Аллан Коул - Флот обреченных

— Предположим, что вы ее все-таки выставите, — сказал Стэн.

Оба прекрасно понимали, что этим последним замечанием Пэстор открывал дорогу переговорам.

— Император видит ситуацию следующим образом. Самым популярным лидером ныне является леди Этего. Ей доверяют все. Однако у нее в совете слишком много противников, и нужного числа голосов для избрания на пост главы Верховного совета она не наберет. В итоге фракции придут к компромиссному решению: избрать коллективный орган на место председателя. Скажем, Этего и представители всех ведущих фракций. Полагаю, что ваше имя непременно окажется в любом списке кандидатур. Вот второй вариант.

Пэстор согласно кивнул.

— А третий вариант?

— Третьего не дано, — сказал Стэн. — Но, честно говоря, я уверен, что из коллективного управления ничего не выйдет — в истории тому тысячи примеров. Это приведет лишь к роковым и дорогостоящим ошибкам. Каждый станет спихивать ответственность на других — и все застопорится. Еще как бы не закончилось гражданской войной.

— Согласен, — кивнул Пэстор.

— Тогда единственный разумный вариант — избрать леди Этего, — сказал Стэн.

Пэстор своим ушам не поверил. Разумеется, Стэн прав, коллегиальное правление ни к чему хорошему не приведет. Но с какой стати вечному императору горячо поддерживать кандидатуру человека, который имеет репутацию его самого непримиримого врага из всех таанских аристократов? Леди Этего маниакально привержена идее бескомпромиссной войны с империей… И тут до Пэстора дошло. Именно вот такое достоинство в таанском лидере — или слабость, в зависимости от точки зрения, — было на руку вечному императору.

Это словно локализация раковой опухоли, которую затем будет легко удалить одним взмахом скальпеля. Этего очертя голову поведет таанский народ к окончательному и быстрому поражению. И тогда меч выпадет из ее рук. Власть перейдет в руки другого человека, который исповедует умеренные взгляды, — и вечный император уверен, что этим человеком станет Пэстор.

— Пусть он не думает, что я предатель, — твердым голосом произнес Пэстор. — Я не предатель. Вы должны утвердить его в этой мысли.

— Обязательно, — пообещал Стэн.

Вслед за этим он решительно отправился в тень кустов. Но прежде чем исчезнуть, обернулся.

— Ах, чуть не забыл. Как у вас со здоровьем?

— Прекрасно, — отозвался Пэстор, не понимая, куда клонит чертов посетитель.

— Вам стоит трезвее смотреть на собственное здоровье, — сказал Стэн. — Я бы на вашем месте сразу после выборов захворал — такой болезнью, которая требует длительного отдыха. Вам бы сейчас было полезно отойти от дел и сойти с линии огня.

Пэстор не успел еще как следует оценить странный совет, как Стэн бесследно исчез, зайдя за кусты.

Престарелый секретарь дочитал некролог, и они перешли к первому пункту повестки дня. Этего и Вичман озирались на других членов совета, готовясь к яростной схватке между собой. Пэстор знал, что все переговоры за закрытыми дверями завершились ничем — компромисс найден не был. Предстояла открытая схватка. Пэстор велел своим сторонникам во время дебатов отмалчиваться, ни на чью сторону не становиться. Приказ — голосовать за несомненного победителя. Но несомненного победителя быть не могло. Как только Этего прокатят в первом туре, идея единоличного правления будет похерена и начнутся дебаты вокруг триумвирата — кто в него войдет.

К счастью, когда дебаты выдохлись, так и не выявив явного победителя, кто-то подбросил идею такие важные выборы проводить не электронными карточками, а открытым опросом. Поставили на голосование кандидатуру Этего.

Счет голосов начался с того конца стола, где сидела сама Этего и ее сторонники. Ее противники находились на другом конце стола. Первые девять «за» прозвучали быстро. Потом очередь дошла до Пэстора.

— Воздержался, — машинально произнес секретарь, отлично знавший позицию Пэстора. — Следующий.

— Простите, — возвысил голос Пэстор. — Я не высказался.

Секретарь уставился на него, озадаченный неожиданной репликой.

— Я не намерен воздерживаться, — сказал Пэстор. — Я голосую за.

Его слова были как удар молнии — после громкого всеобщего «ах» все разом заговорили, осознавая важность происшедшего. Секретарь далеко не сразу восстановил тишину. Голосование продолжилось.

Голоса Пэстора и его фракции имели решающее значение. Исход выборов стал ясен, никто уже не осмелился голосовать против. Этего была избрана единогласно — и стала главой таанского Верховного совета. Эта победа была такой внезапной, такой быстрой, что все члены совета как-то разом повеселели — нельзя сказать, чтобы все были довольны, но скорбь по поводу кончины лорда Ферле отошла на второй план. Все зашевелились, пожимали друг другу руки, хлопали друг друга по плечу и поздравляли себя с мудрым и скорым политическим решением. У них есть предводитель. Они не обезглавлены перед лицом противника.

— Позвольте задать вам один вопрос, миледи, — спросил один из членов совета. — Из имперских средств массовой информации нам известно, что маршал Ян Махони направляется во главе флота в Пограничные миры. Он поклялся вернуть Кавите империи. Что вы намерены предпринять? Или вы еще не готовы ответить на данный вопрос?

Этего встала в свой полный — немаленький — рост и вся преобразилась. Теперь казалось, что она стоит в сиянии ауры харизматического вождя. Истинная героиня, водительница народов.

— Пусть попытается, — отчеканила Этего. — Я бивала его в прошлом. Да, ему случалось бежать от меня поджав хвост. Я отняла и Кавите, и все Пограничные миры, как он ни тщился остановить меня. И я радуюсь возможности покончить с этим жалким воякой!

Все вокруг поддержали ее восторженными криками. Только Пэстор промолчал и поднял руки, призывая к вниманию. Этего взглянула на него с плохо скрытой ненавистью. Даром что он так неожиданно поддержал ее во время выборов и, в сущности, вывел на председательское место, застарелая ненависть к нему кипела в ее жилах. Этего бесила мысль о том, какую цену запросит этот человек за свою помощь. Однако она заставила себя натянуто улыбнуться.

— Да, полковник. Вы что-то намерены сказать?

— Мне хочется спросить: отчего вечный император придает такое огромное значение Пограничным мирам? На мой взгляд, они не являются ныне достойной стратегической целью. Вы уверены, что тут нет подвоха? Не планируют ли нас втянуть в какую-то авантюру?

— Разумеется, император намерен втянуть нас в авантюру, — сказала Этего. — Он нарочно раздувает значение Пограничных миров, с тем чтобы победа имперских войск в этом районе — стратегически никчемная — выглядела как великое свершение, как перелом в войне.