Джеймс Кори - Врата Абаддона

— Мне пора, — сказал он и прервал связь.

Всего секунда понадобилась, чтобы убрать терминал и положить руки на джойстики. Этого хватило, чтобы справиться с инстинктивным порывом. Она направил мех по коридору, прочь от голосов. Там были люди Ашфорда. Ашфорда и его сторонников. Попавшись им, он уже никому не сумеет помочь. Возможно, его убьют. Возможно, даже не станут тащить к шлюзу. Ноги меха двигались слишком медленно. На максимальной скорости он шагал как неторопливый пешеход. Сзади что-то разбилось. Он уже слышал крики врачей и ждал выстрелов. Мех тащился к наружной двери, за которой была относительная безопасность. Бык с силой сдвинул джойстик вперед, словно надеялся, что мех почувствует опасность.

Голоса становились громче, приближались. Бык заставил мех шагать вдоль самой стены. Если кто-то выскочит из-за угла, такое положение даст ему лишнюю долю секунды. Толстые механические ноги выдвигались вперед, переносили центр тяжести, снова выдвигались.

До выхода оставалось шесть футов. Четыре. Три. Он чуть поторопился выпустить управление и потянуться к двери — пришлось снова взяться за джойстик и подать мех еще немного вперед. Бык вспотел и надеялся, что это всего лишь от страха. Если в кишках что-то порвалось, он и не узнает. Но, может, это был просто страх.

Дверь открылась, и он рывком сдвинул джойстик вперед. Мех провел его сквозь проем. Закрыв за собой, Бык, не медля и не раздумывая, свернул по коридору к внутреннему лифту, к долгому переходу на второй уровень, к сектору М.

Никогда еще просторные внутренние залы и переходы «Бегемота» не казались такими чужими. Он спускался, и гравитация вращения неуловимо усиливалась. Бесчувственное тело чуть тяжелее натягивало сбрую. Скоро придется найти кого-нибудь, кто сменит ему мочеприемник, или придумывать, как самому запустить руку внутрь меха — но это с плохо гнущимся локтем вряд ли удастся. Вот такая жизнь предстоит ему до самой смерти, если позвоночник так и не срастется и если Бык не найдет способа вырвать «Бегемот» с людьми из капкана протомолекулы.

«Не думай об этом, — сказал он себе. — Не заглядывай слишком далеко. Не думай, просто делай свое дело».

Он не воспользовался основным лифтом: слишком велика была вероятность, что за ним уже наблюдают люди Ашфорда. Поэтому он свернул на длинный спиральный переход и предоставил меху шагать вперед, а сам достал терминал. Его трясло, сквозь смуглоту кожи проступал серый цвет.

Серж отозвался почти без задержки.

— Гране нахт, босс, — поздоровался татуированный астер. — Ждал твоего вызова.

— Ашфорд… — начал Бык.

— Уже в курсе, — перебил Серж. — Похоже, с ним каждый третий из наших и еще шайка чокнутых койо с других кораблей. На данный момент они держат переходники от барабана: северный — к командному, и южный, к машинному, — а еще отдел безопасности, оружейную. Мелкие стайки движутся через барабан, поднимают переполох.

— Как они вооружены?

— Нихт соу бьен са муа, [26] Не так хорошо, как я. — ухмыльнулся Серж. — Они решили, что и от связи нас отрезали, но я держу заднюю дверь открытой.

— Как?

— Я такой, вечно жду маленьких пакостей. Взбучку мне потом устроишь, — ответил Серж. — Я собираю команды, очищаю барабан. К отбою мы их прихлопнем.

— Осторожней с этими ребятами, Серж.

— Обязательно, босс. Понимаем, что делаем. Корабль знаем получше некоторых. Ты прячься, мы все устроим.

Бык сглотнул. Отдавать командование было больно.

— Хорошо.

— Мы пытаемся вытащить капитана, — добавил Серж.

— Я ее предупредил. Надеюсь, что она не выходит на связь, пока не знает точно, кому может доверять, — сказал Бык и не стал договаривать: «Или они ее уже нашли».

— Ясно, — ответил Серж, и Бык услышал в его голосе ту же мысль. — А когда выследим Ашфорда?..

— Убивать его нам не разрешается, — ответил Бык.

— А если палец сорвется, нас простят?

— Возможно.

Серж усмехнулся.

— Мне пора, босс. Только, когда эс се серадо [27] Все это пройдет. и тебя сделают старпомом, придержишь для меня свое кресло, но?

— Пошел ты, — ответил Бык. — По мне, когда все закончится, хоть сам становись старпомом.

— Ловлю на слове, босс, — сказал Серж, и связь оборвалась.

Для первой проповеди, с которой Анна выступала перед прихожанами сразу после семинарии, она подготовила семнадцать листов с тезисами. Это был длинный разбор первой главы Малахии, посвященный отношению пророка к недостойным жертвоприношениям в связи с современными обрядами. Подробнейший анализ со всеми аргументами и доказательствами, какие только сумела собрать прилежная ревностная студентка. К концу проповеди Анна сомневалась, что среди слушателей остался хоть один бодрствующий.

Тогда она получила важный урок. Есть места для подробного изучения Библии. Есть даже места, где можно выступать с докладами перед паствой. Но люди приходят в церковь за другим. Узнавая чуть больше о Боге, они хотят стать ближе к нему, и важна именно эта близость. Теперь чаще всего для проповедей Анна обходилась заметками на одной-двух страничках и говорила в основном по вдохновению. С речью о «смешанных» паствах в глазах Господа она справилась, ни разу не заглянув в бумажку, и как будто приняли ее очень неплохо. Закончив короткой молитвой, Анна перешла к причастию, и астеры выстроились в очередь вместе с землянами и марсианами в дружелюбной тишине. Кое-кто обменивался рукопожатием, хлопал соседа по спине. Анна чувствовала, что ей удалось донести до слушателей самую важную мысль в ее жизни.

— Ну, слыхала я и похуже, — шепнула ей Тилли и задержалась, чтобы пожать руку женщине из астеров, которая со слезами на глазах благодарила за организацию собрания. Искренней улыбки у Тилли не вышло, но хоть глаза не закатывала.

Едва женщина отошла, Тилли заявила:

— Мне надо выпить. Пойдем, угощу тебя лимонадом.

— Бар закрыт. Пайки.

— У меня свои поставщики, — засмеялась Тилли. — Парень, ведающий распределением, за тысячу долларов продал бутылочку лучшего ганимедского пойла. А лимонад дал в довесок.

— За тысячу…

— Одно из двух, — перебила Тилли, вставив в рот сигарету, но не спеша закуривать. — Либо мы выберемся отсюда в Солнечную систему, где я богачка, для которой тысяча — не деньги, либо не выберемся, и тогда деньги вовсе ничего не стоят.

Анна кивнула, не найдя ответа. Как бы ни радовалась она дружбе Тилли, иногда приходилось вспоминать, что они принадлежат к разным мирам. Окажись у них с Ноно свободная тысяча долларов, она немедленно отправилась бы на счет, копивший Нами на колледж. Тилли никогда в жизни не приходилось отказываться от излишеств ради необходимого. Вот она, смешанная паства. Всех присутствовавших на службе астеров и внутряков объединяет только то, что никто из них не будет сегодня пить виски за тысячу долларов, — а Тилли будет.