Аллан Коул - Возвращение императора

Кеа спрятал корабль там, где никакие враги не смогли бы его отыскать, — в альтернативной вселенной, рядом с источником АМ-2.

Про себя он называл это место N-пространство.

А на случай, если врагам все-таки удастся выследить корабль, его снабдили самым мощным оружием века. Вряд ли кому-нибудь из нападающих удастся остаться в живых. Госпитальный корабль будет находиться в полной готовности, дожидаясь сигнала к действию. По этому сигналу роботы создадут нового Кеа Ричардса — чтобы заменить им того, которого только что… убрали. Плоть вырастет из генов, которые Имброциано уже сейчас запасает в больших количествах, делая бесконечные биопсии. Сознание — личность Кеа Ричардса — будет тоже полностью реконструировано. Вплоть до самых последних мыслей — тех, что посетили его перед… смертью.

— На это нужно время, — предупредила его Имброциано. — На реконструкцию потребуется немногим более трех лет. Вам следует это иметь в виду.

Кеа справился с проблемой, установив сложный библиотечный компьютер. Он будет записывать все новости и сообщения о событиях, происходящих в федерации. Эти данные будут сообщаться новому организму сразу после его пробуждения — во время курса обучения.

Тут нужно быть начеку. Психологи Имброциано сказали, что слишком обширные знания в чистом виде, не подтвержденные опытом, могут оказаться смертельно опасными для растущего организма.

Возвращение к власти будет происходить постепенно. Лестница опыта. Осторожный подъем вверх, ступенька за ступенькой. А машина-судья станет решать, подходит ли новый организм для уготованной ему роли… и в случае необходимости уничтожит его — чтобы начать все сначала.

Как ни странно, самой простой проблемой в подготовке бессмертия оказалась проблема политическая. Потому что у Кеа Ричардса была козырная карта — АМ-2.

Когда он умрет, поставки АМ-2 автоматически прекратятся. И до его возвращения никто не сможет надолго захватить власть в свои руки. Начнется экономический хаос. Упадет производство. Тот, кто займет его место, будет крайне ослаблен к моменту возрождения Кеа, так что скинуть его с трона не составит никакого труда.

Возвращение героя.

Можно создать великолепные легенды.

Кеа посмотрел на старинные часы на каминной полке. Пора начинать. Имброциано ждет.

Он допил виски. Поставил стакан на поднос и отодвинул в сторону.

Вызвал Кемпера — главу целой армии обслуживающего персонала. Они еще раз обсудили, что должно быть сделано в отсутствие президента. Юридические тонкости, о которых вспоминаешь в последнюю минуту. Назначения на высшие должности и аналогичные решения.

Люди, окружавшие Ричардса, начали привыкать к его загадочным исчезновениям. Он намеренно пропадал на несколько дней, чтобы приучить их к этому. Иногда под видом обычного инженера по имени Рашид. Иногда вместе с несколькими избранными для реализации тайных дипломатических задач.

— А что, если возникнет какая-нибудь необычная ситуация, господин президент? — серьезно спросил Кемпер. Он знал ответ, но считал правильным удостовериться. — Как мы сможем вас разыскать?

— Не беспокойтесь, — ответил ему Ричардс. — Я буду отсутствовать недолго.

После того как Кемпер ушел, Ричардс вытащил из ящика стола увесистый несессер. А затем нажал на кнопку под столом. Часть стены отодвинулась, и Кеа скрылся в темном проходе. Через мгновение все снова было на своих местах. А еще через некоторое время Кеа ступил на борт небольшой космической яхты и услышал, как капитан болтает о пустяках со своим первым помощником — они ждали разрешения на взлет.

Кеа повернулся в своем кресле, чтобы проверить, удобно ли устроилась Имброциано и ее команда. Она помахала ему рукой и улыбнулась — грустно. Кеа помахал ей в ответ и приготовился к взлету.

Ускорение вдавило его в кресло, в ушах загудело… он ощутил невесомость.

Кеа наслаждался каждой минутой, словно это был последний полет в его жизни.

Неожиданно донесся голос Имброциано:

— Хотите снотворного?

Он повернулся к ней. Показал рукой, чтобы она села рядом. Имброциано опустилась на соседнее кресло. Под глазами у нее были синяки — она явно недосыпала.

— Лучше не надо, — сказал Кеа. — Знаете… я бы хотел… оставаться в сознании.

— Понимаю, — ответила Имброциано. — Но мы доберемся до места назначения только завтра. Почему бы вам не отдохнуть?

— Если из нашей затеи ничего не выйдет, — поморщился Кеа, — у меня будет масса свободного времени. На вечный сон.

— Все еще можно отменить, — сказала Имброциано. — Правда. Прошу вас.

— Я уже принял решение, — отозвался Кеа. — Вам не следует испытывать чувство вины.

Имброциано замолчала. Подергала рукав платья. А потом промолвила:

— Если вам так будет легче, могу сказать: завтра вы не почувствуете никакой боли. Ничего. Сначала я сделаю вам инъекцию транквилизаторов. Страха не будет. Только после этого вы получите летальную дозу. Вы сделаете вдох… и прежде, чем успеете полностью выдохнуть… умрете.

— Чтобы родиться снова, — с наигранной веселостью ответил Кеа. — А еще можно сказать: поменяю один сосуд на другой.

— Но это будете не вы! — воскликнула Имброциано. — Возможно, формально, да. Оно будет говорить, ходить и думать как вы. Но это все равно будете не вы. В каждом из нас есть суть, которая делает нас личностями. Душа.

— Сейчас вы напоминаете мне проповедника, — вздохнул Кеа. — Я инженер. Прагматик. Если оно будет ходить по-утиному, разговаривать по-утиному… оно все равно должно быть Кеа Ричардсом.

Имброциано откинулась на спинку кресла — усталость, поражение. Потом она погладила его по руке, поднялась и вернулась на свое место.

Кеа искренне сожалел о том, что должно случиться совсем скоро. Достал свой несессер. Отодвинул в сторону небольшой кусочек ткани и посмотрел на углубление. Выключатель, реагирующий на тепло.

Ему нравилась Имброциано. Несмотря на сдержанные манеры, она обладала удивительной способностью к сопереживанию.

Привязанность к ней была второй причиной, по которой Кеа решил изменить план.

Первая причина была прагматичной. Начато должно быть максимально эффективным. Подозрение на несчастный случай, чтобы возникли взаимные обвинения и политические интриги. Правительство в замешательстве. Ликование по поводу чудесного возвращения президента заставит забыть о странных обстоятельствах, при которых он исчез. Некоторые из них он обойдет завуалированными намеками о надежно укрывшихся врагах, а остальное можно будет изменить, просто переписав историю.

У него будет достаточно для этого времени.

Второй причиной была жалость. К Имброциано. Его огорчала мысль, что она страшно расстроится, узнав, что он солгал ей. Ужасное переживание для человека, который должен быть рядом с ним в момент его смерти. Даже хуже, чем предательство.