Дарья Кузнецова - Абсолютное оружие

Я молча кивнул и двинулся к выходу, нервно стискивая кулаки. Кулаки чесались.

Вслед за Хансом, волокущим за руки обеих девушек, я вышел в коридор, где вся наша кучка остановилась, и холодный разжал руки. Понимая, что лучше со всем разобраться сразу, я аккуратно поймал за плечо штурмана и потянул, вынуждая развернуться ко мне лицом. Сложнее всего было заставить себя в это самое лицо смотреть, а не отводить взгляд подобно нашкодившему щенку. В смесь эмоций, бушевавших сейчас в её сознании, я старался не заглядывать.

— Таммили, я должен извиниться за то, что втянул вас в это. Если бы знал, что они…

— Всё нормально, капитан, — пробормотала она, не поднимая на меня взгляд. — Зато они вас теперь оставят в покое, — робко улыбнулась она.

— Да уж, — не слишком разделяя её оптимизм, мрачно хмыкнул я. — Надеюсь, это всё не помешает вам продолжить службу? В противном случае, я пойму.

— Нет, всё в порядке, — она бросила на меня короткий взгляд, но тут же опустила глаза. — А скажите, где теперь будет жить Экси?

Я задумчиво пожевал губами. Вопрос, конечно, интересный.

— На четыре нормодня я задержусь на планете, потом сменю Кирша. Раз меня назначили ответственным, об… Экси лучше пожить у меня.

— Я просто хотела её навестить, — бросив сочувственный взгляд на будто закаменевшую рядом с Хансом девушку, робко попросила она.

— Пожалуйста, в любое время, — отмахнулся я. — Ханс, ты…

— Я провожу Таммили, — невозмутимо кивнул он. — И зайду к тебе завтра.

Я кивнул, жестом поманил пришелицу. Она посмотрела на меня странно, но послушно подошла. Так же, в молчании, мы двинулись по коридору.

Я ощущал себя измотанным, постаревшим и вывернутым наизнанку. Даже горячая кровь не может кипеть вечно, мы тоже умеем уставать. А я вдруг понял, в каком моральном напряжении находился весь путь до Колыбели. Да и не только; когда всё вдруг разрешилось, я понял, насколько сильно нервировали меня собственные натянутые отношения с Советом. Всё это время, день за днём это напряжение точило изнутри.

Оказывается, у меня есть огромный повод для гордости: столько времени сохранять самообладание под таким эмоциональным давлением, это и для холодной крови много.

А самое главное, я понимал, что нужно сейчас хоть что-то объяснить вышагивающей рядом со мной девушке, но сил на это не было. Вообще не было никакого желания с ней возиться, но раз навязали… Впрочем, в отношении неё я чего-то подобного и ожидал: сам притащил, сам развлекай и воспитывай, всё честно. Если бы действительно настолько сильно не хотел с ней возиться, прибил бы сразу. Я, правда, ожидал, что возня будет носить иной характер…

Всё так же молча мы дошли до стоянки планетолётов, где я взял напрокат первый попавшийся. Усадил свою новую обязанность в двухместную машинку на пассажирское сиденье, поднял леталку в воздух и ввёл координаты. Ну вот, полтора часа полёта, и я смогу, наконец, отдохнуть.

Кого я обманываю?

— Экси, — прикрыв глаза, позвал я, привлекая её внимание.

— Да, капитан? — она напряжённо покосилась на меня.

— Райш, — с тяжёлым вздохом ответил я. — Если мне предстоит долго и плодотворно с тобой общаться — Райш. И на «ты».

— Можно вопрос? — тихо проговорила она.

— А до завтра… впрочем, задавай, всё равно лететь ещё долго.

— Почему тогда вы… ты называешь Таммили на «вы», а она тебя — «капитан»? Вы ведь давно общаетесь.

— А ты думаешь, я не вижу, что я ей нравлюсь? — я усмехнулся. — Она хорошая девочка, просто пока ещё слишком наивная. Лучшее, что я могу для неё сделать — держаться на расстоянии.

— Она вам… тебе не нравится?

— В том смысле, который ты сейчас вложила в это слово, к счастью, нет.

— К счастью?

— Я же носитель горячей крови. Ай, да ты же не знаешь, — поморщился я.

— Мне Тамми вкратце объяснила.

— Этого она тебе не объясняла, — хмыкнул я, откидываясь в кресле поудобнее и прикрывая глаза. — У холодной и горячей крови, помимо прочего, есть определённые физиологические ограничения, связанные с личной жизнью. У холодных инстинкт продолжения рода отсутствует полностью, за очень редким исключением. Им вообще не свойственны инстинктивные реакции, они исключительно разумны. Поэтому влечение или симпатия к другим людям, если вдруг появляются, носят рассудочный характер. Интерес, исследовательское любопытство, удобство подобного знакомства. Их эмоциональные реакции связаны исключительно с разумом, а такие вещи как забота или сочувствие им практически чужды. Нельзя сказать, что они не могут создать семью; теоретически могут, но они не самые приятные партнёры в этом деле, да и в подавляющем большинстве случаев им это не интересно. Горячая кровь несёт другую крайность. С инстинктами у нас всё более чем в порядке, именно они во многом определяют наше поведение. Проблема в том, что при наличии сексуального возбуждения носитель горячей крови неизбежно теряет над собой контроль. Убить, конечно, партнёршу не убьёт, это всё-таки тоже часть инстинкта, но вот случайно покалечить в порыве страсти — запросто. Инстинкт продолжения рода у нашей расы вообще нечто вроде атавизма; женщин с горячей кровью не существует в природе, и вообще женщины боевой ветви встречаются только среди нейтральных. При необходимости этот инстинкт можно купировать оперативным путём, вмешательством в разум. При этом несколько деформируется личность, но зато угрозу для окружающих мы перестаём представлять, — я помолчал, раздумывая, продолжать или нет. Потом решил, что рано или поздно придётся объяснять; или без меня кто-нибудь расскажет, тайны-то нет, а тут всё равно к слову пришлось. — Мне было семнадцать, когда я влюбился и решил, что достаточно себя контролирую, чтобы попробовать. К сожалению, нашлась дура, которая мне поверила, — я хмыкнул. — Она, конечно, осталась жива, но потом очень долго приходила в себя. Собственно, в этом и был камень преткновения в моём взаимодействии с Советом. Они утверждали, что я не могу себя контролировать, и непременно рано или поздно сорвусь. Учитывая, что я нынешний шер-лорд, то есть — сильнейший в моей расе, их беспокойство можно понять: ещё одна такая попытка наверняка кончится смертью женщины. Они не верили, что тогда всё было по обоюдному согласию; известна была только моя версия и моё отношение к событиям, но для уверенности нужны показания обеих сторон. А та девушка очень много усилий приложила, чтобы всё забыть, так что допрашивать её никто не стал. Я же всё прекрасно помнил и, хоть и чувствовал вину, калечить собственную личность ради каких-то эфемерных вероятностей не хотел, Совет мне не верил — вот и бодались. Конец истории. Если есть ещё вопросы из этой области, — из личного, то есть, — спрашивай сейчас. Пользуйся моментом, пока я устал и вымотан. В следующий раз уже не отвечу, — я слегка поморщился. Да уж, кому скажи — не поверят. Сижу, в кресле растёкся, и невозмутимо отвечаю на каверзные вопросы интимного характера какой-то девице. Вот уж действительно, главное — удачно выбрать момент, чтобы задать интересующий вопрос.