Эдмонд Гамильтон - Странствующие миры

Напряжение не отпускало нас по мере того, как мы приближались к светилу. Огромное сине-белое солнце представляло собой великолепное зрелище; угрожающий шар огня, изливающий тепло и свет, уже озаривший наши приближающиеся миры.

Чем ближе мы подходили, тем сильнее росло напряжение. Мы знали, это был самый ответственный момент всего путешествия. Если мы сделаем хоть один неверный шаг, то подвергнемся риску слишком близко подойти к звезде и погибнуть. Наши атомные двигатели не справятся с ее мощной гравитацией. Каждый маневр наших планет должен быть рассчитан и проделан с огромной осторожностью, так, чтобы выбрать самый безопасный путь.

Колонна наших планет приближалась к Вире. Первым Плутон повернул к своей будущей орбите. Мы видели, как постоянно изрыгают энергию его атомные двигатели. Плутон уже почувствовал всю силу притяжения Виры, но ему удалось благополучно утвердиться на новом месте обитания. За ним повернул Нептун.

Наши планеты следовали одна за другой. Мурдат и Джулуд установили свои миры. Но когда к Вире повернул Юпитер, на мгновение показалось, что сейчас разразиться катастрофа. Вальд переоценил силу, необходимую для поворота его гигантской планеты, и был вынужден включить атомные двигатели на полную мощность в надежде вернуться на верный путь. Но даже при этом внешние спутники Юпитера прошли мимо Сатурна, чуть не задев его, когда гигантский мир подходил к своей орбите.

Затем последовали Марс и Земля. И вот Хург уже провел Венеру на орбиту. Наступила моя очередь. Поставить Меркурий на свою орбиту явилось для меня ювелирной задачей, так как я должен был подвинуть свой маленький мир ближе всех к пылающему солнцу. Но я манипулировал боковыми и задними двигателями и наконец-то плавно установил Меркурий недалеко от Виры.

Крик радости вырвался у всех нас, когда мы увидели, что на Меркурии и всех остальных планетах начала разогреваться атмосфера. Растаяло покрывало льда. Холодный воздух прогревался все сильнее. А снег, который так долго покрывал наши миры, таял не только на внутренних планетах, но даже и на Плутоне. Во все стороны с Виры неслись тепло и свет, ласкавшие наши миры, тепло и свет, которых человечество не видело много веков. Но наше ликование внезапно было прервано отчаянным криком Руннала с Земли. На телеэкране его лицо исказилось в тревоге.

— Посмотрите назад, — воскликнул он. — Четыре антолианских мира проходят мимо Валаца, они на­правляются к Вире.

Замерев, мы неотрывно глядели на экраны. От нашего триумфа не осталось и следа.

— Мы должны что-то сделать, — воскликнул Хург. — Если они достигнут Виры и встанут на орбиты вокруг нее, это будет означать бесконечную войну, которая закончится нашим уничтожением.

— Мы не можем их остановить, — грустно сказал Джулуд. — Я надеялся, что они обоснуются у Валаца, но они продолжают идти за нами.

— Если бы только была какая-то возможность остановить их прежде, чем они подойдут сюда, — воскликнул Руннал.

В моем мозгу внезапно родилась идея.

— Есть возможность остановить их, — крикнул я. — Я могу остановить их. Все жители Меркурия могут быть переведены на другие планеты. А затем я разгоню планету навстречу антолианцам и врежусь в них.

— Я полечу с тобой, Лоннат, — крикнул Хург.

— И я тоже, — присоединился Толарг. Его глаза сияли.

Немедленно Джулуд приказал начать переброску жителей Меркурия на другие планеты. Корабли всех миров устремились к моей маленькой планетке.

Задача была настолько тяжелой, что к тому времени, когда на Меркурии не осталось никого, кроме меня, Хурга и Толарга, антолианцы почти достигли Виры.

Я быстро включил атомные двигатели и сорвал планету с ее новой орбиты. Я устремился назад по пути, который мы прошли, в направлении четырех антолианских миров.

Хург, Толарг и я упорно держали курс на них. Рядом с навигационной башней нас ожидали корабли.

Навстречу друг другу неслись кочевник-Меркурий и четыре антолианские планеты. Эти миры росли у нас перед глазами. Вдруг они стали уходить в сторону.

— Они меняют курс, они пытаются избежать столкновения, — воскликнул Хург.

— Это им не поможет, — сказал я. — Я тоже изменю курс Меркурия, и мы встретимся с ними лоб в лоб.

Но вновь колонна из четырех планет свернула в сторону, пытаясь избежать столкновения. И снова я изменил курс Меркурия. Затем внезапно их первая планета появилась перед нашей.

— Мы столкнемся, — крикнул я. — Скорее отсюда.

Наши корабли, подобно молниям, пронзили небо.

Рвущийся вперед шар Меркурия практически достиг сферы антолианского мира. И затем, когда мы были уже далеко, они встретились.

Не раздалось ни звука в пустынном вакууме космоса. Но ослепительная вспышка затмила даже великое солнце перед нами. Затем две антолианских планеты окрасились красным румянцем. Волна огромной силы пронзила космос, сотрясая наши корабли.

Все четыре планеты превратились в раскаленную массу. Они погибли одна за другой. Теперь все, что мы видели, это огромное пылающее облако, летящее в сторону дальнего космоса.

Я следил, как оно удаляется, и слезы накатывались у меня на глаза. Там были остатки и моего мира, моего Меркурия, который я провел через безбрежные пространства вселенной только для того, чтобы в конце концов уничтожить его.

Хург возбужденно сжимал мою руку.

— Мы победили, Лоннат, — воскликнул он, — Антолианцы и их миры уничтожены. И теперь Вира навсегда останется солнцем наших восьми миров.

Толарг протянул мне свою руку. Усмешка исчезла с его лица.

— То, что ты говорил, Лоннат, оказалось правдой. Дело не в размере планеты. Твой маленький мир спас всех нас.

Пожимая ему руку, я улыбнулся.

— А ты хотел оставить ее. Наконец-то наше путешествие окончено.

Хург покачал головой и махнул рукой в направлении мерцающих звезд.

— Только на время, — сказал он. — Когда Вира умрет, как и наше родное Солнце, мы отправимся снова в путь. Мы будем идти от солнца к солнцу. И не окончится дорога человечества, пока существует Вселенная.