Алексей Абвов - Тропа в сингулярности

Я быстро прошел через проход под купол силового поля и направился к станции. Антин остался около челнока, занявшись каким-то делом, даже не удосужившись проводить меня взглядом. Весь путь по коридорам станции я проделал в полном одиночестве. Это было удивительно, в другое время здесь можно было практически всегда кого-либо встретить. Я обратил внимание на индикаторы состояния различной аппаратуры, встречавшейся мне по пути, и обнаружил, что она работает исправно, но в каком-то особом режиме. Экипаж станции сумел разобраться в причинах тех неполадок, что активно происходили после спуска на поверхность. Поднявшись в сектор "1" и сразу отыскав медицинский отсек, я был поражен тем, что в нём происходило. Множество людей, члены экипажа станции, были заключены в прозрачные капсулы регенерационных систем. Причём индикаторы показывали не регенерацию, а консервацию состояния. Говоря по-простому — глубокий анабиоз. Этими капсулами был заставлен весь длинный коридор медицинского отсека, причём, заставлен сверху донизу, так что пройти по нему было совсем не простым делом. Выглядело это как госпитальные станции после больших боевых столкновений. "Да, что-то здесь произошло", — подумал я, наконец, протискиваясь в дверь лаборатории.

— Рада тебя видеть, — обычным голосом сказала Осс, — поднимаясь из-за большого пульта диагностического комплекса.

Ещё несколько медиков молча поприветствовали меня кивками головы, снова погрузившись в свою работу.

— Мне хочется в первую очередь узнать, что же здесь происходит? — сразу же перешел к делу я. — Что тут произошло такого, что заставило консервировать столько людей?

— Ничего, — ответила Осс, — скоро узнаешь. Сейчас же нам надо срочно поместить тебя в диагностический бокс, от этого может зависеть судьба остальных членов экипажа. "Похоже, по непонятным пока причинам, тут полностью здоровы только ты и я", — уже мысленно добавила она. "Ладно, тогда ты мне в процессе мысленно расскажешь, что же тут случилось, и откуда это началось", — так же мысленно ответил я, чтобы не привлекать излишнего внимания других.

— Хорошо, — голосом ответила она, — раздевайся и залезай в би-сканер.

Пока я раздевался, снимая хитро устроенный костюм, в котором выходил на разведку и у которого отсутствовали привычные энергетические механизмы скрепления, Осс внимательно рассматривала тёмные пятна существ-детекторов, ставших теперь моей составной частью.

— Забавный симбиоз получился, — мысленно заметила она, — я даже не могла подумать, что это окажется так просто.

— Я тоже не предполагал, — ответил я. — Оно получилось само собой, и я могу сказать, что мне, в общем, это даже нравится.

— Понимаю, уж кто-кто, а разведчик всегда по достоинству оценит возможность лучше ощущать окружающее пространство, — с нескрываемым смехом ответила Осс.

Я, наконец, сумел полностью снять свою одежду и обнаружил, что мне бы совсем не помешало бы принять полевой душ. Мой запах говорил, что предыдущие сутки я явно не лежал на кровати. Но делать было нечего. "Помоюсь после", — думал я, залезая под колпак диагностического бокса.

— Во время диагностики, вас, командор, парализует, — сказала незнакомая мне женщина-медик, которая закрывала колпак бокса. — Можете попробовать уснуть, процедура, возможно, займёт несколько часов. Извините за неудобство, но это крайне необходимо.

— И не вздумай спать, — мысленно влезла Осс, — нам надо о многом успеть поговорить, а другого удобного случая, в ближайшее время, похоже, не будет.

— Ладно, — мысленно ответил я, — только, чур, ты первая рассказываешь о том, что у вас происходит.

— Хорошо, но и с тебя причитается, — рассмеялась в мыслях Осс.

В это время я ощутил, что процедура диагностики началась. Мои мышцы полностью расслабились и почти перестали слушаться сознательного управления. В общем, это было даже приятно, очень похоже на расслабление во сне, только мой рассудок оставался совершенно ясным. Я закрыл глаза, как будто собираясь уснуть, но сам не собирался этого делать.

— Ну, рассказывай, — мысленно обратился я к Осс.

— Ты уже видел, — ответила она, — что у нас здесь не всё в порядке.

— Это ты называешь "не всё в порядке"! — язвительно заметил я. — Тут у вас, похоже, крайне тяжелая ситуация сложилась. Иначе с чего это столько людей пришлось бы законсервировать в боксах. Кстати, что с ними?

— А вот это-то как раз и непонятно, — сказала Осс. — Никакого биологического фактора, который привёл бы к этому пока не обнаружено. То есть, мы явно имеем дело с какой-то совершенно непонятной инфекцией, но обнаружить её пока не можем. Мы наблюдаем только последствия её воздействия. Практически все, кто оказался на этой планете, кроме тебя и меня, кстати, этой инфекцией поражены в большей или меньшей мере. В анабиоз мы поместили только тех, кто начал терять рассудок, и у кого начинают отмечаться странные биологические метаморфозы в организме. И, что самое печальное, так это то, что метаморфозы продолжаются даже состоянии анабиоза. Совершенно невероятно, но это факт. Если так пойдёт дело дальше, то практически весь экипаж обречён. И ещё непонятно на что. Да, покинуть планету никому нельзя независимо от обстоятельств. Введён жесткий карантин сверху. Так что мы сами или справляемся с ситуацией или остаёмся здесь навсегда. Сверху нам доставляют всё необходимое, но отсюда ничего не поднимается. Похоже, нас всех уже списали и готовят новую экспедицию, но уже без людей.

— А что с техникой? Она же тоже вела себя крайне странно, но по пути сюда, я видел, что проблема была решена.

— Да, ты прав, решена, но не полностью. Техникам удалось выяснить основную причину возникновения неисправностей и заблокировать её, но понять механизм ее действия пока никто не может.

— Так в чём же причина, и как её удалось заблокировать, — меня разбирало любопытство?

— Если сказать кратко, то основные проблемы создавало именно то, что должно было эти проблемы устранять. Вся наша основная аппаратура имеет в себе систему самодиагностики и регенерации в случае обнаружения неисправностей. Ну, это ты лучше меня должен знать. Так вот, именно эта система и была причиной всех сбоев и неприятностей. Она обнаруживала несуществующие неисправности и начинала строить совершенно непредсказуемые дополнительные устройства, изменять заложенный функционал. В результате оборудование становилось неработоспособным. Видимых причин такой реакции пока не обнаружили. Ситуацию удалось решить методом отключения, и даже изъятия, из аппаратуры систем самодиагностики и регенерации. Теперь всё необходимое обслуживание осуществляется в ручном режиме. Это ненадёжно, но пока работает. Техника, не имевшая в себе регенераторов, работала нормально, даже когда встроенная диагностика показывала сбой. Ну а теперь сам подумай, что будет, когда люди не смогут вручную обслуживать имеющуюся у нас технику?