Джон Лав - Вера

Фурд повернулся к Смитсону:

— Я повторяю, отчет о повреждениях.

— Да, вашу мать. Назад посмотрите.

Ракета по-прежнему была на месте, настолько близко, что наполовину заполнила кормовую часть экрана. Но за ней, сминая все, шла ударная волна, которая, подобно слону из размышления Фурда, грозила затоптать их, даже не заметив. Примерно через три минуты, добавил Смитсон.

Она неуклонно шла вперед и, казалось, могла добраться до самой Шахры. «Чарльз Мэнсон» уже переписал Карту пояса, испарив множество астероидов; теперь же она изменялась прямо на глазах у экипажа, а «аутсайдер» легко мог стать частью общей перестройки.

«Эта невероятная ракета, — задумался Фурд, — и эта ударная волна. Две тикающие бомбы».

— Это вот. Эту Она.

Три, вместе с Джосером. Три — это уже чересчур, поэтому о Джосере он снова забыл.

— Предназначила для нас.

— Тахл, пожалуйста, используйте последние пять процентов ионной тяги.

Шахранин подчинился, и ракета повторила его маневр.

По отношению к ним она не двигалась и по-прежнему заполняла пол-экрана в кормовой части мостика. Не приближалась, но и не отставала. Как и раньше, в ответ на атаку Кир она развернула отражатели, но столь же быстро их отключила. Не было нужды. У «аутсайдера» не осталось времени ни изнурить ее, ни уничтожить. Возможно, снаряд еще мог увеличить скорость на два или три процента, а у корабля все резервы кончились. Через две минуты его нагонит ударная волна, и с этим команда тоже ничего не могла поделать.

Корпус вздрогнул от удара, но пока это была не ракета. «Чарльз Мэнсон» прокладывал путь сквозь какие-то обломки, его тут же закрутило, пока Тахл не выровнял траекторию. Ракету завертело, но она тоже выровнялась вместе с ними. Столкновений становилось все больше. Тахл терял контроль над кораблем; шахранин сражался с катастрофой аккуратно и разумно, но все равно проигрывал.

Пояс сомкнулся вокруг них. Целые астероиды, обломки прилетали сверху, снизу, спереди, они постоянно маячили рядом, ревели, проносились мимо, оставляя за собой остаточные изображения, сквозь которые уже проступали, воя, новые. Экран холодно перечислял их, никак не комментируя, периодически попадались останки уничтоженных ранее глыб. АН-4044, АЛ-4091, АД-2025. Последовал ряд небольших столкновений, а потом произошло нечто более серьезное, тошнотворный удар в левый борт, когда в них ткнулся и отлетел прочь кусок малого астероида, АС-1954. Забормотали сирены, «аутсайдер» получил реальное повреждение.

— Маневровые двигатели по левому борту вышли из строя по крайней мере на двадцать процентов, — отрапортовал Смитсон.

Фурд пожал плечами. Сейчас в них особой нужды не было.

— А ударная волна?

— Дойдет до нас через пятьдесят секунд, коммандер. Но она выдыхается.

Джосер попытался снова. Он должен был что-то сказать Фурду но не те слова, которые постоянно повторял. Только его рот других звуков не производил.

— Эту ракету Она предназначила специально для нас.

Он зарыдал, но даже рыдания превратились в уже привычную фразу. Закричал, но крик обернулся ею. Тогда он в последний раз вздохнул, собрал воедино всю силу воли, невероятным усилием выкарабкался из охватившего его безумия и заговорил чистым, звенящим голосом; но на свет вырвалось лишь это:

— Эту ракету Она предназначила специально для нас. Эту ракету Она предназначила специально для нас. Эту ракету Она предназначила специально для нас.

«Так вот и кончится мир, — подумал Фурд, вспомнив старое стихотворение. — Так вот и кончится мир, так вот и кончится мир, только не взрывом, а…» [2] Т. С. Элиот. «Полые люди». Пер. В. Топорова.

БАХ!

Поразительно, но это оказался выстрел пистолета. Большого, иссиня-черного, старомодного пистолета, который держал в руке Джосер. Он только что пустил пулю в висок и теперь как будто смотрел в дуло сквозь ноздри, так как снес себе полголовы. Его тело обмякло, погрузившись в кресло.

Кровь и мозги, как фекалии Каанг, разлетелись повсюду. Как и в случае с пилотом, экипаж просто отвернулся.

— Она на самом деле убила одного из нас, — сказала Кир.

— Это случилось уже давно, — ответил Фурд, когда их нагнала ударная волна. — И, — добавил он, — для нас нет такого понятия, как «один из нас».

Ударная волна умирала. Чем дальше она забиралась, тем несущественнее становилась, и когда наконец настигла корабль, то рассыпалась, словно песок. Отчаянного бегства хватило, чтобы ее победить. От удара «аутсайдер» все равно скрутил спазм, но отражатели выдержали; а потом волна прошла, ревя и уменьшаясь на носовом экране, превращаясь в ничто.

Но ракета никуда не исчезла.

— Смитсон: рапорт о повреждениях, пожалуйста.

— Корпус, верхний кормовой отсек, маневровые двигатели по левому борту и верхний кормовой. Мы все можем отремонтировать, если будет время.

На мостике неожиданно стало тише. Фурд наблюдал за тем, как увеличиваются в размерах и проносятся мимо астероиды. Зрелище, несмотря на все случившееся, почти успокаивало.

— Ракета набирает скорость. Похоже, Она решила, что пора нанести удар.

— Коммандер… — начал Тахл.

— Все нормально. Нет нужды.

Серый овалоид медленно разбухал на стене мостика, скорость преследователя превышала их всего на один или два процента. Разумеется, они развернули отражатели, но не слишком удивились, когда он проскользнул сквозь них; такой ракеты они никогда не встречали. Команда наблюдала за тем, как увеличивалось изображение снаряда, как перед самым столкновением оно размылось, выйдя за пределы фокуса внешних датчиков. Но взрыва не последовало, только мягкий толчок; и какая-то субстанция заволокла кормовой экран.

— Нет. Я в это не верю.

— Что? — спросил Фурд. — Кто это говорит?

— Слезар, коммандер. Помощник офицера Джосера. Прошу прощения, я должен был ему сообщить.

— Да не важно, что случилось?

— Все на экране, коммандер.

Картинка обрела резкость и превратилась в витражное окно темно-красного и терракотового цвета, перемежаемого жженой умброй и сиеной с бледно-желтыми прожилками. Поверх сразу выскочили данные спектрографического анализа, но в них не было необходимости. Как только Смитсон рассмеялся, все и так все поняли.

Третья ракета была забита дерьмом, наверное, последним из запасов, набранных на Изиде. Как будто к ним вернулась Каанг, только в большем масштабе.

Два часа спустя Каанг действительно вернулась на мостик. Она выяснила, что его обитатели изменились; может, к лучшему, может, к худшему, но явно на благо.

— С возвращением, Каанг.

— Спасибо, коммандер.

Она стояла в дверях, слегка покачиваясь, и моргала от увиденного.

— Да, я знаю, — Фурд махнул рукой вокруг. — Беспорядок. — Голос его по-прежнему был тих, но говорил он быстрее, с большей выразительностью. — Небольшой ремонт гравитационного компенсатора, и вся эта рухлядь исчезла бы. Но я захотел, чтобы все осталось, как есть. И приказал все оставить, как есть. У меня есть на то причины. Увидите.