Иар Эльтеррус - Огонь и ветер

— Но почему-то хочется… — беззвучно произнёс Ит, — неразличимым эхом. Как это верно…

— Ну? — Ри с тревогой посмотрел на него.

— Твоему этому Писареву памятник надо при жизни поставить. Гениальный же мужик. Ри, ты прав. Точнее не скажешь. Действительно, точнее не скажешь… просто потому, что невозможно точнее сказать.

— Так вот и я о том же, — Ри положил гитару на колени, придерживая рукой струны. — По-моему, это знак. Знаков надо слушаться.

— Согласен, — Ит задумался. — Ладно, вернёмся с небес на землю. Что с твоей работой?

— Пока ничего, — пожал плечами Ри. — Могу позвонить из Москвы, извиниться, сказать, что заболел… сейчас не сезон, синхронистов, кроме меня, в конторе и так хватает. Летом бы не отпустили, сейчас — отпустят.

— Мне будет сложнее, но я тоже решу, — Ит призадумался. — Хотя, собственно, чего решать. Принесу Бертину справку, возьму за свой счёт полгода — мол, с женой побыть. Уход, опять же. Я в любом случае собирался это сделать, но не сейчас, через месяц где-то. Могу и сейчас, не проблема, дела у меня всегда в порядке.

Про Скрипача они не говорили.

Скрипач уже давным-давно не работал — с его диагнозом его никто на работу не взял бы. Вернее, будь он человеком, причём местным, взяли бы, но… но не его. И не с вялотекущей шизофренией, которую ему диагностировали шестнадцать лет назад. Сумасшедший «гость» давно оказался никому не нужен…

Ит справедливо полагал, что на самом деле никакой шизофрении у Скрипача, конечно, нет, а есть неврозы, которые вполне можно полностью вылечить, но спорить с местными на эти темы было совершенно бесполезно.

Собственно, полноценно работал сейчас только Ит — его зарплаты, пусть и с трудом, кое-как хватало на четверых. Он работал инспектором внутренних перевозок в Ространсе, куда его приняли по старой памяти, и тут очень пригодились его аккуратность и педантичность — вёл документацию он исправно, спуску никому не давал, был точен, непредвзят… а большего от него и не требовалось. Раньше, ещё до смерти Кира, они со Скрипачом какое-то время работали шофёрами, но продлилось это лет десять, не больше.

Это уже когда все разработки окончательно прикрыли, мета-порталы опечатали; когда все войны и стычки остались в прошлом.

Когда стало достоверно известно, что открыть систему мета-порталов нельзя. Никак нельзя. Вообще. Совсем.

От них вроде бы отстали… Вроде бы.

Именно что вроде бы.

Ри после всех мытарств подвизался переводчиком в агентстве, возившем многочисленных туристов по питерским историческим местам, вот только работа эта была сезонная — если летом и в праздники туристов было множество, и он на работе совершенно зашивался, то в межсезонье делать ему было особенно и нечего. А уж когда закрывали навигацию (экскурсии, разумеется, были все водные, Северная Венеция, конечно), ему и вовсе оставалось только сидеть дома, пить потихонечку, возиться с Мотыльками да бренчать на гитаре… Хорошо, не бренчать. Играть.

Какая разница?

В результате Ит минимум полгода кормил всех. Это его совершенно не тяготило, если он из-за чего и переживал, так только из-за того, что денег получается меньше, чем хотелось бы, а надо вывезти летом Берту и Рыжего куда-то отдохнуть и полечиться, хоть в ту же Прибалтику, надо погасить долг по квартплате у Ри, потому что был случай, когда ему свет отрубили, надо справить всем на зиму новую одежду… Много чего надо. Скрипач последние годы сокрушался, что они втроём совсем Ита загоняли, и даже попытался устроиться дворником, вот только ничего хорошего из этого не получилось. В самую страду, во время листопада, у него как раз начиналось это треклятое обострение, и он вместо работы был вынужден сидеть дома, неделями не показываясь на улице — конечно, его тут же попросили вон, и с работы пришлось уволиться.

— Ладно, с работой разберёмся, — Ри встал. Поставил гитару к холодильнику, потянулся, с трудом распрямляя затекшую спину. Зевнул — всё-таки зря они пили в автопоезде, с этими уродами. — Ну что, пошли спать?

— Пошли, — согласился Ит. — Через минуту. Что завтра делаем?

— Мне надо собраться, мальчишкам тоже… — начал Ри.

— А у нас нет денег на двухместное купе? — жалобно спросил Брид. — Я понимаю, что дорого, но… Ит, очень трудно десять часов в рюкзаке. Правда.

— Ри, у тебя деньги есть? — спросил Ит.

— Тридцать рублей.

— И у меня четвертной, — подытожил Ит. — Билеты вроде бы по двадцать были… А, ладно! Гулять так гулять. Так. Я тогда утром еду на вокзал, беру СВ на вечер, ага? Вы собираетесь.

— Нам ещё нужно кое-что кое-откуда достать, — напомнил Тринадцатый.

— Ах, да. Вы достаёте… кое-что, мы собираемся. Потом, ближе к вечеру, едем на Московский.

— Не ближе, а вечером, — поправил Ри. — Мне ещё кое-куда надо в городе будет зайти. Потом расскажу.

— Хорошо, — кивнул Ит. — В общем, определились, как я понимаю.

— Ит, иди, мойся, — попросил Тринадцатый. — Как твоя спина?

— Как всегда осенью, — Ит безнадёжно махнул рукой.

— Ладно, разомнём, так и быть, — Брид ухмыльнулся. — Долг платежом красен.

— Это было бы хорошо, — Ит с надеждой посмотрел на него.

— А чего не попросил? — упрекнул его Брид.

— Не решился. Вы оба тоже затурканные, чего я вас дёргать буду.

— Всё, иди. От затурканного слышу, — Брид взял с тарелки кусочек хлеба с джемом, положил себе в рот. Блаженно прищурился. — Ты ещё тут?

Часом позже Ри вышел из ванной, на ходу вытирая полотенцем волосы, и направился к себе в спальню. Рядом с комнатой, в которой ночевал Ит и оба Мотылька, он остановился. Прислушался — из комнаты доносились какие-то звуки.

— Ох, хорошо… Брид, спасибо, родной, замечательно… уй, ну не надо так сильно-то!..

— Ты ему пяткой по этому диску врежь, не получится…

— Уй-яааа! Звери, имейте совесть!..

— Ты спать ночью спокойно хочешь? Вот и молчи. Сам напросился…

— Это ты предложил, мелкое чудище… о, вот так гораздо лучше… вот почему нельзя та-а-а-ак… как сейчас, и за что вы меня ногами бьете?..

— Кончай ёрничать, надоел, сил нет!.. И расслабься ты уже наконец, зажался, как лягушка в банке! Руки вытяни и не дёргайся… освободи спину, сколько лет тебе про это можно говорить? Ты чего, тупой?.. Не понимаешь?

— Да всё я… понимаю… а можно ещё вот так, а?.. чтобы не больно, а приятно…

— Тут тебе не баня, чтобы приятно!.. Если только приятно, то не поможет, а если сейчас всё сделать как надо, неделю спина болеть не будет…

— Изверги… Тринадцатый, ты садюга… я тебе это потом… ох… припомню…

— Изверги были те, которые тебе трубой по спине врезали. — По голосу было слышно, что Брид, видимо, всё-таки сжалился. — Ещё пять минут потерпи, и всё. Тринадцатый, добудь какой-нибудь свитер в шкафу, чтобы он потом надел…