Артур Прост - Перерождение (СИ)

- А мы не опоздаем? – спохватилась она, вспоминая о пробках на дорогах.

- Нет, - улыбнулся Кнут, - у нас хватит времени даже чтобы перекусить.

Елана откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Она представляла, как входит в легендарный театр. Кто она такая, трепетала Елана, чтобы вдруг вот так порхая, боясь даже коснуться дорогих полов, войти в главный оперный храм? Душа ее готова была вырваться из тела и быстрее всех машин рвануть напрямик к Мариинскому театру.

- Спасибо тебе, - Елана смотрела на Кнута как на ангела.

- Я рад, что тебе моя идея понравилась.

- Да ты шутишь? Это восхитительная идея! Теперь я понимаю зачем нужно было вечернее платье.

- Ну, хорошо, что оно у тебя нашлось, - пошутил Кнут.

Елана играючи ударила его по плечу.

- Что у витязей нет личной жизни, думаешь? Мы все солдафоны и ходим лишь по пивнушкам да в дешевые клубы?

- Да, - улыбнулся Кнут.

Елана смеялась.

- Эй, посмотри на меня. Потому что я еду в Мариинский театр, - хихикнула Елана.

Кнут подтверждал свой непредсказуемый темперамент. Он всегда удивлял и любил наблюдать за тем как люди, не ожидавшие от него определенных поступков, тонут в эмоциях. Не считая строгости во внешнем виде и чрезмерно тяжелого взгляда, Кнут остался тем же каким Елана всегда его представляла. Рядом с ним она чувствовала себя в безопасности, ощущала его тепло, заботливо огораживающее от холодной весны, но не мешающее ею наслаждаться. Он как заботливый ее хранитель всегда возникал в самый подходящий момент, когда ей в очередной раз предстояло броситься в омут чувств. И сейчас, когда она отдавалась обрушившейся на нее всепоглощающей невесомости, она не понимала, как ей удается застревать в эмоциональном болоте. Мерзком и гадком. Сколько раз она ловила себя на мысли, что превратилась в человека любящего страдания. Чувство, сдавливающее легкие в такие минуты очень сильно походит на любовь. Оно сильно касается сердца и щемит так, будто тебя любят и пусть через боль, но ради этого ты живешь. Взять и разрубить этот узел – удел сильных, но слабые предпочитают еще и еще обматывать вокруг себя веревку.

Машина ворвалась в Петрополис стремительно. Елана любила сидеть рядом с водителем. Проносящаяся картина тогда доставляла наивысшее удовольствие. Жадно выхватывая самые красивые здания и витрины, Елана не замечала ни серости лиц прохожих, ни нависших над просыпающимися улицами пелены облаков. Она подобно электрону на огромной скорости неслась по трассе, теряясь среди сияющих стекол и бетона. Ей попадались на глаза гуляющие парочки. В какой-то момент ей показалось, что на одной из улиц влюблены были все. Какие-то уличные артисты давали представление, окруженные толпой зрителей. Ей так хотелось задержаться здесь, послушать, о чем же они поют. Вдруг перед ней открылась дверь. Она сначала испугалась, что на полном ходу вывалится. Но машина стояла на месте. Елана не заметила, как Кнут остановил автомобиль, вышел и открыл перед ней дверь машины. Она запищала от радости. Он протянул ей руку. Ухватившись, она вышла из машины и, подпрыгивая, побежала вперед, туда, где выступали артисты.

- А мы не опоздаем? – обернувшись, произнесла она.

Кнут помотал головой. Он следил за временем и мог подарить ей еще одну неожиданную минуту радости. Елана пробиралась сквозь толпу поближе к артистам. Кнут стоял неподалеку. Даже на расстоянии он ясно ощущал, что она чувствует, как поет внутри и смеется. Он слышал ее мысли и понимал, что она думала о чем угодно, но только не о Кирилле. На лице появилась незваная ухмылка, которую он смазал, как только из толпы к нему вышла Елана.

- Мы не опоздаем? – радуясь, спросила она.

- Со временем все в порядке. Ты готова ехать?

Елана покружилась на месте и через смех кивнула головой. Безумолку она болтала до самой Театральной площади. Выступление артистов, крики восторженной толпы – столько эмоций. В какой-то момент она стихла, почувствовав, что стала похожа на радио без рекламы и песен. Совестливо помявшись, она посмотрела на Кнута. Он выглядел счастливым. Во всяком случае, ей очень хотелось в это верить.

- Мне кажется, что ты так хорошо меня чувствуешь и понимаешь, что это как-то противоестественно, - тающим голоском поделилась она.

- Думаю, близкие люди всегда понимают друг друга.

- Наверное, но порой мне тебя так сложно расшифровать.

- Ну, в этом не твоя вина, - Кнут улыбнулся Елане и дотронулся ее обнаженного плеча.

Они стояли на перекрестке в паре кварталов от Театральной площади.

- Зачем все это? – Елана посмотрела на руку Кнута.

Догадавшись, что заставил ее чувствовать себя неловко, он отдернул руку.

- Не беспокойся это не ухаживание.

Елана откинула голову на подголовник, продолжая смотреть на Кнута. Она думала о тех днях, когда он еще пытался завоевать ее сердце. Ровным строем они проносились мимо ее глаз. Тогда он был жизнерадостным и полным надежд как бездонный океан. Он вцеплялся в дружбу с Кириллом и радостно обнимал ее. Тогда он любил ее и не скрывал этого. И когда она выбрала не его – он продолжал хранить Елану в своем сердце. Ей это, конечно же, льстило. Но потом она поняла, что причиняет ему много страданий. Несбыточные надежды, которые она дарила, нужно было развеять. Они остались друзьями, но их дружбе с Кириллом пришел конец. Когда именно это произошло, Елана не смогла вспомнить. Это произошло вдруг, резко. Кнут пропал, исчез из поля зрения. Ушел из института. Многим тогда от этого стало легче, но не ей. Елана чувствовала за собой вину. И долго мучилась, считая, что лишила Кнута будущего. И в первый ее кризис с Кириллом появился он – Кнут. Жестокий в глазах, но нежный и галантный. Тогда она впервые ощутила присутствие за его спиной чего-то мрачного. Да и он не скрывал этого от нее – не говорил всего. Тогда Елана поняла, что Кнут остался ее другом и что разрыв с Кириллом произошел не из-за нее. Она не верила, но была вынуждена – Кнут умел убеждать. После этого Кнут опять пропал. На несколько лет. И каждый раз появляясь, он дарил ей частичку своего тепла, украшал для нее жизнь огнями, соперничавшие своим волшебством со звездами на небосклоне.

Они свернули на улицу Глинки. От Мариинского театра их отделял все один квартал – один перекресток. Елана смотрела вперед как завороженная. Ярко освещенная площадь горделиво встречала прибывающих гостей. Сердце билось в груди словно мотылек, бьющийся о стекло. Елана положила руку на грудь – она так близка к своей мечте. Свет фонарей осветил ее лицо, что на глаза навернулись кроткие слезинки.

Они остановились на парковке и, не дожидаясь, когда Кнут обойдет машину, Елана выпорхнула из нее, прижимаясь к нему. Кнут был доволен. Улыбка Еланы и вырывающийся приглушенный писк на удивление грел его.