Артур Прост - Перерождение (СИ)

Она смотрела на него бескомпромиссно, не осуждая, но ругая. Анна вздохнула и протянула небольшой сверток бумаги, сложенный конвертом. Шакирд не сразу понял для чего это.

- Эхинацея, - напомнила Анна.

Шак вспомнил зачем пошел с ней в это зеленое болото завядших страданий. Но причина его прогулки была в другом. Аня видела его мытарства. Но язык ее был словно приклеен к небу и она не могла первой начать говорить.

- Ты взял уже? – с тухлым недовольством донеслось справа.

Рядом стояла Марина. Она была одной из тех, кого называли дурманами. Они часто подмешивали себе в напитки различные смеси из трав, обладающих хоть каким-то наркотическим действием. На вид ей было не больше пятидесяти, хотя по утверждению Ани ей было не больше тридцати пяти. Во всяком случае, Марина сама об этом заявила в одни из редких дней, когда выходила из многодневного забытья.

Шакирд отодвинулся. Марина была противна ему. Но он не осуждал таких как она. В этом месте время тянулось до тошнотворности медленно. И заняться здесь было не ахти как много чем.

Анна выдала женщине очередную порцию разнотравья. Она оставила попытки хоть как-то кого-то переубедить пять лет назад. Тогда она еще надеялась на то, что когда-нибудь выйдет отсюда. Но жизнь упрямо твердила, что это ее последний ад на Земле. Отпустив Марину с миром, Аня коснулась руки, уходящего Шака. Гигант замер, посмотрев тусклыми глазами на ту, у кого пытался выпросить совет.

- Я знаю зачем ты ко мне подошел, - она говорила шепотом, постоянно поглядывая на тех, кто находится за спиной у Шакирда. – Ты ищешь оправдания своим поступкам. Но на самом деле их нет. Ты думаешь над тем как тебе быть? Хватит искать ответы и подсказки. Лучше Нади тебе никто не ответит на твой вопрос. Мы делаем одно и то же. И могу тебе сказать то, что и все – от тебя мы зависим ровно настолько, насколько все зависят от моих химикатов. И тот факт, что я с Надей общаюсь на несколько слов больше чем все остальные, не даст тебе преимущества в твоей проблеме. У нас осталось меньше пяти дней.

- А как же новенький? Не опасно ли? – противился Шак.

- Ты ищешь повод, чтобы все затормозить или повод отложить разговор с Надей? У нас меньше пяти дней до дня рождения Каро, - Аня делала вид что работает и готовит порошок для Шака. – Глупо надеяться на то, что оказавшись перед фактом все произойдет так как тебе нужно. Сейчас все мы напряжены. Не усугубляй наше положение еще и своими сомнениями. В этом тебе никто не поможет.

Аня протянула еще один конверт с травами. Шакирд понял, что разговор на этом закончен.

Близился полдень. На площади заканчивалась тренировка Каро с деревенскими. Тихие на эмоции, зараженные выстроились по десять человек. Шесть групп стояли перед своим учителем полукругом. На площади раздавался лишь его голос. Каро говорил много и часто, но не громко, уважая покой ночных первого и второго кругов. Их жителям был положен крепкий сон. И за его нарушение тишины следовало жесткое наказание. Поэтому даже любящие припираться со старостой всегда стороной обходили эти круги днем.

Анне было видно лишь часть большого сборища. Через прозрачную стену она видела, как деревенские сгибаются в разные позы, принимают стойки, медитируют, слушая дурманящий голос Каро. Главный цветовод не одобряла подобного. Свою силу она черпала в уходе за своим зеленым замком. И пусть у этой крепости стены были прозрачными, но по прочности они не уступали камню. И все же однажды и Аня обратилась к Каро за помощью. Это произошло около восьми месяцев назад. Тогда у Анны произошел эмоциональный взрыв на фоне введенных в ее организм активаторов. Несмотря на синюю бирку, Анна представляла не меньший интерес для изучения, чем те, у кого бирка эта была красной. Ее развитие «белой язвы» было на самой последней стадии. При этом электрохимический потенциал был равен нулю. Поэтому в ее кодировке после цифры 12 отсутствовал буквенный индекс.

- Душенька, мне бы для сна, - к столу, за которым суетилась Анна, подошла Вероника Сергеевна.

Она была старше всех в резервации. Некоторые злые языки называли ее за глаза полу призраком или бабушка-соня с клюкой, за то, что старушка передвигалась крайне тихо и незаметно. На сильно помятом белом платье висела синяя бирка. Вероника Сергеевна была на десятой стадии. А индекс CA – гласил, что в ее организме в избытке содержится мега триптофан, аминокислота, названная такв честь своего человеческого двойника. Из-за нее организм постоянно погружен в абсолютную или частичную расслабленность. Чувство сонливости и желания погрузиться в небытие не отпускают. Однако наличие возбуждаемого фермента АТ-грессора действует противоположно и не позволяет Веронике Сергеевне погружаться в сон. Если бы не АТ-грессоры, то бабушка-соня по праву могла занять место сказочной спящей красавицы. Обмен веществ в организме Вероники Сергеевны происходит на крайне низком уровне, что сказывается на ее мышлении, движениях. Ее кожа даже слабо отражает дневной свет, делая ее чуть ли не прозрачной. Серую бабушку часто не замечают именно из-за этой особенности ее серой кожи, а не из-за того что она редко выходит из дома.

Анна набрала в маленький конверт мяты и липы.

- Очень его люблю, - тихо едва слышимо произнесла бабуля. – Люблю заваривать его с «фейерверком», - хитро улыбнулась она.

Говорила она медленно. Эмоций в словах почти не было, слишком растянутыми были ее фразы.

Аня смотрела на замершую вдруг старушку. Взгляд Вероники Сергеевны был устремлен в никуда. Сама она не шевелилась. Стояла на полусогнутых, опираясь на пластмассовую клюку.

Мимо проходили жители. Одна из них, Лера Вольчина, направилась сразу к шкафу с инвентарем и фартуком. Она любила помогать Ане.

- Припозднилась ты, - с ухмылкой произнесла Анна.

- Да, - безразлично отмахнулась Лера.

Она быстро накинула сверху фартук, не забывая стрелять глазами по сторонам.

- На тренировке что ли была? – не унимала любопытства Анна.

Лера направилась к ней, чтобы та завязала ей узел за спиной.

- Тьфу ты, - девушка остановилась в сантиметре от пошевелившейся бабули.

- Скоро будет весна, - мечтательно говорила Вероника Сергеевна.

Лера недовольно посмотрела на испугавшую ее старуху и, обогнув стол, стала спиной к Анне.

- Вам бы почаще выходить, - четко произнесла Аня.

- И еще больше пугать девственниц? – расплываясь в сонной улыбке, бабуля глянула на Леру.

Та недовольно фыркнув на старушку, направилась к цветам. Анна довольно хихикнула. Старушка была не промах. И даже ей, с ее рассеянным вниманием было понятно, что Лера ищет взглядом мужчину.

- А где же твой колокольчик? – направляясь к выходу, не глядя на Аню, спросила Вероника Сергеевна.