Артур Прост - Перерождение (СИ)

- Что случилось? Почему он дернулся?

- Пришлось сделать надрез в паху. У него там уже нет кожи, - вирусолог, сделавший надрез посмотрел на одну из камер в потолке. Кроберг помнила, что область кожи в паху была единственной, где еще не появились плотные белые образования.

- Раньше он достаточно спокойно реагировал на разрезы, - уточняла Кроберг. – Проверьте параметры чувствительности. Что ЦНС?

Вирусолог смотрел на приборы.

- Все в пределах нормы. Небольшой скачок, видимо от пореза.

Кроберг отвела в сторону голову и передала через наблюдавших, чтобы доктор Мельев взял свой прибор и снял показания у дверей отсека.

- Посмотрите на его глаза, - попросила Кроберг.

- Взгляд устремлен прямо, не двигается. Зрачки сильно расширены. Моргает.

- Наблюдайте за зрачками, когда введете вирус.

Вирусолог в отсеке кивнул. Они почти подготовили катетер и шприц для введения. Кроберг посмотрела на входную дверь. Она думала о Мельеве.

- Начинаем вводить штамм гриппона типа В1Р1К, - объявил вирусолог.

«Смотрите на глаза», - тихо произнесла Кроберг, но не включила кнопку связи.

Все затаили дыхание. Вирусологи переключали некоторые камеры, чтобы лучше видеть приборы. Непосредственно за визуальным процессом следили два оптических глаза: один показывал глаза, другой общий вид.

- Готово, - известил вирусолог. – Штамм введен. Начинаем наблюдать.

Врачи отошли от стола к приборам. Показания были неизменными. Кто-то сзади хихикнул: «Удиви Каро». Кроберг словно завороженная, как и десятки других продолжала смотреть. Но прошла минута, вторая. Один из коллег вирусологов посмотрел на Кроберг.

- В1Р1К самый агрессивный, - произнес он. – Неужели он его просто проглотил?

Кроберг не реагировала на слова. Ученые перешептывались. Прошло больше пяти минут. Ничего не было. Данные фиксировались без изменений. На исходе десятой минуты обещанный фейерверк так и не случился. Один из приборов подал небольшой сигнал. И снова повисла тишина.

- Есть изменения, - произнес один из вирусологов. Все ждали подробностей. Кроберг держала палец на кнопке связи и вот-вот готова была нажать на нее. – Отбой. Это ерунда…

- Что такое? – не дождалась она.

- Адреналин подскочил вверх.

- Что с глазами?

Вирусолог наклонился над головой Каро.

- Ерунда какая-то, - она смотрел с разных сторон, менял наклон головы. – У него зрачки то расширяются, то сужаются. Становятся то узкими, то продолговатыми. Жуткое зрелище.

- Что-нибудь еще? – спросила Елена.

- Пока все нормально. Что вы там, на Земле, сотворили с ним, что самый ядовитый вирус прошел незамеченным? – вирусолог смотрел в камеру.

- У него АТ-цитов вдвое выше нормы для больных язвой, - напомнила Кроберг.

Раздался сигнал прибора.

- Да? – подхватил другой вирусолог, следивший за приборами. – Сейчас уже нет. Их количество стало уменьшаться.

- Уверены?

- Да. Матричное сканирование показывает, что их количество снижается.

- Вот мы и нашли куда ударил гриппон, - тихо произнесла Кроберг.

- Похоже, с перерождением иммунитета вы поторопились профессор, - высказался вирусолог. Он подошел к катетеру и, воткнув шприц, взял анализ крови.

Все кто был рядом с Кроберг, посмотрели на нее. Она промолчала. Ее взгляд, не отрываясь, следил за изображением глаз. Но зрачки были плохо видны.

- Профессор, вы видите там? – вдруг спросил вирусолог. На одном из экранов появились первые результаты анализа крови.

Кроберг посмотрела в монитор.

- Гриппон начал разрушать монии, и они гибнут, - пояснил вирусолог.

- Что?! – поразилась Кроберг. Впрочем, округлые глаза были не только у нее. - Перепроверьте! – Приказала она.

Но через две минуты результаты подтвердились. Еще через десять минут, во взятой на анализ крови не осталось живых моний.

- Проверьте ее еще раз, - настояла Кроберг.

- Анализы показали, что моний в образце крови нет. Через две минуты мы возьмем новый образец.

- Выполняйте! – прикрикнула Кроберг. Она ударила кулаком по столу, напугав рядом сидящего врача.

Вирусологи подчинились. Они взяли из пробирки с первым отбором крови пробу и разместили под микроскопом. Через минуту врач подтвердил прежний приговор – все монии погибли.

- А вирус? – вдруг спросила она.

Вирусолог бросил удивленный взгляд в камеру. Но Кроберг не стала уточнять. Врач нажал несколько кнопок – на мониторе появились обновленные данные.

- Мертв, - погружаясь в раздумья, констатировал он.

Врачи за спиной Кроберг бурно обсуждали. Кроберг разговаривала с коллегами, сидящими в креслах.

- Вы специально модифицировали этот штамм для поражения моний? – спросила Кроберг, нажав кнопку связи.

- Нет, профессор. Разве такое возможно? – оправдывался вирусолог. – У монии крайне стойкий защитный механизм и, чтобы его взломать, нужно взломать их нуклеиновые цепочки. Сами что думаете, профессор?

- А вы?

- Может новый штамм питается мониями? Только ими? Съедает их всех и без пищи умирает, - предполагал вирусолог, когда его прервали пищания приборов.

Кроберг переключила мониторы. Уровень лейкоцитов снизился до критического. Количество гемоглобина увеличилось, а АТ-цитов резко падало вниз.

- Иммунитет не справляется, но непонятно, причем тут гемоглобин? – не понимал вирусолог.

- Берите кровь, - напомнила Кроберг. – Что с глазами?

Второй вирусолог подошел к голове.

- Они белеют. Вы видите это? – Кроберг переключила камеру. Глаза Каро мутнели. – У него поднялась температура, - приборы издавали сигналы, - приборы зафиксировали кровотечение. Но давление крови растет. Ничего не понимаю.

Кроберг смотрела как вирусолог закладывает пробу крови в микроскоп. Результатов с замирением сердца ждали все.

- Готово, - глядя то в микроскоп, то на монитор говорил вирусолог. – Вы видите?

Но на мониторе отображались старые данные.

- У нас все по-прежнему, - ответила Кроберг, глядя на монитор, отображающий данные. На нем появилась рябь. На нескольких рядом тоже небольшие помехи. К горлу Елены подступил ком. – У вас все в порядке? – спросила она.

- Да, - в динамиках слышался небольшой треск, - вы видите данные?

- Нет! – громко и четко ответила Кроберг. – Что у вас происходит?

- В образце крови уже присутствуют мертвые монии, но и мертвый вирус тоже есть. Количество железа резко возросло. Гемоглобин вытянутый, неправильной формы.

- Температура 41, - вмешался второй вирусолог, - и повышается. Сообщения о кровотечении продолжают поступать. Но матричное сканирование не выявляет зону поражения. Кровяное давление растет. Дыхание стало очень глубоким. Насыщение кислородом растет.

В лобби и по всему блоку зазвенел сигнал тревоги! Персонал, испугавшись, посмотрел наверх. Под потолком зажглись красные лампы. По системе общей связи раздался голос дежурного диспетчера. Говорил он спокойно, но понять его мешали помехи. Кроберг не обращала внимания на сигнал тревоги и смотрела на мониторы. На некоторых картинка застыла, по некоторым бегали полосы помех, на других – черные пятна.