Беляцкая Инна - Я чувствую…

— Я не знаю, как мне добиться твоего прощения, ты улетела, а я думал, много думал и анализировал, и с каждым разом мне было стыдно за себя и за друзей, они же глядя на меня, так себя вели.

— Александр, я конечно рада, что у тебя проснулась совесть, и ты решил извиниться, но как ни странно, такое поведение людей было для меня ожидаемо, и поэтому я не сильно удивилась. И я простила тебя, можешь не страдать муками совести.

— Илга, зачем ты так, ты не веришь, что я все осознал? — Воскликнул он.

— Верю, ты думаешь, я не могу определить, врет человек или нет?

Александр замолчал и уставился на меня:

— Значит, ты всегда знала, что мы чувствуем и о чем мы думаем? — Спустя минуту, произнес он.

— Если не знала, то догадывалась.

— И почему я раньше об этом не подумал… — пробормотал он, — а ты знала, что я чувствовал, когда ты держала меня за шею и направляла пистолет на Даниила?

— Тогда я только догадывалась, а теперь знаю точно, ты чувствовал похоть. Предполагаю, что ты специально накручивал себя, напоминал себе, что я биоробот, а сам хотел меня, и это жутко раздражало и портило настроение. И когда я попросила поговорить с полковником о моем переводе, ты сразу согласился, думал, когда я улечу, ты забудешь обо всем. Забыл?

— Нет, не забыл, стало ещё хуже, я вспоминал о тебе каждый день, я потерял сон и не мог нормально нести службу, ты отнеслась ко мне как человек, ты помогла мне, а я вел себя как скотина, и это мучило меня.

— Ты ещё обвини меня в своем пленении, мол, думал о тебе потому и в плен попал…

— В этом виноват только я. — Твердо заявил он.

— Только не говори, что ты придумал все это чтобы быть ближе….

— Не скажу, — прошептал он.

Но я и так знала ответ, одно радует, он осознал, и теперь не будет бороться с собой, а вот чтобы завоевать меня, ему потребуется много времени, хотя я верю, что вызываю у него определенные чувства, но он-то об этом не знает, пусть помучается.

— Это была не похоть, — прошептал он, — я хотел тебя как женщину, восхищался тобой….

— Только не говори, что ты влюбился.

— Тогда нет….

— Все хватит посторонних разговоров, у нас приказ.

— Слушаюсь командир, — улыбнулся Александр.

Механически делая работу, я думала, как мне выйти из этой ситуации. Можно конечно все пустить на самотек, пусть сам выкручивается. Может я не способна на глубокие чувства, не влюбилась же в Вила, хотя он прекрасный человек, вот кто достоин любви. Но не случилось у меня любви, так и к Александру я могу остаться равнодушной и не подпущу его к себе, а он меня хочет, сильно хочет, я сейчас чувствую его эмоции, пусть помучается.

Рейд прошел без происшествий, мы выполнили приказ, провели разведку в указанном квадрате и, доложив о результатах, направились на станцию. Как ни странно ни одного пиратского корабля и даже космического мусора не встретили, все как обычно, много метеоритов и несколько черных дыр. До базы оставались сутки, когда сканер засек космический корабль без опознавательных знаков. Я отдыхала в своей каюте, когда меня по связи вызвал Батыр.

— Будем сообщать военным координаты корабля? — Спросил он меня, когда я вошла на капитанский мостик.

— Нет, мне нужно время подумать. — Ответила я и села в капитанское кресло.

Приблизив картинку на экране монитора, я начала рассматривать корабль, что-то он подозрительно медленно движется. Корабль боевой, вооружение у него хорошее, но почему так медленно, он же почти у нашей станции и может в любой момент напороться на патруль.

— Готовимся к захвату корабля! — Приказала я.

— Батыр вытаращил на меня глаза, но оспаривать мой приказ не стал.

Через минуту на мостике появились другие бойцы и заняли свои места, я начала приближаться к кораблю. Мы накинули маскировочное поле и я постоянно маневрировала, если бы на корабле работал сканер, то они прибавили бы скорость, но было такое ощущение, что они нас не видят и ведет корабль компьютер, а не пилот.

— Не могу понять, что меня смущает, — прошептала я, не обращаясь ни к кому.

— Они не сканируют пространство. Или корабль ведет киборг, или он идет по заранее проложенному маршруту и движение корабля контролирует компьютер.

Мы приблизились к кораблю, а он даже не сделал попытки уйти от нас, никаких лишних движений, четкое следование проложенному маршруту. Выпустить роботов и запустить сонный газ в системы жизнеобеспечения корабля не составляло труда. Александр перехватил управление кораблем с такой легкостью, что я подумала, а есть ли там вообще кто-нибудь живой. Когда роботы установили переходной коридор и открыли стыковочный люк, я первая вошла на борт. Но ни киборгов, ни биороботов на корабле не оказалось. Странный корабль, перегородки между каютами убраны, пространство открыто, только непрозрачная пластиковая перегородка отделяет это пространство от общего коридора. А когда я открыла перегородку, то на пару секунд оцепенела, а потом грязно выругалась.

В отсеке стояли инкубаторы, пираты тоже пытались создать искусственных воинов. Два человека лежали на полу, а более никого на корабле не было. Все понятно они проложили маршрут на компьютере, а сами занимались исследованиями во время полета. Я навела пистолет на голову одного из них, но мою руку отодвинул Александр.

— Нужно передать их военным, они допросят их, — сказал он.

— Нет, если их исследования окажутся перспективными, то их отправят в лабораторию, и они будут работать на правительство. Но в одном ты прав убивать из оружия их нельзя.

Наклонившись к ученым, я пережала им артерию, теперь они никогда не проснутся, а военные подумают, что мы переборщили с сонным газом, вот сердце у них и не выдержало. Потом я села за компьютер и уничтожило на нем все данные, пусть думают, что это простой инкубатор, дети в наше время не всегда появлялись на свет естественным путем, многие женщины сдавали свой генетический материал, а потом забирали из инкубатора детей. Отцами таких детей становились добровольные доноры. Пусть думают, что это просто инкубатор, может детям повезет, и их отдадут в бездетные семьи или государство воспитает. Но лучше так, чем постоянная боль и смерть от экспериментов.

— Это инкубатор, я знаю, — сказал Александр, — но зачем уничтожать данные и убивать ученых.

— Они пытались создать таких, как я. Но, если ты напишешь об этом в рапорте, я убью тебя. И пусть меня казнят, но за детей я отомщу.

— Ты за кого меня принимаешь! — возмутился он, — но объясни мне почему?.

— Из всех детей до конца эксперимента доживет максимум один или ни одного, они все умрут в разном возрасте от болевого шока или их уничтожат потому, что они не будут соответствовать критериям. Их будут называть материалом, и ставить на них различные опыты. Они будут знать только боль и больше ничего, а так у них есть шанс попасть в детский дом или бездетную семью, пусть военные думают, что это простой инкубатор.