Илья Стальнов - Последний госпитальер

– Любопытно, – кивнул Филатов.

– Огромные возможности. Представляете, неожиданно на Московии вспыхивает эпидемия. Восемьдесят процентов населения заражены. Московия просит помощи. Московия согласна на любые условия. И помощь приходит. Из Аризоны.

– И длящаяся столетия холодная космовойна заканчивается в миг.

– Точно. Сокрушительным разгромом противника. Они больше не поднимутся. И мы можем распространять наши идеалы, наш дух, наши демократические ценности и правила на весь человеческий космос.

– Заманчиво… Миллиарды жизней.

– Нет факта преступления. Стихийное бедствие.

– А правительство?

– Кому нужно это правительство? Свора недоумков. Равно как и деловые круги. В переломные периоды истории достаточно, чтобы несколько решительных людей договорились о совместных действиях. И чтобы они имели возможности. Мы имеем возможности. И мы имеем поддержку таких лиц.

– Вы собираетесь использовать новое оружие?

– Я – нет, – покачал головой Динозавр. – Но нужно просчитывать все варианты.

– Убьем врагов. Убьем… Все враги умрут, – затараторил Черный шаман.

И что-то в нем было, что Филатову поверилось в искренность этих слов.

– Думаю, пока до этого не дойдет, – сказал Динозавр.

А ведь они готовят акцию – осенило Филатова. Динозавр не уверен в этом, с ним вообще что-то не то. А Черный шаман знает, чего хочет.

Неожиданно Черный шаман приподнялся над троном и зашептал, колотя ладонью по черепу, служащему подлокотником:

– Вижу, вижу, вижу… Вот он, враг… Вот госпиталь… Ближе… Причаливает корабль… Другой отходит… Враг у себя… Он думает… Он ощущает… Ощущает мою власть… Он готовится к смерти.

– Что это значит? – спросил Филатов.

– Это значит, у нас проблема. Космический госпиталь. Мой старый знакомый некто Сомов. Они наткнулись на «болезнь памятников». Сейчас он занимается ее исследованиями. И является для нас угрозой.

– Как вы ее собираетесь отвращать?

– Не я. Он, – Динозавр кивнул на бьющегося в экстазе Черного шамана.

– Что это за дальрезонаторы?

– Завтра я вам покажу их. И вы начнете работать.

– Почему не сегодня?

– Потому что это зависит не от меня, а от этой скотины, – Динозавр кивнул на Черного шамана. – Но к завтрашнему дню он очухается. И мы приступим к работе. Нам нужно завершить подготовку в ближайшее время.

Но Филатов подозревал, что завтра у него будут другие проблемы.

– Опасность. Стой… Опасность. Стой… – бубнил комп

– Заткнись. Я пройду туда.

– Опасность. Подтверждение.

– Подтверждаю. В блок-единица я пройду. Вовнутрь

– Принято. Блок-единица – один человек.

Сомов выбрался из капсулы. И направился к камере, спрятанной за толстыми титанокерамическими стенками и за силовыми полями. Силовое поле лопнуло, чтобы тут же восстановиться вновь. Но Сомов был уже внутри купола. Отъехала в сторону двадцатисантиметровая плита.

– Опасно, – на этот раз верещал комп скафандра.

– Молчать, – кинул Сомов.

И вошел в камеру

Они были здесь. Те, с кем он сжился в последние дни. Кого ненавидел. И любил.

И он выпал из действительности.

Он видел свет. Ловил руками серые клочья тумана Ему было хорошо и вольготно

«Ты мой, мой, мой», – звучало где-то в глубине его души. Сначала он противился этим призывам, но потом согласился и с ними. Он не видел ничего плохого в этом отдаленном голосе. Голос обещал радость и свободу. Отчего? От той шелухи, которая и составляла его личность, была госпитальером Никитой Сомовым. Свобода от всего наносного. Возможность делать то, что вздумается, не ограничивая себя ничем. Или что вздумается тому голосу? Какая разница. Они едины сейчас – бывший госпитальер Сомов и обладатель далекого голоса, продолжавшего бубнить «ты в моей власти…»

Когда медицинский браслет стал показывать опасное состояние для организма, роботы вытащили Сомова из помещения и вывезли на главный модуль станции. Машины ничего не забывали. Энергетические вампиры, еще недавно безраздельно властвовавшие над госпитальером, остались без добычи и закружились по камере в бешенстве

По идее Сомова ждала «черная язва», как прозвали энергопробой, куда уходит вся жизненная сила. Так бы и было, если бы все время госпитальер не сжимал в руках «раковину». Она снова не дала ему погибнуть. Так что в себя он пришел уже через двадцать минут И чувствовал себя вовсе неплохо.

Он встряхнул головой, пытаясь вспомнить, чем занимался. Он вспомнил свой дикий порыв, вспомнил, как рвался в бункер. Он получил свое – теперь он знал о вампирах кое-что такое, чего не знал никто. Он слился с ними душа в душу И нащупал понимание их.

– Запись, – потребовал он. Привык наговаривать мысли. – Мне кажется, они являются любимыми творениями высокоразумной расы существ, называемых нами приорами.

Речь начинала становиться все менее связной.

– Это же приоры, черт бы тебя побрал! Разве это не понятно? Приоры– проклятие или благодетели Галактики? Или просто равнодушные мерзавцы? Или никто?! Пустота?! – Сомов начал метаться, как сумасшедший. – Приоры. Это ваши исчадия Ваши!

Неожиданно он будто наткнулся на стену, обхватил голову руками и упал в кресло. Виски стискивало, боль пульсировала внутри головы. Будто клещи сжимали ее.

И опять в сознание пробивался чей-то далекий голос. Но теперь он нес не освобождение, а страдание.

Черный шаман очнулся и поглядел на Динозавра.

– Где тот?

– Профессор?

– Да.

– Он ушел.

– Он мне не понравился.

– Раньше ты так не говорил.

– Раньше я не видел его. Я лишь касался его своим зрением. Сегодня он закрыт. Он много думает. И он думает не о том.

– А о чем?

– У него плохой запах… А вообще, это тот подданный?

– Тот самый.

– Может быть… Плохой, плохой, плохой… Ты ему не верь. Он не с радостью пойдет с нами.

– Его радость меня не волнует.

– Он пойдет со злом. Он может помешать. Он враг.

– По твоей терминологии, он пока друг. Врагом он станет потом.

– И тогда я вырву его сердце. Ты отдашь мне его?

– Вряд ли.

– Отдашь, – уверенно произнес Черный шаман. Динозавра передернуло.

Майор посмотрел на негра с омерзением и вышел прочь.

Вернувшись в кабинет, он упал на стул и потребовал:

– Информация по «Паутине».

– Операция «Паутина», – заявил комп. – Офицер Бронштейн не обнаружен.

– Запил, наверное, сволочь, – покачал головой Динозавр и вдруг подумал, к чему заниматься этой ерундой Наверняка этот несчастный Бронштейн сейчас лежит в чьей-то кровати, гладит чье-то тело или, наоборот, вцепился в простыню, окутанный проводами нейростимуляторов. Астронавты вольны развлекаться, как хотят. К чему ему, Динозавру, заниматься подобной чепухой, когда впереди ждет такое…