Георгий Бекесов - Антитерра (СИ)

— Всё идёт нормально? — спросил Валенрод у бортинженера.

— Пока что всё идёт по плану, — сквозь зубы проговорил Вегрейт. — Мы три месяца болтались по космосу в жестянке, а сейчас нам нужно просто спуститься вниз на парашюте. Что здесь может пойти… Чёрт вас побери!

— Что ещё!

— Мы снижаемся слишком медленно.

— Что значит слишком медленно, Вегрейт! — разъярённым голосом произнёс Валенрод.

— Возможно что‑то с двигателями, — произнёс астрофизик, словно ему было плевать на происходящее, словно сам он находился где‑то далеко отсюда.

. — Мы разобьёмся?

— Не должны, — спокойным голосом ответил Вегрейт.

— Я понимаю, что не должны, но…

Корабль затрясло, он стал входить в плотные слои атмосферы. Снаружи бушевал огненный ад, внутри всё тряслось. Адриан закрыл глаза, сделал глубокий вдох. Ольрис, сидевший рядом с ним, небрежно, будто украдкой перекрестился.

Огонь снаружи исчез, модуль, резко замедлившись, летел вниз к поверхности планеты. Выпустились парашюты, аппарат хорошенько тряхнуло, но потом он стал спокойно размеренно спускаться вниз, уже не с такой бешеной скоростью как раньше. Сидевшие внутри путешественники тоже успокоились, но бортмеханик тут же это исправил.

— Господа, быть может, мне кажется, но, похоже, мы падаем в море.

Аппарат с характерным звуком рухнул в воду, вслед опустились и купола парашютов. Семерстод тут же расстегнул ремни и готов был кинуться вверх к выходу, но Валенрод схватил его и отдёрнул назад.

— Мы же сейчас утонем, — закричал астрофизик.

— Спокойно, — прикрикнул Адриан. — На корабле четыреста пятьдесят тонн ракетного топлива для обратной дороги, легче воды, плюс внутренние помещения, заполненные воздухом.

— Тихо! — скомандовал Вегрейт, подняв указательный палец. — Кажется, мы плывём.

На некоторое время установилась тишина, все смотрели друг на друга, боясь пошевелиться. Чувствовалось, как корабль немного качался.

— Меернод, сделайте забор воздуха, проверьте можно ли здесь дышать. А тебе, Вегрейт, поручаю проверить состояние корабля, если понадобится, Ольрис тебе поможет.

Биолог полез наверх, Ольрис и Вегрейт направились в остальные отсеки, бортовой астрофизик сидел, как будто боялся пошевелиться или сказать слово, благо от него пока никакой помощи не требовалось. Валенрод сел обратно в кресло, в котором сидел при посадке, заложив руки за голову и закрыв глаза, при этом крепко задумался над сложившимся положением.

— Ваше благородие, — окликнул лейтенанта голос Меернода из верхних отсеков. — С атмосферой всё в порядке, практически как у нас, двадцать процентов кислорода, семьдесят восемь азота, плюс аргон и углекислый газ.

Через пять минут весь экипаж собрался в верхней части корабля около люка. Валенрод открыл его, осторожно вдохнул внешний воздух, потом ещё пару раз, уже чуть посмелее, улыбнулся и, спокойно дыша, полез наружу. Большая часть аппарата находилась под водой, верхние отсеки, выступавшие над остальным кораблём, теперь были похожи на надстройку, как у обычного морского судна, вокруг получилось что‑то похожее на палубу. Створки конусообразной формы, скрывавшие эту часть модуля во время посадки, теперь были сложены.

Потихоньку все члены экипажа вышли на 'палубу'. Последним, даже не вышел, взобрался астрофизик Семерстод.

— Похоже, мы немного промахнулись и вместо суши приземлились в океан, — констатировал Вегрейт.

— Вы хотели сказать приводнились, — поправил его Ольрис.

— Господа, у меня к вам личный вопрос, — начал Валенрод присев около 'надстройки', прислонившись спиной к металлической стенке. — Вы любите рыбалку?

— Ну да, — повернув голову, ответил Вегрейт. — А что?

— Просто взлетать с воды мы не можем, а когда нас прибьёт к берегу, мы не знаем, запасов еды нам хватит на пару месяцев.

— При желании, мы можем урезать нормы, по сравнению с тем как мы ели дома, в расчетах запасов взяты просто барские обеды.

— Урезать, зачем? — с нарочито поддельной жалостью Адриан посмотрел на механика. — Вы же сказали, что любите рыбачить.

Солнце клонилось к закату, подсвечивая красным светом длинные вытянутые облака, медленно плывшие вдоль горизонта. Волны размеренно бились о металл корпуса, а вокруг на сотни вёрст раскинулся инопланетный океан, посреди которого дрейфовал маленький космический корабль с людьми, чей дом находился в трёхстах миллионах вёрст отсюда, по ту сторону от Солнца.

— А знаете, — начал биолог, перенеся свой вес на одну ногу, подавшись телом в сторону, отчего его стойка приобрела особый горделивый вид. — По — моему, нам стоит прочувствовать всю торжественность момента, наше трёхмесячное путешествие сюда завершилось успешно, мы достигли цели и находимся в другом мире, существование которого считалось легендой, и мы… и мы в нём застряли.

— Итак, господа, у меня хорошие новости, — произнёс Семерстод, спускаясь в головной отсек с астролябией в руках.

— Только хорошие, или там как обычно, хорошая и плохая, — спросил Ольрис, сидевший в кресле, откинувшись и заложив ногу за ногу.

— В данном случае только хорошие, — профессор спустился, и положил астролябию в сторону. — Похоже, наш корабль попал в какое‑то сильное морское течение, за последние пять дней мы сместились к северо — востоку почти на сто семьдесят вёрст.

Валенрод до того вальяжно стоявший, опершись спиной о стенку отсека, сделал шаг вперёд, наклонив голову и задумчиво поглаживая подбородок, потом резко поднял взгляд и, посмотрев на Ольриса, спросил:

— Мартин, когда у нас сеанс связи?

— Через двадцать минут, ваше благородие, — ответил тот, взглянув на приборную доску.

— Передай им, пусть пришлют фотоснимки поверхности вокруг места нашего приземления, — Валенрод сделал паузу, словно вспоминал: не забыл ли он что‑нибудь. — Да, кстати, а где Вегрейт, он до сих пор ловит рыбу, поймал кого‑нибудь?

— Вроде нет, — ответил как бы между делом Ольрис, что‑то крутя в руках, потом отложив это, спросил у командира. — А вы уверены, что использовать в качестве лески оптоволоконный кабель разумно?

— А на черта нам двести метров кабеля, да ещё оптоволоконного. А этому балбесу передайте, что если он ничего не поймает, то когда кончатся припасы, его первым и зажарим. Это ж как можно‑то промахнуться мимо континента.

На минуту в отсеке воцарилась тишина, как вдруг раздался истошный крик механика:

— Поймал, поймал, чёрт возьми! Ха — ха, ко мне, ко мне голубушка!

Все тут же ринулись наверх. Снаружи, в ночном полумраке, подсвеченном из внутренних помещений корабля, на металлической обшивке, валялся вымокший и обессилевший Вегрейт, выкрикивая радостные восклицания. Рядом с ним лежала упитанная рыбина размером с локоть, явно недовольная, сменой среды обитания.