Надежда Мамаева - Неприятности по алгоритму

- И зачем же ты тогда ампулы полез менять? Все бы сложилось идеально для тебя: я жива и твоя совесть чиста, к тому же ничего не помню.

- Затем, что без памяти ты биокукла, а не человек. И если уж быть до конца честным, то я в жизни так ни разу не боялся. Боялся, что ты проснешься и не узнаешь меня. Поэтому всю эту бутафорию – он обвел рукой спальню – и наворотил. Чтобы если ты уж ничего не помнишь – сразу привыкала, что ты – моя невеста…

- Твоя кто?

- Невеста – пожал плечами этот зараза, как само собой разумеющееся. – Я разыграл перед начальством отчаявшегося влюбленного. Только так можно было хоть как-то обосновать мою просьбу оставить тебя в живых. Оперировать перед этими людьми понятиями дружбы и долга бессмысленно, а вот в безумную влюбленность они поверили. Этим выпускники академии иногда грешат.

Во рту почудился полынный привкус разочарования при последних словах Браена. Значит, он просто таким образом отдавал долг чести, если таковая еще есть у тех, кого гордо величают «военной элитой». Меж тем Дранго продолжал:

- Они согласились, но как я уже говорил, при условии полного стирания памяти. К тому же за тобой, в качестве моей невесты, я имел возможность приглядывать. Дождался, когда ты наконец-то очнулась. За возможность предупредить обо всем этом пришлось дорого заплатить, так что не проколись по-глупому, на какой-нибудь мелочи.

В словах этого гада был смысл. За мной наверняка какое-то время будут наблюдать, а я, сохранившая все навыки, наверняка бы вызвала кучу подозрений.

- А зачем сначала целоваться лез?

Блондин на мгновение замялся и отвел взгляд.

- Не знал, что у тебя с памятью, решил, что если все-таки стерли – пусть легенда будет достоверной.

Насколько достоверной, я решила не уточнять – и так понятно, Браен в этом плане придерживался бы максимального реализма. А потом посмотрела на нас со стороны и усмехнулась: сидим тут, как два хомяка, смотрим друг на друга, дуемся. А ведь радоваться надо – оба живы, даже здоровы и лишь слегка вредимы. Что еще требовать у судьбы? Какой бы сволочью Дранго не был, все же вытащил меня. А то, что рано или поздно оказалась бы в кресле у дознавателей. Да наверняка! С моим-то везением. И вспомнив детство, протянула Браену руку.

- Мир?

Он улыбнулся в ответ. Не своим фирменно-самоуверенным оскалом, а по-простому, обычно, незатейливо искренне и, как будто, не веря в чудо.

- Мир.

Синхронно хмыкнули. То, что мы помирились, еще не значит, что я все простила. Щас же! За то, что он провернул, отомщу, забуду и снова отомщу. Но это после, а пока – мир, дружба, жвачка. Кажется, Браен это отчетливо понимал, но хрупкое перемирие подозрениями нарушать не стал, только сделал в памяти пометку.

- Итак, теперь для всех официально я твоя пара? И кстати, где мы?

- Все еще на Чубысе – невесело усмехнулся гад блондинистый. – И да, для всех и каждого мы помолвлены. С тобой, то бишь моей невестой, произошел несчастный случай, и ты потеряла память. Сейчас мы возвращаемся на Землю, поскольку мне дали в связи с успешным выполнением задания отпуск, – Браен не смог удержаться и поморщился – где я и познакомлю тебя с будущими родственниками.

- Это еще зачем?

- А сама как думаешь? Хочешь, чтобы тебя раскололи? То-то же. Я сыграл влюбленного, чтобы тебя оставили в живых, теперь твоя очередь. Пару месяцев, думаю, хватит для отвода глаз…

- А зачем тебе все это?

- И сам не пойму. Я далеко не святой, но до безразличия еще не опустился. Ведь ты и мне и Таире жизнь спасла, нырнув в воронку. Я бы на таран пошел… но сейчас как своей невесте я запрещаю тебе управлять аэрокаром – неожиданно закончил он.

- Не можешь простить мне победы и боишься, что всегда будешь последним?

- Последним теперь не буду – самодовольно улыбнулась эта зараза – на руку посмотри.

Я недоуменно перевела взгляд с одной руки на другую. Портов не было. Оба предплечья абсолютно чистые. Все, пережитое доселе, накопившись, сорвалось словестной лавиной, из которой самым приличным было «твою ж мать». Слегка выпустив пар, нетерпеливо ощупала левую руку и убедилась – под кожей все так же расположены три выхода. И когда только нарастить дерму с эпидермисом успели?

- Раз уж ты очнулась – давай одевайся и не будем задерживаться в отеле. Хм… оказывается, это был отель, а я уж грешным делом подумала, что это апартаменты Браена.

Гад блондинистый вышел, оставив меня наедине с мыслями. А подумать было о чем. Во-первых, то, что надо драпать, и как можно быстрее, из Союза – очевидно, вот только начни я проявлять хоть какую-то сознательную активность – тут же схватят. Поэтому пока сидим, не дёргаемся и мимикрируем под миловидного скунса. Во-вторых. Что-то не нравится мне эта псевдосвадебная активность Браена. Хотя сейчас мы с ним в одной лодке – начни я опять же проявлять признаки интеллекта – загребут и его и меня, поэтому размещение меня по принципу «хочешь что-то спрятать – положи/посади на видное место» понятен. В-третьих. Что с Таирой? Вопрос пока на дополнительном рассмотрении и корректуре. И, в-четвертых. Что надеть?

Последний вопрос был самым актуальным, поскольку древнегреческая мода, увы не переживала на настоящий момент своего второго рождения, а моей одежды тут не было вовсе. Порывшись в шкафу, извлекла на свет мужскую футболку (кажется, размер даже для Браена великоват) и семейки. Глянула на многообразие выбора: простыня или эти чехлы для танка, в которых утону. Выбрала чехлы. Надев футболку и семейки, покрутилась перед зеркалом. А ничего так, почти как пациентка психбольницы в ночнушке. Трусы и вовсе смахивали на симпатичную клетчатую юбочку, подол которой выглядывает из-под футболки колен.

Без стука заглянул Браен и уставился на меня.

- Ты что делаешь?

- Как ты и сказал, одеваюсь.

- Кхм… а почему столь оригинально? – Недоумение постепенно сменялось довольной гримасой.

- В то, что есть, и одеваюсь.

Довольство, еще не успевшее окончательно утвердиться на лице блондинистого паразита, сдавало свои позиции.

- Извини, не подумал, – Браен совсем по-мальчишески почесал затылок – сейчас закажу какую-нибудь одежду. – И снова скрылся за дверью.

Спустя пару минут в дверь постучали.

- Войдите – на автопилоте выпалила я, в то время как подсознание машинально отметило – стучал не гад блондинистый – этот себя этикетом не утруждал бы.

Действительно, это была горничная, с пластиковым пакетом. Положив свою ношу на край кровати, она все так же безмолвно и сдержанно удалилась.

Недоуменно потянулась к пакету. Стрейчевое платье, нижнее белье, колготки и босоножки на ноголомательной шпильке. Да уж. Надо было озвучить мои одёжные предпочтения Дранго. Влезая в платье, отметила, что длина все-таки приличная – чуть выше колена, а то, увидев такие стриптизерские босоножки, можно было ожидать и у одежки длину по самое не балуйся. Хотя… повертев в руках этикетку, поняла причину целомудренности подола – рост, указанный на бирке, отличался от моего аж на двадцать сантиметров в пользу производителя. Браен неисправим. Приведя себя в порядок, вышла из спальни и оказалась в гостиной номера, где и обнаружился Дранго, одетый и сияющий, с уже сведенным фингалом. Об инциденте свидетельствовала лишь маленькая красноватая точечка от укола в районе виска.