Пётр Моршанцев - Эхо вторжения

По этой причине все претендующие на высшее образование обязаны изучать ее историю, ибо каждый потом, теоретически, может стать руководителем если не государства, то одной из многих его структур. Таким образом, народ должен помнить и чтить, что именно под руководством коммунистической партии, в то время партии большевиков, народ избавился от тирании царизма, и строит теперь первое в мире коммунистическое государство. Другими словами, идеологическое воспитание подрастающего поколения должно обеспечить преемственность и дальнейшее поступательное движение к победе социализма во всем мире и построение коммунизма конкретно в нашей великой стране, воспитание патриотизма, стремление о процветании своей Родины». — Так в еще более упрощенной форме отец постарался разъяснить ее сомнения. — Если ты хотя бы в таких выражениях построишь свой ответ, думаю оценка, пусть и не отличная, тебе обеспечена!

Вероника, выслушав это разъяснение, сказала, что она и без знания истории компартии любит свою Родину и собирается в будущем трудиться для ее процветания. И считает, что роль партии в настоящем времени несколько завышенной. Если во времена революций это было оправдано, то сейчас такое внимание становится слишком навязчивым и перерастая в обычную ритуальность, причем возможно даже тормозя, таким образом, так называемое, неумолимое поступательное движение. Партийная идеология переродилась, можно сказать, в религию, а ЦК — в высший орган с Верховным жрецом, и тогда госу-дарство наше является клерикальным. И в то же время один из лозунгов правящей партии: «Религия — опиум для народа!» — опровергает саму идеологию коммунистической партии! — Выпалила Вероника.

— Ну вот! А говоришь, ни в чем не разбираешься, и понять не можешь! — Усмехнулся отец. — Только эти вот все свои выводы оставь при себе, и нигде и ни с кем такими откровениями я тебя настоятельно прошу не делиться! Экая у меня дочка свободомыслящая! — Она не знала, что у него есть основания ее предупреждать, как ни у кого другого. Отец ее служил в комитете государственной безопасности и привык, если и думать по-своему, то в то же время поступать так, как ему велят. И ему, как никому из простых граждан было известно намного больше о том, как это свободомыслие наказывается. Вот, например не прошло еще девяти лет, как замполит легкого крейсера «Сторожевой», капитан третьего ранга Саблин В.М. поднял на своем корабле мятеж, по примеру революционного броненосца «Потемкин», начала века, обвиняя руководство страны в том, что оно переродилось, отступив от первоначально-декларируемых ценностей и целей, погрязло в политическом болоте. И за этот мятеж Саблин был быстренько расстрелян.

Вероника понимала, что отец знает, о чем говорит и, всегда его советам внимала. Все эти воспоминания о перипетиях с пересдачей экзаменов чуть не испортили ей настроение. Но потом она отбросила неприятные мысли. Сегодня она свободна. Вместе с теткой-матерью она собиралась в кои то веки посетить театр. Она уже не помнила, когда последний раз видела новые спектакли, да и с матерью не виделась почти полгода. Что значат редкие письма, да и не более частые звонки из Столицы. И хотя Вероника считала себя уже вполне самостоятельным человеком, но семейного тепла ей несколько не хватало. Нет, когда они проживали вместе, Веронике было не на что пожаловаться, вниманием она обделена не была. И тетка, и ее муж всерьез считали ее своей дочерью, и отношение их к ней было соответственным. Просто она, возжелав жить самостоятельно, теперь сама понимала, что хотя и поступила правильно, но в то же, время слегка поторопилась. Ей как раз сейчас и не хватало этого семейного общения. Поэтому она и решила в первый свободный вечер увидеться с матерью, а не с кем-либо из подруг. Жаль, что папа — Михаил Ефремович не сможет составить им компанию. Как назло, он сейчас находился в Столице в командировке, и Вероника сожалела, что они с ним разминулись, ибо уехал он по-завчера, всю пятницу решал свои дела, а увидеться с нею собирался как раз сего-дня. А сегодня она уже дома. Раздумывая об этом, Вероника незаметно для себя погрузилась в сон.

Сон ей приснился почти с эротическим уклоном, свойственный ее девятнадцатилетнему возрасту. Многие ее подруги уже успели выскочить замуж, а кое-кто из них уже и развестись. Во сне она гуляла по вечернему, чуть пустынному городу в районе набережной реки. Темнели кроны деревьев близстоящей парковой рощи. Спутником ее на прогулке выступал какой-то симпатичный парень. Парень, которого ей нарисовало воображение, в настоящем которого просто не было, а во сне вот был, и полностью соответствовал ее придуманному идеалу. Вечер стоял теплый, в небе перемигиваясь, мерцали звезды, от реки, словно наяву, тянуло приятной свежестью. Парень галантно обнимал ее за талию и они, ступая в ногу, не торопясь, продвигались вдоль берега, временами, когда никого поблизости не было, останавливались, чтобы поцеловаться. Идиллия, да и только. Ей хотелось, что бы этот сон был подлиннее, и как можно дольше не оканчивался.

Но идиллия эта была неожиданно нарушена. Парочка гуляющих молодых лю-дей, как это бывает только во сне, оказались вдруг в чистом поле. Невдалеке темнел сосновый лес. Под ногами щетинилась стерня, оставшаяся от скошенной пшеницы. Издалека послышался басовитый свистящий гул приближающихся самолетов.

В небе сначала появились яркие бортовые огни летательных аппаратов, и затем из-за откуда-то взявшихся свинцовых туч выплыли сами самолеты, если так их можно было назвать. Носовые яйцеобразные, тонированные до черноты поляризованные блистеры кабин продолжались вытянутыми фюзеляжами, которые венчали странные хвостовые оперения со спаренными турбореактивными двигателями. Широкие короткие крылья несли в себе вертикально-расположенные турбины, занимающие почти всю площадь крыльев. Летательных аппаратов такой конструкции Вероника никогда не видела даже на картинках. Вдобавок ко всему, каких-либо опознавательных знаков принадлежности к какому-нибудь государству или ведомству, на них тоже заметно не было. В какой-то мере, они чем-то напоминали описание автожиров — гибридов самолета и вертолета, о которых Вероника как-то читала в журнале «Техника молодежи».

Звено этих летательных аппаратов приближалось со стороны леса. Впереди параллельно друг другу в четком строю летели два аппарата. Еще один был замыкающим. С их появлением на парочку молодых людей повеяло необъяснимой волной непонятной угрозы. Чем эта угроза оказалась вызвана, было не ясно, как не была ясна и ее природа.

От пары передних самолетов вдруг вниз протянулись вертикальные столбы ярко вспыхнувшего света мощных устройств, чем-то напоминающих прожекторы, но явно ими не являющихся, ибо диаметры этих столбов света, развернувшихся в конусы, в нижнем сечении оказались где-то метров в пять-семь. Световые конусы заскользили по поверхности земли, словно чего-то или кого-то выискивая. Веронике вспомнились рассказы о забаве некоторых нуворишей номенклатурного толка, обожающих развлекаться охотой на зайцев, в поле, при свете фар. Заяц, попавший в лучи света продолжает бежать вдоль него, не догадываясь и не пытаясь отпрыгнуть в сторону. А в это время захлебывающиеся от восторга «охотники» с машин в упоении стреляют по беззащитной мишени.

Читать дальше