Игорь Власов - Стажёр

– Уже доставлены, – поспешил заверить его Алхимик. – Начинаем уже их монтировать на стенах. Я сам лично отправлюсь после Празднования проверить, как они пристрелены.

– Вот это правильно. Вы вдвоем лично за это отвечаете. Поручать это Стражу не хочу. Вечно его вояки все напутают.

Тогда его в два голоса заверили, что непременно так и будет.

Когда же наконец за этими двумя закрылись тяжелые распашные двери, Верховный позволил себе откинуться в кресле и закрыть глаза. Эта чертова мигрень, преследовавшая его с того самого дня, когда ему сообщили о гибели сына, совершенно выбивала из колеи. Помогал только отвар лесного сбора, который доставал для него Алхимик.

«Интересно получается, – подумал он о жителях Прилесья, – несмотря на постоянные опасности, таящиеся в Лесу, и практически полное отсутствие всяческих удобств, которых в изобилии хватает в Городе, они здоровые как стинхи. Да и шептуны Прилесья не чета местным доморощенным костоправам. Если верить Судье, так каждый сотый ребенок рождается с дефектами. Мы все, всегда и во всем виним Лес. А может, прав был Лео, когда говорил, что причина кроется в нас самих?» Он почувствовал легкий сквозняк от открывающейся двери и приоткрыл глаза.

– Клео, девочка моя, это ты? Иди, обними своего старика.

– Отец, – девушка внимательно посмотрела на него, – опять эти бездельники довели тебя до мигрени?

– Да заберут их Ушедшие, – с улыбкой проговорил он. – Когда я вижу тебя, у меня все как рукой снимает. «Вылитая мать, – открыто любуясь ей, подумал он. – Такая же густая копна черных, как смоль, волос и неуловимая плавность в движениях».

– Что на этот раз? – положив ему руки на голову, спросила она. – Опять грызню между собой устроили?

– Их сейчас больше волнует подготовка к Празднованию, – Верховный скривил губы в недоброй усмешке. – Можно подумать, им и так праздников не хватает.

– Ты же знаешь, народ любит зрелища. И тебя любит, – она погладила его по голове, – а это дорогого стоит.

– Нехорошие у меня предчувствия, дочка, – вздохнул он, – сам не пойму, что со мной. Эх, если бы была жива твоя матушка. Вот у кого был настоящий Дар предвидения! Не то что у площадных крикунов, величающих себя оракулами и провидцами. Им только на ярмарках выступать да людей пугать очередным Последним Исходом.

– Так всегда перед его приближением, папа. Мне тоже последнее время сны неприятные снятся. – Она замолчала, потом добавила: – Лео снился…

– Давай не будем об этом, – сжал он ее ладонь.

– Не вижу я его мертвым, отец! – Она выдернула свою руку и отошла на шаг. – Как ты этого не можешь понять!

– Дочь, прошло семь лет. Семь!

– Да, я понимаю. Но ведь никто так и не нашел их тела.

– Это Лес. Там и месяц – огромный срок. Не мне тебе это объяснять, – он старался говорить спокойно.

– Ты всегда говоришь, что я похожа на мать в молодости. Может быть, у меня нет того Дара, что был у нее, но и я могу слышать сердцем.

– Хорошо. – Верховный о чем-то задумался. – Ты уже выросла. Как же быстро бежит время. – Было видно, что он хочет что-то сказать, но не решается. – Я тебе раньше об этом не говорил. – Он опять замолчал, – помнишь, мы снарядили тогда спасательную экспедицию?

– Конечно, и что?

– Тогда ничего не нашли. Только место последней стоянки. Вещи кое-какие.

– Он опять замолчал.

– Отец, что? – Клео уже почти кричала.

– Была еще одна экспедиция, – через силу проговорил он.

– Еще одна? – она непонимающе захлопала ресницами.

– Да. Еще одна. Спустя год после его… – он запнулся, словно подбирал слова. – После их исчезновения. Я попросил об этом одного человека из Долины.

– И что? Он их… – она не решилась закончить.

Вместо ответа Верховный грузно поднялся из кресла и прошел в дальний угол к несгораемому шкафу, искусно задекорированному под общий интерьер залы. Клео знала, что отец хранит в нем важные бумаги. Верховный открыл один из ящиков и поманил ее к себе.

– Охотник мне рассказал, что в этот раз он углубился в Лес так далеко, как никогда прежде. С большим трудом ему удалось обнаружить еще один их стояночный лагерь. Там было все перевернуто и разбросано в разные стороны. Конечно, все уже густо заросло растительностью, но он все же кое-что нашел. С этими словами Верховный протянул в ее сторону руку и разжал ладонь. Клео ахнула. Эту вещь невозможно было ни с чем спутать. Это был кулон Лео. Точно такой же, как тот, что висел сейчас у нее на груди. Два одинаковых кулона. Это был им подарок от матери, сделанный незадолго до ее смерти. Клео никогда его не снимала, даже когда ложилась спать.

– Открой его, – отец внимательно следил за дочерью и понял, что она хотела спросить. – Охотник нашел его высоко привязанным к ветке дерева.

Клео дрожащими пальцами нажала на скрытый механизм. Крышка кулона съехала в сторону, и в ее ладонь скользнул сложенный вчетверо затертый листочек бумаги. Она осторожно его развернула. Сомнений не было. Размашистый почерк своего брата она бы ни за что не спутала. Клео начала быстро читать.

«Нас осталось трое. Вчера похоронили Шона. Его укусила какая-то болотная тварь. Но смерть его была не напрасной. Шон нашел неопровержимое доказательство, что здесь раньше жили люди. Мне трудно это описать. В одной старой книге я видел похожие картинки. Там была изображена большая самодвижущаяся машина. Она ездила по двум специально проложенным, скорее всего железным полотнам. Так вот, Шон нашел остатки этой дороги. Я еще больше убеждаюсь, что Старый Город – не миф. Сегодня мы отправляемся в путь. Решено идти вдоль нее. Да помогут нам Ушедшие Боги!»

Клео еще несколько раз прочитала письмо. Потом аккуратно свернула его и спрятала на место. Слезы душили ее. Верховный хотел обнять дочь, но она отстранилась.

– И ты все это время скрывал от меня?

– А что ты хотела? – Верховный избегал смотреть на дочь. – Я потерял жену, потом сына, потерять еще и тебя? Прости, но это было выше моих сил.

– Ты обязан был мне все рассказать! – ее глаза были полны гнева.

– Да? Чтобы ты взяла своих дружков и рванула на его поиски? Я прекрасно помню, как мы с Гунн-Терром искали тебя в землях степняков. А тебе было тогда всего одиннадцать лет. Что вы в тот раз хотели найти? Книгу Пророчеств?

– Книгу Просвещения, – поправила она, – и не одиннадцать, а двенадцать.

– Это все Лео со своими вечными фантазиями о прошлой жизни. Видишь, куда это его завело?

– Я, если честно, ему не верила, – Клео сглотнула слезы, – наверно, просто больше подыгрывала ему. А он верил. И оказался прав.

– Ценой своей жизни, – Верховный не удержался, но под взглядом дочери осекся. – Только прошу тебя, не предпринимай ничего без моего ведома. Обещаешь?