Игорь Власов - Стажёр

В который раз завыли трубы, и отряды, выстроившись цепью, пошли друг на друга. Ник старался идти в ногу со всеми, не отставая, но и не опережая других. Не дойдя друг до друга тридцати шагов, воины остановились. Между ними вышел Главный Смотритель. Приложив медную воронку к губам, он зычным голосом прокричал:

– Волей Хранителей я спрашиваю вас, готовые на смерть. Есть здесь тот, кто откажется от последнего боя?

Трибуны затихли. В абсолютной тишине раздавались только легкие позвякивания доспехов замерших друг напротив друга соперников. Отказаться от боя в такой момент означало получить навсегда несмываемое пятно позора. Ник краем глаза уловил, как по их цепочке прошло движение. Какой-то незнакомый ему воин сделал два шага по направлению к Главному Смотрителю и с лязгом, который, казалось, эхом пробежал по притихшим зрительским рядам, вытащил из ножен меч и бросил его на песок. Ник, плохо знакомый с обычаями Ритуала, жадно всматривался в лица стоящих перед ним противников. Одни с безучастным видом смотрели прямо перед собой, в глазах других читалось презрение вперемешку со злорадством. Кто-то даже сплюнул в песок.

По Арене прокатился нарастающий гул голосов, но тотчас замер. Один за другим еще девять воинов вышли вперед и так же, как и их предшественник, швырнули свои мечи под ноги Смотрителю.

Зрительские ряды пришли в движение. Те, кто все еще сидел, повскакивали со своих мест. Шум стоял ужасный. Что-либо разобрать в этой многоголосице было просто невозможно. Ник непонимающе крутил головой. Смотритель что-то кричал в свою воронку, но все звуки тонули в реве толпы. Воины, отказавшиеся сражаться, поспешно направились в сторону Восточных ворот. В них со зрительских рядов летело все, что только можно. В ход пошли и очистки, и недоеденные фрукты. Какой-то ветеран в сердцах кинул вниз свой костыль. Воины чуть ли не бегом, прикрывая головы щитами, скрылись за спасительными воротами.

Тем временем рев толпы сменился на более-менее понятные крики. Зрители разделились на два лагеря. Те, кто ставил на отряд Ника, выкрикивали что-то гневное в адрес тех, кто поставил на их противников. Те же в ответ радостно кричали и улюлюкали, делая всякие неприличные жесты. Тут и там вспыхивали короткие стычки. По рядам забегали стражники, пытаясь не дать беспорядкам перерасти во всеобщее побоище.

Пока продолжалась вся эта неразбериха, еще трое воинов из отряда Ника побросали оружие и направились к выходу. Чуть поодаль от него плечом к плечу стояли четверо альваров. Он не мог разглядеть их лица, скрытые за резными нащечниками шлемов, но их позы говорили сами за себя. Эти воины отступать были не намерены. Ник подошел к ним и встал рядом. Он чувствовал какое-то доселе не испытанное чувство. Рев многотысячной толпы, песок арены, местами пропитанный кровью. Где-то глубоко в подсознании зашевелились дремучие инстинкты, о которых раньше он даже и не подозревал. Сердце с силой толкало кровь, омывая, казалось, все клеточки его тела. Легкие с шумом качали воздух. Мозг, получив ударную дозу адреналина, был ясен, но в то же время пребывал в состоянии легкой эйфории.

– Остаешься? – донесся до него будто издалека голос.

– Да, – Ник узнал говорившего. Это был тот самый воин, который одолжил ему свой лук в самом начале состязаний. Сейчас, полностью экипированный в доспехи, он был неотличим от воинов, стоящих сейчас в Центральной ложе.

– А что происходит? – Ник все же решил прояснить ситуацию.

– Отличный способ достойно умереть, – Буднично произнес он. По его взгляду Ник понял, что это не бравада, а просто констатация факта. Потом, все же позволив себе небольшую эмоцию, чуть скривив в презрительной усмешке губы добавил: – Впрочем, ты еще можешь уйти.

– Я здесь, чтобы победить. – Ник чувствовал, что этот человек признает только прямоту. В глазах у воина промелькнуло что-то вроде интереса и, как показалось Нику, подобие уважения. Тот критически осмотрел его с ног до головы:

– Тогда тебе понадобится нечто другое. – Затем он три раза подряд выбросил над головой руку.

Что это означало, Ник понял, только увидев спешащего к ним знакомого оруженосца. Мальчик тащил бронзовые доспехи, сгибаясь под их тяжестью. За ним спешил второй с большим круглым щитом на спине.

– Dejà vu, – только и смог прошептать Ник по-французски.

Облачаясь в доспехи альваров, Ник в который раз удивился их поразительной схожести с эллинскими. Даже ремешки для креплений располагались на тех же местах. Мастера двух совершенно разных миров при их изготовлении следовали одной логике.

Его также очень удивило, что смотрители в связи с новыми обстоятельствами не провели повторную жеребьевку. Пятеро против семнадцати – явно неравное состязание. Да и назвать весь этот Ритуал состязанием у него уже язык не поворачивался.

Ник теперь понимал, почему Шептун так противился его желанию участвовать в нем. Он-то, дурак, предполагал, что это будет что-то подобное земным Олимпийским играм, а на поверку оказалось, что это обыкновенная бойня. И ему, Нику, уже никак не отвертеться от этого. Он вспомнил лица охотников – Рона с его нарочитой угрюмостью, здоровяка и балагура Валу и Сита, совсем еще ребенка, старающегося казаться взрослым. «Я вытащу вас, друзья мои, даже если мне придется убить кого-то для этого. А совесть? Ну что же, придется как-то жить дальше с ней. Отец, думаю, меня поймет, а мама и бабушка? Лучше бы они этого не узнали». Ник даже посмотрел в небо, не завис ли там какой-нибудь земной зонд-разведчик?

Небо было чистое, если не считать разбросанных по всему небосклону маленьких белоснежных облачков, напоминающих игрушечных барашков. Нежно грело местное светило. Картина была просто идиллической. Если не знать, что где-то там на дальней орбите висит неопознанный объект, который в считанные мгновения разделался с «Валькирией», чуть не угробив при этом его, Ника. Да и в глазах стоящих напротив семнадцати вооруженных воинов явно читалось, что оставлять его в живых не входит сегодня в их планы.

Ник почувствовал на себе взгляд и повернулся. Знакомый воин хотел ему что-то сказать, но подумал, что Ник перед битвой молится своим богам, и не решился прервать его.

– Как твое имя, воин? – все-таки задал он вопрос.

– Ник, – ответил он, но, увидев, как недоуменно у того поползли на лоб брови, быстро поправился: – Ник из Рода Вестгейров.

– Я Бранд из клана Терров, – с достоинством произнес он. – Это доспехи моего брата. Не запятнай их позором.

Ник в ответ почтительно склонил голову, не произнеся и слова. Почему-то он сразу понял, что слова будут здесь неуместны и что брата Бранда уже нет в живых. И погиб он в бою. Другой причины расстаться со своим оружием у этих воинов просто не существовало.