Денис Кащеев - Второй курс, или Не ходите, дети, в Африку гулять!

Потянув дверную ручку, Иван вошел в магазин.

Продавец – пожилой альгерд в блеклом сером балахоне – коротко кивнул ему из-за прилавка. Вежливо склонив голову в ответ, Голицын шагнул к витрине.

Ювелирные украшения занимали дальнюю, самую светлую часть торгового зала. Больше всего здесь почему-то было цепочек: длинные и короткие, совсем простые и замысловатого плетения, с какими-то завитушками, вкраплениями, камешками – в общем, на любой вкус. Впрочем, при всем богатстве выбора цепочки Ивана не интересовали. Лишь беглым взглядом скользнул Голицын и по соседней витрине, где располагались серьги. Цель его лежала чуть дальше – там, где на черном бархате блестели аккуратные ряды серебристых колечек.

Больше всех Голицыну понравилось одно: узенькое, с маленьким прозрачным камушком. Прикрыв веки, Иван представил, как оно будет смотреться на пальце у Эммы, и у него едва не перехватило дыхание. Мотнув головой, Голицын открыл глаза – и увидел прямо перед собой улыбающееся лицо продавца.

– Вам что-то подсказать, молодой человек? – поинтересовался альгерд.

– Нет… – поспешно ответил Иван. – То есть да, – тут же поправился он. – Скажите, сколько стоит это кольцо?

– Которое? – склонился над витриной продавец.

– Вот это, – ткнул Голицын пальцев в стекло. – Третье слева.

– Третье слева, – взгляд альгерда ушел куда-то в сторону.

– Нет-нет, от меня слева – от вас справа! – уточнил курсант.

– Ах, это, – улыбнулся продавец, открывая со своей стороны витрину и вынимая из нее нужное колечко вместе с черной бархатной подушечкой, на которой оно покоилось. – Отличный выбор! Ранольский бриллиант! Чистый, как слеза младенца.

– Ранольский? – переспросил Голицын.

– Самый настоящий ранольский! – по-своему понял его вопрос альгерд. – Все сертификаты имеются!

– Хорошо, хорошо, – кивнул Иван. – Так сколько же оно стоит?

– Все строго по прейскуранту, – заверил его продавец.

– И сколько это в универсальных кредитах?

– Одну секундочку… – альгерд поднес к глазам пластиковый ярлычок, соединенный с колечком тоненькой петелькой. – Пятьсот сорок! – торжественно сообщил он.

– Что – пятьсот сорок? – опешил Голицын.

– Вы же спрашивали в универсальных кредитах? Пятьсот сорок кредитов. В честь предстоящего праздника могу сделать вам скидку – двадцать кредитов, – быстро добавил он, заметив, как внезапно изменился в лице Иван.

– Двадцать кредитов? – тихо переспросил он. – Хорошая скидка…

– Исключительно в честь грядущего праздника, – расплылся в широкой улыбке продавец.

– В честь праздника, говорите…

В кармане у Голицына было ровно сорок семь кредитов мелкими купюрами. Восемнадцать с половиной – его собственные, оставшиеся после последней поездки в город, девятнадцать ему ссудил Пашка – у того они завалялись еще с летнего призового путешествия, и последние девять с полтиной где-то достал Глеб. Соколов, хотя и отнесся к авантюре друга без малейшего энтузиазма, свою посильную лепту в бюджет предприятия внес.

Сорок семь универсальных кредитов – против пятисот сорока. Определенно, праздничная скидка ситуацию не спасала.

– М-м-м… – протянул Иван. – Вы знаете, вблизи оно смотрится немного не так… Да и цена… Что у вас есть подешевле? Скажем, без ранольских бриллиантов?

– О, у нас очень богатый выбор, – с чуть меньшим рвением – но все столь же любезно – проговорил продавец. – На какую сумму вы рассчитываете?

– Ну… Пусть для начала это будут пятьдесят кредитов, – выдавил Голицын.

– Пятьдесят? – разочарованно переспросил альгерд. – Может быть, хотя бы семьдесят? На эту сумму я мог бы подобрать вам что-нибудь весьма незаурядное. Вот, например, это колечко, – продавец вернул на место ранольский бриллиант и извлек назад другую бархатную подушечку. – Без лишних изысков, но очень стильное. Цена по прейскуранту – семьдесят два кредита, но в честь праздника… Отдам за семьдесят, – бесцветным голосом все-таки закончил он под интенсивное качание головой Ивана.

– Нет, давайте все-таки попробуем уложиться в пятьдесят, – настаивал Голицын.

– Пятьдесят… – совсем уже нерадостно пробормотал продавец, окидывая взглядом свой прилавок. – Сожалею, молодой человек, но за эту цену колец у нас нет, – поднял он глаза на курсанта.

– Как – нет? – ахнул тот.

– Сожалею, – повторил альгерд. – Самое дешевое кольцо – вот это, – он указал на самый край витрины, – стоит шестьдесят пять кредитов.

– А в честь праздника…

– В честь праздника – шестьдесят три.

– Короче, – запустив руку в карман, Иван извлек оттуда смятые купюры. – Вот. У меня с собой сорок семь кредитов. И это все, – деньги жалкой кучкой легли на стекло витрины. – Что вы мне можете предложить за них?

«Ну и что, подумаешь, сережки – тоже хорошо, – рассуждал про себя Иван, покидая магазин. – Конечно, колечко было бы лучше… Но что я, виноват, что у них тут такие цены?! И вообще, в подарке главное – внимание! А внимания уж тут – хоть залейся…»

– …браслет!

– Что?! – Голицын едва не подскочил на месте. Какой еще браслет? Серьги!

– Курсантский Патруль! Предъявите ваш браслет, курсант!

Прямо перед Иваном, заступив ему путь, стояли двое в белой парадной форме. Кажется, это даже были те же самые альгерды, что встретились им с Эммой неделю назад. По крайней мере первый – высокий черноволосый пятикурсник – точно был тот же самый.

– Вас там что, в этом Патруле, всего двое? – буркнул Голицын.

– Не ваше дело! – отрезал черноволосый. Похоже, он тоже узнал Ивана. – Ваш браслет, курсант!

А вот это провал. И главное, наши ничего не будут знать… Точнее наоборот, наши-то обо всем узнают довольно быстро. Вот только сделать ничего не смогут. Да и захотят ли?

После прошлой встречи с Патрулем Голицын немного покопался в правилах – так, из любопытства. Без сомнения, эти парни имеют право его задержать. И препроводить в… Что-то вроде комендатуры, он точно не понял. А оказавшись там, он автоматически выводится из-под юрисдикции Школы. И миндальничать с ним никто уже не станет…

Ладно, Пашка – он, может, и не слыхивал про Курсантский Патруль, но он-то, Иван, как мог о нем забыть?!

– Браслет! – слегка повысил голос черноволосый.

Второй пятикурсник сдвинулся немного в сторону, отрезая Ивану возможный путь к бегству.

– Браслет, – кивнул Голицын. – Да, конечно, браслет… Какой браслет? – поднял он честные глаза на черноволосого.

– Ваш браслет, курсант! – начал терять терпение тот. – Предъявите его немедленно, иначе…

Можно, конечно, отступить обратно в магазин. Да что толку? Они пойдут следом – и все. Иван стрельнул глазами влево. Если резко рвануть – патрульный не успеет среагировать. Вот только куда бежать? На платформу? До поезда еще куча времени. В город? Догонят. Они местные, они все тут знают, а он как слепой котенок…