Герберт Фрэнк - Все хроники Дюны (авторский сборник)

Разумеется, ее тщательно обыскали и проверили, прежде чем допустить к Полу. Даже сейчас Баннерджи сопровождал ее, одной рукой держа ее за руку, а другой сжимая нож.

Когда ее привели в постои Императора, был полдень. Комната представляла собой странное смешение жилища Свободного в пустыне и аристократической приемной. Три ее стены закрывали занавеси из дорогих тканей с вышитыми на них фигурами из мифологии Свободных. Четвертую стену занимал видеоэкран — серебристо-серая поверхность в овальной раме. Песочные часы Свободных были встроены в планетарий — сложный механизм с планеты Икс, — показывающий движение солнца и обеих лун Арракиса.

Пол стоял у стола и смотрел на Баннерджи. Начальник службы безопасности стал теперь главой полицейской службы, несмотря на свое прошлое контрабандиста. У Баннерджи была мощная фигура. Клочья черных волос спадали на темный, влажный от пота лоб, будто хохолок некой экзотической птицы. Синие-в-синем глаза одинаково бесстрастно взирали и на счастье, и на горе. Чани и Стилгар доверяли ему. Пол знал, что если бы он приказал Баннерджи перерезать девушке горло, тот сделал бы это, не задумываясь ни на минуту.

— Сир, вот девушка-вестница, — сказал Баннерджи. — Миледи Чани передала, что у нее есть к вам дело.

— Да, — коротко кивнул Пол.

Странно, но девушка не глядела на него. Ее внимание привлек планетарий. Она была среднего роста, с темной кожей. Платье из тонкой материи и простого покроя говорило о богатстве. Иссиня-черные волосы перехвачены лентой из того же материала, что и платье, руки спрятаны в рукава. Пол подозревал, что руки ее крепко сжаты — это соответствовало бы ее характеру. Все соответствовало характеру, включал платье — последний остаток роскоши, сбереженный для такого случая.

Пол знаком велел Баннерджи отойти. Тот поколебался, прежде чем повиноваться. Девушка сделала шаг вперед. Двигалась она грациозно, по-прежнему избегая встречаться с ним взглядом.

Пол прочистил горло.

Но вот девушка подняла взгляд — глаза без белков, расширенные в благоговейном страхе. Странно маленькое лицо с тонким подбородком. Глаза казались слишком большими над раскосыми скулами, что-то невеселое в них говорило, что она улыбается редко. В уголках глаз притаилась легкая желтая дымка — след пылевого раздражения, а, возможно, и пристрастия к семуте.

Все соответствовало характерному облику.

— Ты хотела говорить со мной, — напомнил Пол.

Наступил момент решающего испытания способностей Скайтейла. Он изучил внешность, манеры, воспроизвел пол, голос — все, что смог. Но эту женщину Муад Диб знал во времена съетча. Конечно, тогда она была ребенком, но у них с Муад Дибом общий жизненный опыт. Некоторые области памяти можно сознательно отключить. Более волнующего момента Скайтейлу не приходилось испытывать никогда.

— Я Лачма, дочь Отейна Берк-ад-Диба. — Голос девушки звучал негромко, но уверенно, сообщая свое имя, имя отца и всю родословную.

Пол кивнул. Он видел теперь, почему ошиблась Чани. Тембр голоса, все, абсолютно все воспроизведено с идеальной точностью. Если бы не его собственное обучение методам Бене Джессерит и не оракульское видение, маскировка лицевого танцора могла бы обмануть и его.

Но некоторые несоответствия он все же разглядел: слишком старательно контролировался голос, какой-то мельчайшей детали не хватало, чтобы точно воспроизвести форму плеч и посадку головы Свободной. Но тем не менее приходилось признать прекрасную работу. Даже роскошное платье слегка выпачкано, чтобы передать истинное состояние… Черты лица воспроизведены с удивительной точностью. Лицевому танцору удалось вжиться в эту роль.

— Отдыхай в моем доме, дочь Отейна, — произнес Пол ритуальное приветствие Свободных. — Ты желанна, как вода после долгого пути по пустыне.

Она слегка расслабилась — в ней появилась уверенность, что ее приняли за чист монету.

— Я принесла сообщение, — сказала она.

— Человек сам по себе сообщение, — отозвался Пол.

Скайтейл негромко вздохнул. Все идет хорошо, но наступает решающий момент: Атридес должен вступить на нужную тропу. Он должен потерять свою возлюбленную из Свободных при таких обстоятельствах, когда никого нельзя будет обвинить Неудача должна исходить только от самого могущественного Муад Диба. Он должен полностью осознать собственно неудачу и принять предложенную тлейлаксу альтернативу.

— Я — дым, исчезающий в ночи, — сказал Скайтейл, что в соответствии с кодом Свободных означало: «У меня дурные новости».

Пол старался сохранять спокойствие. Он почувствовал себя обнаженным. Мощный оракул скрывал этого лицевого танцора. Лишь отдельные детали этого мгновения были известны Полу. Он знал только, чего он не должен делать: он не должен убивать этого лицевого танцора. Это приведет к будущему, которого нужно избегать любой ценой. Он, возможно, как-нибудь сумеет проникнуть во тьму и изменить ужасающий рисунок будущего.

— Сообщи мне твою весть, — сказал Пол.

Баннерджи передвинулся так, чтобы иметь возможность следить за лицом девушки. Она, казалось, впервые заметила его; взгляд ее задержался на ноже, который держал в руке глава службы безопасности.

— Невинную не следует подозревать во зле, — сказала она, глядя прямо в глаза Баннерджи.

«Хорошо сказано, — подумал Пол, — так сказала бы подлинная Лачма». На мгновение он с болью вспомнил о настоящей дочери Отейна — труп в пустыне. Но времени на такие переживания не было. Он нахмурился.

Баннерджи продолжал следить за девушкой.

— Мне велено передать сообщение наедине, — сказала она.

— Почему? — резко спросил Баннерджи.

— Таково желание отца.

— Это мой друг, — сказал Пол. — Разве я не Свободный? Мой друг может слышать все, что слышу я.

Скайтейл задумался. Действительно ли существует такой обычай у Свободных, или это проверка?

— Император может устанавливать свои законы, — сказал Скайтейл. — Вот сообщение: мой отец хочет, чтобы вы пришли к нему, взяв с собой Чани.

— Зачем мне брать с собой Чани?

— Она ваша женщина и сайадина. Она должна подтвердить, что мой отец говорит в соответствии с обычаями Свободных. Это водное дело, а по правилам нашего племени нет ничего важнее.

«В заговоре участвуют Свободные, — подумал Пол. — События продолжают совпадать. Да, а у меня нет иного выхода, кроме как участвовать в них».

— О чем будет говорить твой отец?

— О заговоре против вас. О заговоре среди Свободных.

— Почему он не пришел сам? — спросил Баннерджи.

— Мой отец не может прийти сюда. Заговорщики подозревают его. Он не пережил бы пути.

— Почему он не мог сообщить подробности через вас, раз уж он доверил такое сообщение дочери? — спросил Баннерджи.