Герберт Фрэнк - Все хроники Дюны (авторский сборник)

Шиэна запаздывает, отметила Одраде. Жрецы не осмелятся задерживать ее намного. Они теперь будут отчаянно работать, выпаливая в нее вопросами, увещевая ее помнить, что она — собственная посланница Бога к его Церкви. Будут напоминать Шиэне о многих, высосанных из пальца, обязательствах верности, которые Одраде придется выведать у Шиэны, чтобы выставить в смешном виде и показать всю вздорность и неприглядность.

Одраде изогнула спину и безмолвно выполняла минуту маленькие упражнения, чтобы снять напряжение. Она позволяла себе испытывать определенную симпатию к Шиэне. Мысли девушки, как раз сейчас, хаотичны. Шиэна знает мало, или вообще ничего о том, что ожидает ее, когда она полностью станет ученицей Преподобной Матери. Несомненно, этот юный ум захламлен мифами и другой ерундой.

«Как был захламлен и мой ум», — подумала Одраде.

Но она не могла избежать воспоминаний в моменты, подобные этому. Ее непосредственная задача была ясна: очищение, не только Шиэны, но и самой себя.

Ее память Преподобной Матери, которой она теперь стала, неотвязно преследовали давнишние воспоминания: Одраде, пятилетняя, в уютном доме на Гамму. Дорога, на которой стоит дом, застроена особняками представителей среднего класса приморских городов планеты — одноэтажные здания на широких проспектах. Эти здания уходят далеко к извилистому берегу моря, где они уже стоят намного просторней, чем вдоль проспектов. Там, ближе к морю, они становятся подороже, и их владельцы не так жмутся из-за каждого квадратного метра.

Вынянченная Бене Джессерит память Одраде блуждала по этому отдаленному дому с его обитателями, по проспектам, встречая подружек по играм. Одраде ощущала, как у нее сжимается в груди, и это подсказывало ей, как тесно эти воспоминания связаны с прошлым и настоящим.

Детский сад Бене Джессерит в искусственном мире Ал-Дханаба, одной из первых безопасных планет Ордена. (Позже она узнала, что, в свое время Бене Джессерит даже помышлял превратить всю планету в не-пространство. Это не позволили сделать только слишком большие энергетические затраты.) Для девочки с Гамму, оторванной от привычного окружения и подруг, этот детский сад казался фонтаном разнообразия. Образование Бене Джессерит включало интенсивную физическую подготовку. Были постоянные напоминания, что нельзя надеяться стать Преподобной Матерью, не пройдя через сильную боль и множество бесконечно утомительных упражнений, которые кажутся непосильными.

Некоторые из учениц не выдержали этой стадии. Они отступили, чтобы стать нянями, прислугой, работницами, случайными скрещивальщицами. Они заполняли все необходимые Ордену места. Бывали времена, когда Одраде просто мечтала о такой неудаче, чувствуя, что это будет неплохая жизнь: меньше цели — меньше ответственности. Это было до того, как она окончила первоначальный курс.

«Я думала об этом, как о победоносном окончании, а вышла с другой стороны».

Только для того, чтобы к ней предъявили новые, более суровые требования.

Одраде присела на своем широком подоконнике и отпихнула подушку в сторону. Она повернулась спиной к базару. На базаре становится шумней. Проклятые жрецы! Они затягивают визит до крайних пределов!

«Я должна думать о моем собственном детстве, потому что это поможет мне с Шиэной», — подумала она. И немедленно хмыкнула над своей слабостью. Еще одна отговорка!

Некоторым послушницам требовалось по меньшей мере пятьдесят лет, чтобы стать Преподобной Матерью. Основа для этого закладывалась во время Второго Этапа — урока терпения. Одраде рано проявила склонность к глубокому изучению. Считалось вполне вероятным, что она может стать одним из ментатов Бене Джессерит и, весьма возможно, архивистом. Эту идею отбросили, когда выяснилось, что ее таланты устремлены к другому выгодному направлению. На Доме Соборов ее сориентировали на выполнение более деликатных обязанностей.

БЕЗОПАСНОСТЬ.

Дикий талант Атридесов часто использовался таким образом. Внимание к подробностям, вот что особенно отличало Одраде. Она знала, что Сестры, отлично ее зная, способны предсказать какие-то ее действия. Тараза делала это постоянно. Одраде слышала объяснение из собственных уст Таразы:

— Личность Одраде чрезвычайно отражается в исполнении ею своих обязанностей.

Была шутка на Доме Соборов: «Что делает Одраде, когда она не при исполнении обязанностей? Она берется за работу».

На Доме Соборов не было необходимости прикрываться масками, которые любая Преподобная Мать автоматически использовала при общении с внешним миром. Она могла на секунду показать свои чувства, открыто признавать ошибки свои и других, испытывать печаль или горечь и даже счастье. Мужчины были достижимы — не для воспроизводства, но для периодического умиротворения. Все мужчины такого рода на Доме Соборов Бене Джессерит были весьма обаятельны, и некоторые были даже искренни в своем обаянии. Эти немногие, конечно, были всегда в большом спросе.

ЭМОЦИИ.

Понимание этого проскочило в уме Одраде.

«Значит, я опять пришла к тому же, что и всегда».

Своей спиной Одраде ощущала тепло вечернего солнца Ракиса. Она знала, где находится ее тело, но мысли были распахнуты навстречу предстоящей встрече с Шиэной.

ЛЮБОВЬ.

Это было бы так легко и так опасно.

В этот момент она позавидовала стационарным Матерям — тем, кому дозволялось прожить всю жизнь с единственным, выбранным в супруги скрещивающимся партнером. От такого союза произошел Майлз Тег. Иные Памяти рассказывали, как это было у леди Джессики с ее герцогом. Даже Муад Диб выбрал такую же форму совместной жизни.

«Это не для меня».

Одраде признавалась себе в горькой зависти, что ей не дозволено вести такую жизнь. Чем компенсируется это в той жизни, в которую ее направляют? «Жизнь без любви можно активней посвятить Ордену. Мы обеспечиваем посвященным наши собственные формы поддержки. Не беспокойся насчет сексуальных развлечений. Это достижимо в любой момент, когда ты почувствуешь в этом необходимость».

С ОБАЯТЕЛЬНЫМИ МУЖЧИНАМИ!

Со времен леди Джессики через времена Тирана и после них изменилось очень многое… включая Бене Джессерит. Каждая Преподобная Мать это понимала.

Глубокий вздох сотряс Одраде. Она оглянулась через плечо на базар. До сих пор ни признака Шиэны.

«Я не должна любить это дитя!?

Вот и все. Одраде закончила предписываемое Бене Джессерит мнемоническое проигрывание. Она изогнула свое тело и уселась, скрестив ноги, на подоконнике. Ей открывался отличный вид на весь базар, на крыши города и его водный резервуар. Она знала, что немногие оставшиеся холмы к югу — последние остатки Защитной Стены Дюны, высоких хребтов основной горной породы, проломленных Муад Дибом и его легионами на песчаных червях. Танцующая дымка жары виднелась за кванатом и каналом, защищавшим Кин от вторжения новых червей. Одраде тихо улыбнулась. Жрецы не находили ничего странного в том, чтобы ограждать свои общины и не позволять Разделенному Богу совершать набеги на них.