Герберт Фрэнк - Все хроники Дюны (авторский сборник)

На столе Одрейд поджидала стопка архивных материалов. Беллонда! Одрейд уставилась на стопку. Как она не старалась, всегда оставалось то, с чем, по мнению ее советников, не мог разобраться никто, кроме Преподобной Матери. Большая часть этих новых материалов были следствием требований «предложений и анализа», исходивших от Беллонды.

Одрейд коснулась своей консоли.

— Белл!

Голос служителя Архивов откликнулся:

— Преподобная Мать?

— Пусть Белл поднимется сюда! Я хочу, чтобы она шла ко мне так быстро, как только могут двигаться ее толстые ноги!

Хватило одной минуты. Беллонда стояла перед рабочим столом Одрейд словно наказанный послушник. Все они знали, что означают такие нотки в голосе Преподобной Матери.

Одрейд коснулась стопки, лежавшей на столе, и отдернула руку, словно обжегшись:

— Что, во имя Шайтана, это такое?

— Мы сочли это важным.

— Вы считаете, что я должна знать все обо всем? Где пометки? Где тут отмечено самое важное? Это дрянная работа, Белл. Это вообще не работа. Я не глупа, да и ты тоже. Но это… перед этим…

— Я выбрала столько, сколько…

— Выбрала? Ты посмотри на это! И что мне теперь с этим делать? Ни одной пометки!

— Я прослежу за тем, чтобы это было немедленно исправлено.

— Разумеется, Белл, разумеется. Потому что мы с Там отправляемся сегодня на юг. Мы собрались устроить небольшую необъявленную инспекцию и нанести визит Шиане. А ты в мое отсутствие посидишь на моем месте. И посмотрим, как тебе понравится копаться в этой куче!

— С тобой можно будет связаться?

— Световая связь и Ухо-Ц будут работать в любое время.

Беллонда вздохнула с некоторым облегчением.

— Я бы предложила тебе, Белл, спуститься в Архивы и назначить себе заместителя. Будь я проклята, если вы не начинаете действовать, как заправские бюрократы! Слишком бережете свои зады!

— Настоящие корабли разбиваются. Дар.

Что, Белл попыталась пошутить? Значит, еще не все потеряно!

Одрейд махнула рукой в сторону проецирующего устройства; появилось изображение Таамлан в Транспортном Зале:

— Там?

— Да? — не отрываясь от списка заданий.

— Как скоро мы можем отправиться в путь?

— Примерно через два часа.

— Скажи, когда будешь готова. Ах, да: Стрегги тоже едет с нами. Приготовь место и для нее, — Одрейд отключила изображение прежде, чем Тамалан ответила.

Одрад знала, что сейчас ей надлежит заниматься делом. Там и Белл не были единственной заботой Преподобной Матери.

У нас осталось шестнадцать планет… и это — включая Баззел, находящуюся в непосредственной опасности. Всего шестнадцать! Одрейд заставила себя не думать об этом. У нее было не так много времени. Мурбелла. Должна ли я связаться с ней и… Нет. Это может подождать.

Новая Комиссия Прокторов? Пусть с этим разбирается Белл. Роспуск общины? Втягивание персонала в новое Рассеяние заставило людей объединяться.

Остаться впереди пустыни! Это огорчало, и Одрейд не была уверена, что сможет заняться этой проблемой сегодня. Мне всегда беспокойно перед поездкой.

Одрейд быстро покинула рабочую комнату и тихо, почти на цыпочках, пошла по коридору, глядя, как работают ее подчиненные, останавливаясь в дверях, замечая, что читают ученики, как они ведут себя во время ежедневных упражнений прана-бинду.

— Что здесь читаешь? — спросила она у молодой послушницы второй ступени, сидевшей перед проектором в полутемной комнате.

— Дневники Толстого, Преподобная Мать.

Знающий взгляд послушницы словно говорил: «Есть ли эти слова прямо в вашей Иной Памяти?» Вопрос прямо-таки вертелся у девчонки на кончике языка! Они всегда устраивали такие мелкие проверки, когда заставали ее одну.

— Толстой — это фамилия! — резко ответила Одрейд на невысказанный вопрос, — Упоминание о дневниках заставляет меня думать, что ты говоришь о Графе Льве Николаевиче.

— Да, Преподобная мать, — ответ прозвучал смущенно — она явно уловила упрек.

Смягчившись, Одрейд обронила:

— «Я не река, я сеть». Он сказал эти слова в Ясной Поляне, когда ему было только двенадцать. Ты не найдешь этих слов в его дневниках, но, быть может, это самые важные слова, которые он когда-либо произносил.

Одрейд пошла прочь прежде, чем послушница успела поблагодарить ее. Вечно учить!..

Она прошла вниз, к главным кухням, и осмотрела их. Проверила, нет ли следов жира в кухонной посуде, проведя пальцем по внутреннему краю, уголком глаза заметив, как настороженно следит за ней повар-учитель.

В кухне царили аппетитные запахи — тут готовился ленч. Звенели ножи, булькали кастрюли, но звуки голосов умолкали, стоило ей только войти.

Она прошла мимо деловитых поваров к возвышению, на котором восседал главный повар-учитель. Это был огромный полный человек с сильно выдающимися скулами; лицо его было красным, как мясо, за приготовлением которого он наблюдал. Одрейд не сомневалась в том, что он — один из величайших поваров в истории. Имя у него было вполне подходящее: Плачидо Салат. Он был уверен, что занимает уютный уголок в ее мыслях, и уверенность эта была продиктована несколькими причинами, включая и ту, что он обучал ее собственного повара. Важные посетители во времена, когда никто и не слышал о Чтимых Матре, отправлялись в путешествие по кухне и имели возможность попробовать некоторые особенные блюда.

«Позвольте мне представить вам нашего старшего повара, Плачидо Салат…?

Его говяжье плачидо вызывало зависть у многих. Почти сырое мясо, подаваемое с травами и горчичным соусом, лишь оттенявшим вкус мяса.

Одрейд считала это блюдо слишком экзотическим, но никогда не высказывала замечания вслух.

Когда, наконец, она полностью завладела вниманием Салат (после того, как он на мгновение отвлекся, чтобы дать указания по готовящемуся соусу) Одрейд сказала:

— Мне хочется съесть что-нибудь особенное, Плачидо.

Он узнал начало. Так она всегда начинала разговор, собираясь попросить свое «особенное блюдо».

— Может быть, тушеные устрицы? — предположил он.

Это похоже на танец, подумала Одрейд. Они оба знали, чего она хочет. — Великолепно! — сказала она и начала требующееся представление:

— Но с ними нужно обращаться осторожно, Плачидо, чтобы не переварить устрицы. Немного молотого сушеного сельдерея в бульон…

— И, может быть, немного паприки?

— Мне это всегда нравилось. Будь очень осторожен с меланжем — его нужно только каплю, не больше.

— Разумеется, Преподобная Мать! — повар выкатил глаза в ужасе от мысли, что он мог бы положить слишком много меланжа. — Так легко проглядеть и позволить спайсу преобладать.

— Приготовь устриц в бульоне из морских моллюсков, Плачидо. Я хотела бы, чтобы ты присмотрел за ними сам, нужно слегка перемешивать их, пока краешки устриц не начнут слегка заворачиваться.