Андрэ Нортон - Королева Солнца (сборник)

– Хорошо. Если таковы правила, я сделаю это. – Но она снова взяла ящичек и прижала к себе, а потом потянулась за микрофоном.

Но не закончив свое движение, ее рука, протянутая к микрофону, скользнула по запястью Дэйна, и ноготь, необыкновенно длинный, царапнул его кожу. Он был слишком поражен, чтобы двинуться. И тут руки и ноги его онемели. Запись упала на пол. У него еще хватило сил повернуться к двери, но это было его последнее усилие. Яркая, как при вспышке прожектора картина: он опускается на колени и клонится вперед, ловя на себе все тот же неподвижный взгляд мужчины в кресле. Тот не двигается. И сразу же вслед за этим он ползет по болоту в жидкой грязи и пробуждается в гостинице, чтобы добраться до «Королевы».

Очнувшись он увидел лазарет и Тау с иглой в руке. На этот раз Дэйн отчетливо помнил все, что вызвало в его памяти глубокое зондирование.

Неприятности с грузом

– Запись, – вслух произнес Дэйн первую же мысль, мелькнувшую у него в голове.

– Это единственная ваша вещь, которую неизвестный не принес с собой, – ответил Джелико.

– Ящичек?

– Его здесь нет. Возможно это была только приманка.

Почему–то Дэйн не верил в это. Действие женщины, насколько он помнил, говорило об обратном. А может быть, она просто должна была отвлечь его внимание, чтобы он не заподозрил о готовящемся нападении. Дэйн знал, что собравшиеся в лазарете были в курсе всех подробностей его воспоминаний.

Зондирование не только записывалось, но и передавалось, пока он был без сознания.

– Как я попал из «Денеба» в гостиницу? – удивился Дэйн. Было что–то еще, какое–то раздражающее воспоминание о мелькнувшем лице, но он не был уверен. Видел ли он, падая, другого человека? Он не был в этом до конца уверен.

– Вас могли перенести, как пьяного, – заметил Али. – Это обычная картина для космопорта. И я понял, что, уходя, вы никого не расспрашивали?

– Мне нужно было вернуться на корабль, – ответил Дэйн. Он думал о ящичке, который казался таким важным для женщины. Ящичек невелик, его легко спрятать. Но они обыскали сейф, каюту…

– Ящичек…

Капитан Джелико встал.

– Примерно такого размера? – Он отмерил в воздухе руками.

Дэйн согласился.

– Хорошо. Мы поищем.

Дэйн хотел принять участие в поисках, но был прикован к койке собственной слабостью. Действие второго укола, сделанного Тау, кончилось.

Дэйн почувствовал такую сонливость, с которой не мог бороться. Он знал, что поиск, организованный капитаном, дойдет до самой обшивки «Королевы».

Очнувшись, Дэйн чувствовал себя гораздо лучше. Он узнал, что поиск не дал результатов. У них был мертвец в глубоком охлаждении и больше ничего, если не считать записей зондирования, которые снова и снова просматривал капитан Джелико в поисках мельчайших деталей. К перечню неожиданностей можно было добавить лишь одно предположение: может быть человек, видевший уход Дэйна, все еще был в «Денебе».

– Если они видели Дэйна, для них это было полной неожиданностью, размышлял капитан. – Но слишком поздно для изменения плана. А мы ничего не можем предпринять, пока не доберемся до патрульного поста на Трьюсе. Готов поклясться, что там, где мы искали нет никакого ящичка.

– Эта женщина, – сказал связист Тан Я, прихлебывая земной кофе в кают–кампании, – она чужая. Любопытно… – Из внутреннего кармана он извлек блокнот. Резкими, уверенными движениями сделал рисунок и показал Дэйну.

– Похоже?

Дэйн изумился. Как и все члены экипажа Тан Я имел свое хобби, скрашивающее скуку длинных перелетов. Но Дэйн считал, что его хобби сооружение миниатюрных электронных приборов, игрушек. Он не знал, что связист–марсианин – еще и художник. Дэйн рассматривал рисунок, сопоставляя его со своими воспоминаниями.

– Лицо… немного поуже в подбородке, глаза… чуть более раскосые, а может быть они мне показались такими из–за маски.

Тан Я взял блокнот, нажал на неприметный выступ и линия рисунка изменилась.

– Да! – выдохнул удивленно Дэйн, поражаясь этому изменению.

Связист передал рисунок капитану, и тот долго рассматривал его, потом передал Тау, а врач в свою очередь – Стину Вилкоксу. Штурман поднес рисунок ближе к свету.

– Ситлит…

Дэйну это слово ничего не говорило, но капитан чуть не выхватил блокнот у своего заместителя и снова стал разглядывать рисунок.

– Вы уверены?

– Ситлит, – Вилкокс был убежден. – Но… Не подходит.

– Да, – гневно согласился капитан.

– А кто это – ситлит? – спросил Тау. – Или что?

– И кто и что, – ответил Вилкокс. – Чужаки, гуманоидные, но чуждые в десятой степени.

Дэйн с удивлением взглянул на рисунок, лежащий перед капитаном.

Чуждые в десятой степени! Ксенобиология входила в курс подготовки суперкарго, поскольку от ксенобиологических знаний часто зависел успех торговли с чужаками. Изучение чуждых обычаев, желаний и личностных факторов никогда не прекращалось, но Дэйн не знал, что чуждые до такой степени существа так могут походить на человека. Все равно, что представить себе земную змею в образе человека.

– Но она… она говорила разумно. И она очень гуманоидна… возразил Дэйн.

– И она отравила вас, – сухо заметил штурман, – и для этого ей не пришлось смазывать ноготь ядом. У нее в пальце ядовитая железа. Не знаю, как она могла оказаться так похожей на человека. Но ситлит на Ксечо! Их считают привязанными к родной планете. Открытое пространство у них вызывает такой панический ужас, что любая попытка вывести их в космос кончается смертью: они пугаются до смерти. У них мир в инфракрасной части спектра, поэтому мы не часто навещаем их. В лаборатории на Барбароссе я видел одного в глубоком охлаждении. Детеныша. Его ядовитые мешочки были пусты. Он пробрался на патрульный корабль и спрятался там, а когда его обнаружили после старта… – Вилкокс пожал плечами, – все было уже кончено. Но у вас взрослая особь, действующая в чужом мире, и я готов поклясться, что это не возможно.

– Нет ничего невозможного, – возразил на это Тау. И он был прав, и все космонавты это знают. Невероятное, невозможное на одной планете может оказаться самым обычным на другой. Ночные кошмары Земли являются зачастую честными и достойными гражданами (хотя может быть и не по земным стандартам) других планет: обычаи, настолько необычные, что кажутся невозможными, где–нибудь могут оказаться обязательными. Поэтому космонавты и особенно вольные торговцы, навещавшие малоизвестные и недавно открытые планеты, верили, что возможно все, каким бы невероятным оно не казалось.

Джелико снова взял рисунок в руки.

– Можно его удержать? – спросил он Тан Я.

– Нажмите кнопку в середине и рисунок сохранится пока вы сами не захотите стереть его.