Гарольд Хоук - Шаг в неизбежность

Он не сказал об этом Гарри, вошёл в прохладу клуба и направился к лестнице в конце танцпола. На втором этаже клуба располагался кабинет Траппа. Раньше ему часто приходилось бывать там по службе, да и Кейси за непристойным занятием он застал именно в этом кабинете.

Ситчин пересёк танцпол, ступил на первую ступень лестницы. За спиной пыхтел Гарри. Зак, его напарник, крутился возле барной стойки. Уборщик Румпель натирал пол. Каждый вечер в «Розалии» кого-нибудь тошнило. Клуб славился бесплатной выпивкой, за входной билет в сотню лардо в баре продавали спиртное без ограничений, пей, сколько влезет, пока не упрётся. Поэтому туалеты, сам клуб и стены на улице часто были сильно загажены.

Гейл поднялся по лестнице, трясущейся рукой толкнул дверь. Трапп сидел за столом напротив входа, сцепив узкие ладони в замок и поигрывая большими пальцами рук. Слева от него под стенным аквариумом протянулся белый диван. Гейл вспомнил, как лупцевал на нём бывшего хозяина, а удивлённые рыбы пучеглазо наблюдали за летающим кулаком и за тем, как лицо превращается в фарш.

— Принёс?

— Да, — прохрипел Гейл.

— Сколько?

Ситчин поставил сумку на стол:

— Всю сумму, ещё и с процентами.

Дональд щёлкнул пальцами, показал на баул.

— Проверь.

Гарри бросился к сумке. В это время Гейл спустил в ладонь зажигалку. Чиркнуло колёсико, маленький огонёк весело лизнул кончик фитиля.

— Ты что принёс? — заорал Трапп, когда Гарри вывалил тряпки на стол. — Совсем обдолбался, торчок? Где деньги?

Внизу послышались крики, ругань, хлёсткие автоматные очереди. Гейл рванул на груди рубаху:

— В аду!..

Взрывом вышибло дверь. Стеклянные стены разлетелись на миллионы осколков, шрапнелью посекли крепких парней в кожаных куртках и с оружием в руках. Из разбитого аквариума хлынула вода, обрушилась сверкающим водопадом по лестнице, вынесла на середину танцпола дорогостоящих рыб, вперемешку с пучками подводных растений, гладышами мокрых камней и твёрдыми рогаликами улиток.

Пока сержант ходил по рынку, пил с Герхардом пиво в забегаловке и договаривался о будущих встречах, произошло несколько важных событий. Тим всё-таки вскрыл загадочную бандероль. Там лежал КПК с секретными данными с завода, где когда-то работал его отец.

Конечно, Тим активировал находку и всё просмотрел, но ничего не понял. Зато о появлении в сети КПК пропавшего агента узнали в штаб-квартире Агентства Галактической Безопасности и сразу оповестили об этом полковника Бэйли. Тот связался с Генрихом и предупредил о возникших трудностях, заодно и скинул данные о частоте, на которой работал маячок устройства. Полковник честно отрабатывал вложенные в него деньги. Карточные долги росли как на дрожжах, а зарплаты директора АГБ давно уже не хватало для оплаты обязательств.

Генрих в свою очередь поставил в известность Ди Чинелло. Неизвестно зачем спецназовцы прибыли на Низебул, возможно их целью и было найти КПК Бёртона. В таком случае требовалось срочно отработать поступивший сигнал.

Когда Витторио узнал о КПК-призраке, то не на шутку перепугался. Его таинственный покровитель не знал о взломе сейфа. Ди Чинелло решил оставить это в тайне, ведь при убитом агенте ничего не нашли, а все документы хоть и были перерыты, лежали на месте. Теперь понятно, что с ними сделал Бёртон. Он переснял каждую страницу, а КПК с данными отправил пневматической почтой, благо её терминалы находились в каждом помещении завода.

Сообщение о находке пришло Ди Чинелло намного позже звонка из полиции. Соул уже уехал на разборки с Траппом, и Витторио пришлось лично набрать группу из оставшихся на вилле охранников.

К тому времени сержант уже вернулся с рынка. Робинсоны сидели на кухне, и пили утренний кофе. Обычно в это время Тим пропадал на работе, но вчера он получил первую зарплату и по этому случаю взял выходной.

Миссис Робинсон давно планировала совместный поход по магазинам, а Тим с первого дня работы лелеял мечту купить матери обновку. Так получилось, что их желания пересеклись и теперь они готовились осуществить мечты.

Джон поздоровался с хозяйкой дома, помахал рукой Тиму, отказался от вежливого приглашения отведать лимонный пирог с чашечкой кофе и по скрипучей лестнице быстро поднялся к себе в комнату. До вечера нужно чем-то заняться, так почему бы не скоротать время за любимой работой?

Сержант второй день работал над спутниковым передатчиком. Ему оставалось впаять несколько микросхем в плату прибора, как раз вчера Тим привёз недостающие детали, и можно приступать к испытаниям.

«Лейтенант наверное места себе не находит, — подумал Джон, включая паяльник в розетку. — Ничего, скоро выйду на связь, доложу обстановку и получу новые указания».

За дверью послышались шаги, заскрипели деревянные ступени.

«Это Глория, — привычно отметил сержант. — Только она ходит посередине лестницы. Тим всегда ступает по левой стороне, вдоль перил, там ступени скрипят по-другому. Интересно, а они знают, что если идти вдоль стены ни одна ступенька не скрипнет?»

В дверь постучали.

— Да-да, Глория, входите, — сержант с приветливой улыбкой на лице повернулся к отворившейся двери.

— Вы меня поражаете, Джон, — миссис Робинсон шутливо погрозила пальцем. — Иногда мне кажется, вы обладаете мистической способностью видеть сквозь стены. — Она помолчала несколько секунд, теребя подол платья, а потом сказала: — Мы с Тимом идём на рынок. Он у меня такой заботливый, обещал купить подарок с первой зарплаты.

Джон заметил лёгкий румянец на её лице. Глория очень любила сына и гордилась им. Она специально зашла в комнату постояльца, чтобы похвастаться приятной новостью, не каждой матери сын будет покупать подарки с трудовых денег. В бедных кварталах Генусбурга чаще было наоборот, зарплаты на жизнь не хватало, родители помогали детям, выделяя крохи из мизерных пособий по старости.

— Ваш сын замечательный молодой человек, — приветливо улыбнулся Джон. — Желаю приятно провести время. Надеюсь, подарок вам очень понравится.

Миссис Робинсон махнула рукой:

— Да мне ничего не надо, лишь бы он всегда был рядом со мной. Тим такой милый, воспитанный, настоящий джентльмен, весь в отца, — она прерывисто вздохнула, провела под глазами изящными пальчиками. — Ну какая ему армия? Из него там сделают грубого и чёрствого солдафона, которому чуждо всё прекрасное. Это мой ответ на вашу просьбу. Я обещала подумать, подумала и говорю твёрдое: «Нет!»

Сержант поджал губы, покивал. Несколько дней назад у него состоялся серьёзный разговор с Глорией, он пытался объяснить ей выгоды армейской службы. На гражданке молодёжь шляется без дела и без работы, а в армии всегда есть чем заняться. И думать ни о чём не надо, кроме задания. Всегда одет, обут, накормлен, занят настоящей мужской работой, да ещё и деньги платят. У Тима зарплата в несколько раз меньше, чем пособие начинающего солдата. К концу первого года службы он мог бы получать в месяц годовую зарплату мусорщика и это без учёта надбавок за боевые действия.