Геннадий Прашкевич - Великий Краббен (сборник)

Так решил, что военные моряки упустили торпеду.

В проливе Диана между островами Кетой и Симушир торпедные катера часто отрабатывают свои атаки. Вот Серп и решил, что несется к скале упущенная моряками торпеда – чуть притопленная, с бурунчиком. Сейчас трахнет, и всем привет! Пропадет Серп Иваныч в массиве гуано, пока через много сотен лет, а то и тысячелетий, умные потомки Маришки и Ксюши не отыщут в земных слоях его тяжелый кривой скелет. Он, может, и закричал бы, да забыл, что именно надо кричать, когда утром на тебя несется в упор торпеда. А потом дошло до него: торпеда ныряла бы под накатывающуюся волну, а эта не ныряла, шла прямо по волнам, а потом вообще остановилась и подняла голову.

– Ты разглядел голову?

– Ага, – переводил Палый.

– И какая голова? Как у человека?

– Ага. – Палый отлично понимал бывшего боцмана.

– А еще что ты видел?

– Ну, это…

– Что это? Плечи круглые, нежные? – Палый в душе был романтик.

– Ага.

– То есть русалку видел?

– Ага.

– Заманывала?

– Ага.

В общем, ничего нового.

В жизни Серпа Иваныча русалки случались.

Еще в детстве видел таких в селе Бубенчиково. Туда цирк в село приезжал, и одна русалка по пьяни чуть не утонула в кадке с водой. А сейчас в Бубенчиково живет у Серпа жена. Правда, с местным милиционером. Вспомнив про жену, Серп якобы страшно закричал со скалы на русалку: «Ага!» А она отставила толстую губу и заржала, как лошадь. Все испортила, сука. Бок крутой, как у Маришки. И немного погодя еще помет ее вынесло на галечный берег. Тьфу на Сказкина с его рассказами!

Пик Прево…

Хребет Олений…

Кальдера Заварицкого…

Руины Иканмикота… Уратман…

Кстати, с горы Уратман мы сами видели в океане боевые корабли. Даже слышали залп главного калибра. Не зря над нейтральными водами всю неделю ходил любопытствующий американский разведчик. Маришка в такт залпам пыхтела на осыпях, зато Ксюша по-прежнему на берегу рылась в ворохах выброшенной приливом морской капусты. Песчаные блохи дымились над Ксюшей облаком. Серп спускался на берег, показывал Ксюше японские презервативы, вот, мол, нашел. Ксюша недовольно отдувала нежную губу, зачем, дескать, такое маленьким неопрятным животным? Ну и так далее. Разница в возрасте между Серпом и Палым с одной стороны и практикантками с другой была откровенно геологическая, но беседам это не мешало. Маришка так действовала на Сказкина, что увиденной под птичьим базаром русалке он сразу придал ее черты. Пытаясь сравнить, пил. Не успеет Паша заново обучить его хотя бы некоторым словам, как он снова скособочится и лезет на скалу.

– Ты это зря, Серп, это у тебя воображение, – по-товарищески предупреждал Палый, работая с шипящей, стреляющей паром посудой. – Какая тут у нас русалка? В бухте-то? Зачем ей жопу мочить?

– Так на ней жир рыбий!

Маришка плакала, Палый кивал: «Ну, если так…» И ставил на стол чашку с чудесным топленым жиром, вовсе не рыбьим, заправленным мятым чесноком. Так у него было принято. Жир сразу и не поймешь какой, но вкусно, вкусно. Загадочно ухмылялся, глаза голубые. Вот не макароны с тушенкой едите, а жир с чесноком и куски нежного обжаренного мяса! А еще маленькие колбаски.

Маришка балдела.

Короче, Ксюша ловила чилимов, рылась на отливе, изучала береговые отвалы, копалась во всякой морской дряни, вела полевой дневник. Маришка тоже вела полевой дневник, но почему-то его прятала. Только вечером, делая очередную запись, поджимала миленькие губки. Серп Иваныч сразу ревниво начинал коситься:

– Вот, скажем, подсушенные на малом огне кузнечики. Пробовала…

– …дура, – подсказывала Ксюша.

– А я пробовал, – распускал небогатый хвост Сказкин. – Или, скажем, белые бабочки в сметане…

– Капустницы? – робко догадывалась Маришка, но Ксюша подсказывала:

– …ночные.

Маришка закашливалась.

– А вот если про будущее говорить…

Серп Иваныч начинал похотливо облизываться.

На Ксюшу он не смотрел. Знал, что Ксюша из богатой интеллигентной семьи. Там ему ничего не обломится, разве что по зубам. Знал, что отец Ксюши крупный ученый, плавал вдоль Курильских островов, отлавливал морских млекопитающих, написал толстую книгу «Моря Северного Ледовитого океана». Поэтому Сказкин смотрел в основном на Маришку. Знал, что отец у нее простой учитель истории, а мать – русского языка и литературы. Поэтому разговаривать с ней легко.

– Вот если говорить про будущее… – туманно намекал Серп и даже лоб морщил для приличия. – Мы там, в будущем, всех коров съедим, никакие кролики не угонятся кормить нас. Никакой свинины или телятины. Всех рыб заодно. И птиц. Скалы опустеют.

Морщил лоб, спрашивал:

– Что останется?

– …насекомые, – подсказывала умная Ксюша.

– А сколько нынче насекомых, если считать на всей Земле?

– …процентов восемьдесят от всего живого.

– Ну вот, я и говорю. Не умрем с голода.

– Как это? – пугалась Маришка.

– Насекомые, они, конечно, невелики, – радовался Серп тому, что разговаривает с людьми равного интеллекта. – Зато насекомых много. В отличие от зубров или слонов, да? – Серп с наслаждением обнюхивал крупные куски хорошо прожаренного мяса, грудой выложенного Палым в большую эмалированную чашку. – И размножаются они быстрее…

– …чем китайцы, – подсказывала умная Ксюша.

– А если взять самую обыкновенную муху, то она за год…

– …может покрыть всю поверхность земного шара.

– А если их промышленно выращивать…

– …тогда всем на земле хватит протеина.

– А точно хватит? – вдруг обеспокоивался Серп.

Чувствовалось, что не хочет обмануться в ожиданиях.

– …а вы сами считайте, – прикидывала умная Ксюша, производя в полевом дневнике какие-то нехитрые выкладки. – В курятине протеина двадцать три процента, в рыбе и в свинине еще меньше. Кажется, что-то около семнадцати. А вот в личинках домашних мух – целых шестьдесят три!

– Ну, Ксюша! – зеленела Маришка.

– А чего ты хочешь? Это все так. Природа! – умно вступал в беседу Палый.

Он прекрасно понимал, о каком будущем мечтает Маришка, и со страстью подкладывал в ее чашку самые нежные, самые шипящие на сковороде колбаски.

– …а в пауках, например.

Маришка зеленела еще сильнее.

– …в пауках все шестьдесят процентов протеина. А в саранче – семьдесят пять. Хотя, если честно, термиты еще питательнее.

– Чего это с ней? – дивился Серп, глядя на выбегающую из-за стола Маришку.

– Вырвало ее, – определяла жестокая Ксюша и вытягивала по скамье красивые ножки.

– А ты, Ксюша, сечешь в продуктах, – радовался Серп. – Любишь жить, да? О детях мечтаешь?

И прикидывал:

– Термитов точно держать легче, чем свиней.