Вера Крыжановская (Рочестер) - На соседней планете

— Как здесь попадается мало народа, — заметил Ардеа.

— Это время у них посвящено труду и учению. Вот и дом Рахатоона. Он гораздо больше остальных и богаче отделан. А вот и жена его идет из храма.

Дом главы селенитов стоял на высоте. Подъем к нему шел террасами, засаженными растениями. Дом был двухэтажный и украшен двумя высокими башнями, балконами и большим портиком, который поддерживали розовые, прозрачные колонны. Впрочем, Ардеа не имел времени подробно рассмотреть его, так как все внимание сосредоточил на молодой женщине в белой одежде, которая, при виде посетителей, остановилась на последней террасе.

Она была очень красива, с спокойным лицом и величавым видом. Одежда и покрывало ее были из ткани дерева Сама, драгоценное ожерелье украшало ее шею, а золотой обруч придерживал на голове волнистые складки вуали.

Дружески приветствовав Сагастоса, она внимательно оглядела князя и потом пригласила обоих войти в дом.

Пока она шла впереди их, поднимаясь по ступеням лестницы, Ардеа с крайним удивлением наблюдал необыкновенную легкость ее походки. Она не шла, а точно скользила, и ее маленькие, обутые в белые башмаки ножки едва касались ступеней.

Войдя в большую залу, Сагастос остановился, а молодая женщина скрылась в боковую дверь. Но Ардеа едва заметил это, до такой степени его поразила необыкновенная обстановка этой комнаты.

Стены, столы и вся мебель были точно из синего хрусталя; мягкие подушки из серебристой ткани лежали на сидениях. Посредине залы, в большом бассейне, била синяя, как сапфир, струя фонтана; по углам, журча, плескались два других фонтана: один розовый, а другой зеленый. В нишах стояли статуи, и снопы цветов в больших вазах дополняли эту чудную обстановку.

В эту минуту дверь распахнулась, и в комнату вошел высокого роста человек. Подойдя к Сагастосу, он сердечно обнял его, а затем и князя, после того как тот был представлен ему. Рахатоон был мужчина средних лет, такого же, как и другие селениты, типа. Темные глаза его казались совсем черными, и блеск их трудно было выдержать.

Когда Сагастос высказал ему свою просьбу, а именно, оказать на неделю гостеприимство его ученику, Рахатоон любезно ответил, что чужеземец будет желанным гостем, и что он со всей "го семьей постараются доставить ему приятное времяпрепровождение. Узнав, что Сагастос уезжает в этот же день, он свистнул в золотой свисток, висевший у пояса, и приказал прибежавшему мальчику поторопить обед.

Немного спустя раздалось мелодичное пение, открылась другая дверь, и Ардеа увидел вторую залу, где было накрыто несколько столов.

В ту минуту, как они входили в столовую, в противоположную дверь вошла жена Рахатоона в сопровождении трех юношей и молодой девушки. За ними шли попарно двадцать мужчин и женщин.

— Вот моя жена, мои три сына и дочь, — сказал Рахатоон. — А это — молодой чужеземец, которого привез с собой наш друг, Сагастос. Он погостит у нас несколько дней, и я поручаю вам, дети мои, особенно тебе, Амара, развлечь гостя и показать ему все, что могло бы интересовать его.

Молодые люди пожали руку князю. Амара пристально взглянула на него, но, подметив в глазах чужеземца выражение неподдельного, откровенного восхищения, улыбнулась и опустила глаза.

И действительно, Ардеа был ослеплен и очарован. Никогда не предполагал он, что природа может создать подобную красоту, такое чудное и обаятельное существо, походившее скорее на видение, чем на живого человека.

Высокая и стройная, Амара была так бела и воздушна, что, казалось, можно было видеть, как обращается кровь под ее прозрачной кожей. Большие глаза ее были зеленоватого, довольно яркого оттенка, а густые и длинные белокурые волосы подернуты золотистым отливом. Все в ней было чарующе прекрасно — и воздушная нежность сложения, и непередаваемое словами выражение глаз, и улыбка, ласкающая, пленяющая, порабощающая. Она была в белом одеянии, вырисовывавшем ее чудные формы. Три удивительных хрустальных цветка образовали на голове род диадемы, которая придерживала покрывало из ткани Сама.

Пока Рахатоон, его семейство и гости садились за стол, к присутствующим прибавилась еще целая вереница женщин и детей, которые, однако, очень быстро и в образцовом порядке расселись по местам. После краткого гимна, пропетого хором, приступили к обеду.

Обед состоял, главным образом, из плодов, овощей и пирожков; пили ленившийся напиток, напоминавший по вкусу шампанское. Вино возбудило общее оживление в обедающих и вызвало на щеках нежный румянец. За десертом глава дома выпил из золотого кубка за здоровье гостей, пожелав, чтобы они унесли с собой самое лучшее воспоминание о земле селенитов.

По окончании обеда Сагастос простился с хозяевами дома, а потом увел князя, который все время был страшно рассеян и озабочен, в соседнюю комнату, под предлогом дать ему несколько последних наставлений.

— Итак, будьте благоразумны и развлекайтесь, как можно больше, — сказал маг, как только они остались одни. — Я не сомневаюсь, что в обществе прекрасной Амары вы даже не заметите моего отсутствия, но все-таки выслушайте мой добрый совет: не засматривайтесь слишком в ее чарующие глазки.

— Какой вы недобрый, Сагастос! — пробормотал смущенный Ардеа, краснея под пристальным и насмешливым взглядом своего покровителя.

По отъезде мага все члены семьи Рахатоона разошлись. Амара и князь остались одни.

— Не желает ли благородный чужеземец отдохнуть? — осведомилась она у князя. — В таком случае я провожу в приготовленную вам комнату. Если же вы не устали, то еще сегодня я могу показать вам храм, в котором состою жрицей.

— Я был бы очень вам признателен, так как вовсе не устал.

— В таком случае, подождите меня минутку.

Амара вышла и затем вернулась, одетая в белую пуховую кофточку. Сопровождавшая ее девушка несла меховую одежду, которую Амара предложила князю.

— В гротах, где находятся наши святилища и священные источники, очень холодно, — пояснила она.

Мы уже говорили, что дом Рахатоона был выстроен на возвышенной террасе, лежавшей у подошвы высоких гор, окружавших долину.

Амара со своим спутником прошли через сад и вошли в сводчатый коридор, пробитый в скале.

Эта галерея, капризно извиваясь, выходила в обширный грот. Царивший внутри зеленый свет слабо озарял стены и свод, покрытый сталактитами. Из стен било несколько ключей, изумрудно-зеленые воды которых с рокотом стекали в естественный водоем, а вокруг него и вдоль всех стен раскинуты были цветники, густо засаженные чудными цветами, которые при волшебном освещении грота казались драгоценными камнями.

— Вот один из гротов, где растут цветы, завещанные нам нашими предками, а это — источники, излечивающие глазные болезни и поранения кожи, — сказала Амара. — Есть еще и другие целебные ключи, которые врачуют внутренние болезни и поддерживают силы в старости. Их я покажу вам в другой раз, а сегодня хочу сводить вас в храм, где служила жрицей Амара, жена сына Имамона.