Игорь Середенко - Мёртвая точка

— Где!? — невольно вырвалось у Фейна. — Прошу прощения, за то, что перебил вас. Где мы находимся?

— Это космический корабль, — ответил за девушку Альбертон.

— Почему вы так в этом уверены? — спросил Фейн, и тут же вспомнил, где он мог видеть знакомые ему стены коридора и замысловатые переходы.

— Вы проснулись позже всех, — сказал Голдман. — Мы не стали вас будить, чтобы не навредить вашему здоровью, к тому же…

— Здесь многое необычно, — сказал Фейн.

— Да, да, возможно, — согласился Альбертон. — Я расскажу вам то, что нам стало известно. Мы также как и вы спали в своих комнатах, потом…

— Потом мы проснулись, — добавил Голдман.

— Верно, — продолжил Альбертон, — нас не разбудили, прошу это заметить. Возможно, здесь есть какая-то программа действий. Но это лишь мое предположение, не более того. Так вот, вернусь к событиям, о которых все мы знаем. Первым проснулся Эвенз.

— Это было ужасно, — сказал Эвенз. — Нет, я ничего не хочу сказать о физическом состоянии, я достаточно бодро чувствовал себя, но мое душевное беспокойство…

— Мы все испытали потрясение, — сказал Голдман.

— А я до сих пор места себе не нахожу, — сказал Крофтон. — Это ужасно, и дело не только в памяти, как тут уже говорили, просто обстановка…

— А что обстановка? — спросил Фейн.

— Ему мерещится что-то, в каждом предмете он видит нечто необычное, — пояснил Голдман. — Я предполагаю, что это от сна. Это пройдет. Как и то, что у всех из нас амнезия. Эта потеря памяти ненадолго, я в этом уверен.

— Возможно, это произошло из-за каких-то нагрузок, — сказал Альбертон. — Наш организм, по-видимому, испытал какие-то потрясения, и как сказал Голдман, для мозга нужно время и он восстановит все события. Ясно одно, мы все находимся на этом космическом корабле.

— Но в таком случае, нас должно что-то объединять, — предположил Фейн.

— Да, мы думали об этом, — ответил Остин. — Но, увы, мы не помним своих профессий. Это ужасно. Что мы здесь делаем?

— Не нужно отчаиваться, — сказал Альбертон. — Мы всё узнаем, и наша память вернётся. Я не знаю откуда, но я помню, что частичная потеря памяти возможна, если человек попадёт в сильные магнитные завихрения. Наш корабль мог попасть, например, в одно из таких полей. Одинокая комета, спутник, да мало ли.

— Это интересно, — сказал неожиданно Голдман.

— Что вас заинтересовало? — спросил Эвенз.

— Мы не помним кто мы, но навыки сохранились, — сказал Голдман.

— Это верно, — сказал Блэк. — И что это значит?

— Это значит, — начал Голдман, — что по осколкам памяти и нашим не стертым навыкам, мы сможем восстановить события или хотя бы круг наших интересов и профессий.

— Да, это интересно, можно попробовать, — сказал Фейн.

— Вот вы, Альбертон, — начал Голдман, — знаете о магнитных полях, космическом корабле, точнее его устройстве, пожалуй, больше остальных, поэтому, можно предположить, что вы как-то связаны с космосом или техникой.

— Может быть, может быть, — задумчиво произнес Альбертон.

— Вы, девушка, — Гольдман указал на брюнетку, — слишком нежна и красива. Я сразу обратил внимание, да и многие здесь тоже, что у вас необычная походка.

— А что с ней? — сконфуженно и осторожно, произнесла Ости. — Я так хожу, ну и что тут такого.

— Ваша походка, — продолжал Голдман, — дает мне возможность предположить, что ваша профессия относится к модельному бизнесу. А внешний образ и черты лишь подтверждают мою догадку.

— И это скорей всего так, — согласился Альбертон.

— У Блэка на ладонях видны мозоли, — продолжал строить свои догадки Голдман. — Это наводит на мысль, что он имеет отношение к техническому персоналу. Только вот в какой отрасли, пока не ясно.

Блэк с нескрываемым вниманием осмотрел свои ладони.

— Да, вы верно заметили, — согласился Блэк, — работа чиновника или учителя не для меня.

— Крофтон, теперь вы, — сказал Голдман твердым голосом.

Крофтон невольно вздрогнул.

— С вами проще, чем с остальными, — продолжал Голдман. — Как только вы здесь оказались, вы сразу же не растерялись у бара и прекрасно орудовали на кухне посудой, словно ваши руки уже не раз прикасались к ней. Вы безошибочно смастерили коктейли мне и Альберту, из этого всего я предполагаю, что ваша деятельность относится к сфере кулинарии.

— Может быть, — согласился Альбертон.

— Это верно, — сказал Крофтон. — Лишь после ваших слов, я что-то почувствовал, глядя на посуду и кухню. Он подошел к аппарату, выдающему горячие блюда, и мастерски совершил несколько движений рук перед монитором аппарата. Спустя мгновение, что-то зазвучало внутри прибора, и раскрылась дверца, из аппарата медленно выплыла душистая гречневая каша с каким-то салатом в придачу. Все зааплодировали, на лицах появились теплые, сияющие улыбки.

— Теперь наша вторая девушка, которая представилась как Хейли, — продолжил Голдман. — С самых первых секунд ее пребывания в этой комнате, она пробовала неоднократно давать кому-то из нас распоряжения, и очень удивлялась, когда мы не всегда шли с ее согласием. В разговоре она держится так, словно знает все, пряча неуверенность за обаянием. Ведь она так же, как и все мы, ничего не помнит. Ее целеустремленный взгляд при задаваемых вопросах, и непременное желание получить ответ, наводит меня на мысль, что ее профессия как-то может быть связана с руководящей должностью, например, менеджер, управляющий. Она скорее привыкла отдавать приказы и следить за их выполнением, нежели рутинно и безропотно совершать какие-либо действия, чьи-то распоряжения.

— Я не скрою своих чувств, — начала Хейли, — но признаюсь, мне нравится отдавать распоряжения. И я действительно не люблю выполнять чьи-то указания.

— Эвенз, возможно вы журналист или диктор на телевидении, — сказал Голдман. — Вы не сидите на месте и часто задаете вопросы. Я вижу в вас желание докопаться до истины.

— Только поэтому вы считаете его журналистом? — спросил Альбертон.

— Нет, не только, — продолжил Голдман. — В его речевом обороте и словах присутствует нечто схожее с журналистами. Это специфика профессии. Заметьте, он несколько раз пытался отыскать в кармане какой-то предмет. Я предполагаю, что этим предметом, которого у него сейчас нет, может быть, электронная книжка — для записей, например, новостей. Термины, которые Эвенз использует в своем обороте, говорят мне, скорее о том, что он имеет какое-то отношение к журналистике. Он ищет. Наверное, новости для своего журнала.

— Вы правы насчет книжки, — согласился Эвенз. — Я действительно искал у себя в кармане записную книжку и очень удивился, когда ее там не обнаружил.

— Теперь Дадсон, — продолжил свои предположения Голдман. — Вы прекрасно разбираетесь в компьютерах, но не знаете, как они устроены.