Владимир Васильев - Шуруп

– Попадались и похуже, – усмехнулся Никишечкин. – Все, аллюр, как говорится, три креста! Служи с честью!

«Да какая, нахрен, честь в шурупах?» – с тоской подумал Виталий, но вслух не сказал ничего.

Терентьев вторично за последние четверть часа попрощался с Никишечкиным и повелительно качнул головой Виталию – за мной, мол!

И они пошли к выходу из здания. Виталий уже с ужасом представлял, как будет сгорать от стыда под взглядами однокурсников, даже тех, кто, как и он сам, угодил в шурупы. Но остальные хоть форму флотскую заслужили за эти шесть лет, а он…

Однако была всё-таки на свете некая высшая справедливость – Терентьев направился не к главному входу, между столовой и актовым залом, где неизбежно толклись празднующие лейтенанты в ожидании девчонок, а к боковому, аварийному, поэтому обновками Виталия имели счастье полюбоваться только двое дневальных перед соседними казармами да патруль пятикурсников во главе с офицером у запасного выхода. Эти тоже провели двоих общевойсковых капитанов (одного с подозрительно знакомой физиономией) удивлёнными взглядами, особенно после того, как Терентьев патрульному офицеру предъявил какой-то жетон.

А новый начальник, похоже, действительно вёл Виталия прочь с праздника – по главной аллее, прямо к КПП. Виталий запаниковал: он даже практически смирился с мыслью, что на бал не попадёт. Но не попрощаться с Зоей? Как так? Что она подумает? И никого из однокашников не догадался попросить, чтобы ей передали, каптёра Мишку, например. А теперь уже поздно.

На КПП капитан снова предъявил свой жетон; Виталий – удостоверение личности и мобпредписание.

– Что, прямо с бала в войска? – удивился дежурный по КПП, майор Гранин, и с ног до головы оглядел Виталия.

Гранин иногда вёл в группе Виталия занятия, поэтому его прекрасно знал и по преподавательской привычке обращался на «ты».

– Капитан, ишь ты… – покачал он головой. – На глазах растёшь!

Сам Гранин был отличным специалистом по топливным смесям, но в бытность служил не во флоте, а в шурупах, поэтому форме покидающей Академию парочки он не особенно и удивился. А вот дополнительной звёздочке на плечах Виталия – удивился и не подумал этого скрывать.

Он поднёс мобпредписание к считывателю, слил данные на входящий сервер и вернул Виталию.

– Ну чего, служи с честью, боец! Куда б ты там не угодил… Надо же, с бала выдернули!

– И вам всего доброго, господин майор, – грустно отозвался Виталий не по уставу.

Снаружи, уже на территории городка, а не Академии, ждал обтекаемый двухместный глайдер.

Двухместный.

Виталия как громом поразило. Он внезапно вспомнил, что высокие адмиральские чины, которым полагается личный транспорт, обычно имеют персональных пилотов. Местечко пилота при золотых погонах в принципе было весьма хлебным и удобным, но курсанты и молодые офицеры обычно презирали хитрецов, предпочитавших непыльную работёнку извозчика трудностям настоящей службы.

Ни за какие блага Виталий не согласился бы угодить на уютное место персонального адмиральского водителя. Поэтому от нехорошего предчувствия у него неприятно заныло в груди.

Но, с другой стороны, Терентьев не адмирал и даже не старший офицер, всего лишь капитан. Однако и капитаны иногда занимают такие должности, где положен личный пилот.

Виталий со смешанными чувствами поглядел на машину, которой, очень возможно, ему придётся управлять ближайшие лет десять, ненавидя себя и ловя презрительные взгляды флотских пилотов.

В целом глайдер Терентьева был простой и надёжной атмосферной машиной. Теоретически на таком можно было и в ближний космос уйти, конструкция и моторесурс позволяли, но всё упиралось в чистый быт: на борту отсутствовали санузел и стационарный пищеблок с рационами и водой. Поэтому после широко известного инцидента с подростками-угонщиками в гражданские глайдеры этого типа начали встраивать техноограничитель: теперь двигатели работали только в кислородной атмосфере. Когда забортное давление падало ниже определённого уровня (аналог высоты четырёх с половиной километров от уровня океана) мощности двигателя для дальнейшего подъёма уже не хватало – или лети по горизонтали, или снижайся. Военные образцы такого ограничителя, разумеется, не имели и при желании на военном глайдере можно было добраться хоть до Луны, но на практике никто этого, конечно же, не делал, примерно по той же причине, по которой никто не отправляется в деловую поездку из Лондона в Нью-Йорк на гребной шлюпке. Стратом и быстрее, и неизмеримо удобнее, не говоря уж о том, что безопаснее.

Терентьев обошёл глайдер и уже перед самой левой дверцей цокнул дистанционкой; замки разблокировались. Виталию чуть полегчало: если сразу не садят за управление, возможно, все страхи напрасны. Он без лишних слов сунул чемоданчик в багажный отсек, зафиксировал найтовочными петлями и уселся на пассажирское место.

То есть, это он думал, что на пассажирское.

В этом глайдере всё управление было сдублировано. Вести машину мог любой, и сидящий слева, и сидящий справа. Но в смысле пассажирства прямо сейчас Виталий угадал: та половина салона, которую он выбрал, стояла в режиме Slave.

Терентьев забрался в левую часть, задраился и оживил бортовую аппаратуру. Засветился глазок активного автопилота, это Виталий отметил сразу – с его места сейчас нельзя было управлять глайдером, но вся индикация и приборы работали в штатном режиме.

Новый начальник затянул ремни (фиксаторы знакомо щёлкнули) и отдал автопилоту команду на взлёт. Виталий пристегнулся ещё раньше, машинально, повинуясь намертво вколоченному в Академии рефлексу. Глайдер почти бесшумно взмыл, набрал положенную высоту и лёг на возвратный курс по мастер-пеленгу. Иными словами, он летел не по введённой путевой программе, а возвращался на матку в авторежиме. Значит, это был не автономный глайдер, а палубный, из комплекта корабля покрупнее, классом никак не ниже трёхсотки.

«Вот оно что… – подумал Виталий. – Тогда понятно, почему мы не стали дожидаться завтрашних транспортов…»

Терентьев тем временем покопался где-то на уровне своего левого колена – у обычных глайдеров на том месте находился сейф для документов и ценностей. Оттуда Терентьев извлёк небольшой терминал и повернулся к Виталию:

– Давай удостоверение, – сказал он буднично.

Виталий послушно вынул пластиковую книжечку и протянул ему. Терентьев, раскрыл её, вставил в щель считывателя и принялся что-то вводить, но не вручную, а по заранее подготовленному шаблону, не иначе. Вся процедура заняла минуты полторы; глайдер к этому времени как раз набрал высоту и лёг на маршевый отрезок траектории.