Сергей Костин - Мегаклон

— Ого, как в купе, — сказал Анд. — В моём мире есть поезда. В них такие же полки.

— Анд, ты самый молодой, значит это твоё спальное место, — Рин потирал плечо. Полка всё-таки его достала.

— Вот так всегда и говорят в поездах, когда дело доходит до делёжки. Молодой, значит лезь наверх.

— С каких это пор ты стал таким ценителем комфорта? Ещё совсем недавно ты довольствовался корнями хвощей. А теперь не устраивает вполне приличная кровать. Ну, может, она немного выше других.

— Не спорьте, наверх полезу я. Мне безразлично, где спать, — сказал Гы. Он забрался наверх. Повозился там и затих на какое-то время. — Устраивать свары — это отличительная черта приматов. Если они не воюют, то спорят. Устраивают состязания, соревнования, турниры. Они всегда выясняют кто сильней, кто умней, у кого хвост длинней или не хвост.

— Ого! Это что, чувство юмора?! — спросил Рин.

— Это факты, — ответил Гы. Ни один другой вид так не ведёт себя. Те же гурхи. У них тысячелетиями сложившаяся система взаимоотношений. Если ты с чем-то не согласен, выходи на личный поединок. Но ты должен помнить, что можешь погибнуть. Для приматов нет такого правила, которое они не смогли бы обойти. Я до сих пор не понимаю, почему гуманоиды совсем не исчезли. Гурхи мне понятны, они логичны.

— Гурхи, ящеры, у них нет высшей нервной деятельности, — сказал Анд обиженным тоном.

— Но высшая нервная деятельность предполагает наличие целого спектра эмоций. Таких как любовь, нежность, привязанность.

— Ну, не всё так мрачно, — вмешался Рин. Эти свары, как ты их называешь, помогают приматам лучше узнать друг друга. Понять, на что способен твой оппонент. Если тебя в чём-то превзошли, можно изменить правила игры и попробовать победить в другом. Так мы получаем более полную картинку о возможностях других. И, в конечном счете, это позволяет нам лучше взаимодействовать.

— Гы нарисовал слишком мрачную картину. А ты, Рин слишком радужную. В моём мире если кто-то сильнее другого, он обязательно отберёт у слабого то, что ему нужно. Обязательно ляжет на нижней полке.

— Но я не применял к тебе силу!

— Ты пытался обхитрить меня. Показать, что сильнее меня в интеллектуальном плане!

— Пожалуйста, не спорьте. Мне неприятно, когда вы так враждебно настроены друг к другу, — сказал Гы. — Вы пытались опровергнуть мои суждения о приматах, а вместо этого вступили в новую конфронтацию.

В каюте повисла гнетущая тишина. Каждый думал о своём. Рин сказал:

— Наверное, ты прав. Приматы очень плохие существа. Злые и мелочные.

— Я не примат, — сказал Анд, угрюмо поглядывая на Рина.

— Думаешь, если у тебя хвоста нет, то сразу и не примат!

Гы издал звук, очень похожий на стон. В этот момент в дверь постучали.

— Это, наверное, чай принесли, — шутку никто не понял и Анд пошёл открывать дверь. В коридоре стоял матрос с толстым блокнотом.

— Назовитесь, — буркнул он.

Синты представились. Элт записал что-то в блокноте и сказал:

— Раз вы заняли двадцать четвёртую каюту, то и оставайтесь здесь до конца рейса. Сейчас из каюты выходить запрещено. Скоро взлёт, поэтому возможна тряска.

Элт отошёл к соседней каюте. Друзья расположились на полках и стали ждать. Старт прошёл незаметно. Обещанной тряски не было. Появилась легкая вибрация. Анд, выглянув в иллюминатор, сказал:

— Мы летим. Земля уже далеко.

«Консул» парил в сотне метров над дорогой. Выше не давало подняться защитное поле. Друзья поочередно заглядывали в иллюминатор. Внизу проплывали игрушечные фермы. Крошечные фигурки махали «Консулу» руками. У шлюза ожидали прилет судна, поэтому пробок из повозок не было. Но проходили шлюз долго. Судно не предназначалось для маневрирования в таком ограниченном пространстве. Кроме того, мешали порывы ветра. Со всех сторон слышались крики наблюдателей, усиленные раструбами. Все очень переживали за сверкающий корпус «Консула». Когда судно прошло во внутренние ворота, команда облегченно вздохнула. Немного передохнув, матросам пришлось повторить тот же манёвр с внешними воротами. Но теперь у них появился опыт, поэтому с внешними воротами справились гораздо быстрее. После шлюза «Консул» набрал высоту и начал своё путешествие. Полёт проходил на большой высоте. Поверхность виделась плоскостью, лишенной каких либо подробностей. Скорость судна друзья не смогли определить, её не с чем было сравнить. Ветер посвистывал, соприкасаясь с бортами. Но происходило это из-за скорости или ветер свистел сам по себе, сказать было нельзя. «Консул» постоянно издавал потрескивающие и поскрипывающие звуки. Но по сравнению с истеричными звуками, которые издавал «Забияка», можно было считать, что здесь стояла мёртвая тишина. Друзья откровенно скучали, когда раздался звук колокола.

— Надеюсь, это сигнал на обед, — оживился Анд. — Он открыл дверь каюты и увидел, что элты плотным потоком двигаются к пандусу. — Пойдёмте. — Сказал Анд.

Друзья пошли за ним следом и натолкнулись на его спину. Анд стоял в проходе и смотрел в сторону, противоположную движению элтов. В нескольких метрах от их каюты, в кормовой части, там, где располагалось машинное отделение, была открыта дверь. В тесном помещении несколько матросов, мокрые от пота, вращают какую-то рукоятку. Заметив, что за ними наблюдают, один из матросов резко захлопнул дверь.

— У «Консула» что, ручной привод? — спросил Анд, когда они вместе с элтами спускались по пандусу.

— Не думаю, что это так, — ответил Гы. — Из всего, что я видел, логично сделать вывод, что пропеллеры — это бутафория, призванная ввести в заблуждение возможных шпионов. Слишком велико несоответствие между затраченной энергией и мускульной силой.

— Держаться правой стороны! — окрик предназначался синтам. Увлекшись разговором, друзья не заметили, что элты спускаются, придерживаясь правой части пандуса, а они шли посередине. Навстречу им поднимались другие элты и катили перед собой изящные тележки. Они были уставлены эмалированными горшочками с крышками. Но из-под них всё равно доносился аппетитный запах пищи.

Добравшись до камбуза, друзья увидели, что на обед им полагалось несколько сырых фруктов и теплый травяной отвар. Они шли вместе с вереницей элтов вдоль раздачи. Поднос постепенно наполнялся фруктами. Со всех сторон слышались недовольные голоса элтов. Впрочем, не очень громкие.

— Нечего ворчать! — На середину помещения вышел толстый элт, типичный кок. — Судно новое, мы только что взлетели, у нас не было времени что-то приготовить.

— На тебе это никак не отразилось, — выкрикнул кто-то из толпы.

Кок разозлился и бросился вдоль очереди. Он метался вдоль элтов и кричал: «Кто это сказал? Покажись». Элтов это сильно веселило, они хохотали, уже не скрываясь. Запыхавшийся кок удалился на камбуз.