Питер Ф. Гамильтон - Звезда Пандоры

— Господи помилуй, — прошептал он и еще крепче прижал к себе вторую коробку.

— Ну, теперь мы понимаем друг друга? — спросила она.

— Да, мэм.

— Я хочу, чтобы ты для меня кое-что сделал. Сущий пустяк. Сделаешь?

— Что именно?

— Однажды кое-кто обратится в вашу ячейку, и я хочу об этом знать. Я не могу назвать его имя, поскольку он каждый раз их меняет, но он захочет кое-что купить: скорее всего, оружие, или KAOS-программы, или возбудителей эпидемий, или компоненты с поддельными спецификациями. Вот такой это тип. Очень неприятная личность. Он будет выдавать себя за члена партии и ратовать за благородное дело. Но это ложь. Он террорист. Анархист. Убийца. Вот я и хочу, чтобы ты предупредил меня о его визите. Договорились?

Об альтернативе Саббах даже и думать не хотел. Она все еще целилась в него.

— Да, конечно. Я это сделаю.

— Хорошо.

— Когда он появится?

— Не знаю. Может быть, завтра. Может, лет через тридцать. Может, никогда. Если только я не успею схватить его раньше, чем он доберется до Велайнеса.

— Угу, понял.

— А теперь повернись кругом.

— Что?

— Ты слышал.

Она поднялась на ноги, все еще не опуская нацеленного на него оружия. Саббах неохотно повернулся лицом к двери. Женщина схватила его за руки, заставив выронить коробку. Холодный малметалл обвил запястья, лишив возможности шевельнуть руками.

— Что за дьявол…

— Ты арестован за ограбление.

— Что за дурацкие шутки! Я же сказал, что помогу. Мы договорились.

Он попытался повернуть голову и взглянуть на женщину, но оружие тотчас уперлось ему в челюсть.

— Это не договор. Ты сделал свой выбор.

— Это была сделка! — отчаянно крикнул он. — Я помогаю тебе, а ты снимаешь с меня обвинение. Господи!

— Ошибаешься, — безжалостно возразила она. — Ничего подобного я не говорила. Ты совершил преступление. Ты должен нести ответственность. Должен предстать перед судом.

— Проклятая сука! Пусть твой террорист взорвет сотню больниц и школ! Пусть он взорвет всю твою планету!

— Он этого не сделает. Его интересует только одна планета. А с твоей помощью мы сможем предотвратить дальнейший ущерб.

— С моей помощью? — От потрясения его голос сорвался на визг. — Глупая шлюха, можешь поцеловать меня в задницу, я не стану тебе помогать. У нас был договор.

— Отлично. Я подам прошение судье с просьбой о снисходительности.

— А?

Происходящее совершенно сбило его с толку. С самого начала женщина вызывала у него страх. Теперь он даже не был уверен, что она из полиции. Скорее всего, серийный убийца.

— Я скажу судье, что ты в полной мере сотрудничал со мной и согласился стать осведомителем. И не стану шифровать файл, прикрепленный к твоему делу. Как ты думаешь, не захотят ли твои дружки на него посмотреть, увидев, какое легкое тебе будет вынесено наказание? Думаешь, они обрадуются, когда все прочитают? Между прочим, мои коллеги уже арестовали их за сегодняшнее ограбление. Полагаю, им будет интересно узнать, откуда мы получили сведения.

— Проклятье! — Саббах едва не плакал. Он хотел лишь одного: чтобы этот кошмар скорее закончился. — Ты не можешь так поступить. Они убьют меня, убьют окончательно. Ты не знаешь, на что они способны.

— Знаю. Ну а теперь ты известишь меня о появлении объекта?

— Да, — прохрипел он, сжав зубы.

Все это произошло девять лет назад. За ограбление он был приговорен к условному сроку и двум сотням часов общественных работ в Городской Службе. Это было его последним ограблением, с тех пор он промышлял мелким случайным воровством.

С тех пор каждые три недели на почту его эл-дворецкого поступал запрос, не появился ли тот человек. Каждый раз он отвечал отрицательно.

Девять лет прошло, а эта супершлюха не собиралась его отпускать. «Время, — говорила она ему по пути в полицейский участок, — ничего не меняет». Она никогда не говорила, что произойдет, если он не известит ее о визите. Но, надо сказать, он и не стремился это выяснить.

И вот Саббах прошел несколько кварталов подальше от дома, где находилось отделение партии, чтобы эл-дворецкий смог обратиться к узловому центру киберсферы, не обслуживающему это здание. В их отделении состояло несколько технарей; полностью убежденные в необходимости всеобщего доступа к средствам связи, они склонялись к идеям анархизма и верили, что любая информация должна быть в свободном доступе. Кроме того, они курили то, что курить были не должны, и большую часть рабочего времени посвящали сенсорным играм. Однако при этом они добивались отличных результатов, когда ради общего дела приходилось взламывать какую-либо базу данных.

Его эл-дворецкий ввел код, предоставленный той женщиной. Соединение последовало мгновенно, что ничуть не порадовало, но и не удивило его. Саббах набрал полную грудь воздуха.

— Он здесь.

Адам Элвин, сдав прислуге свой плащ, задержался в вестибюле клуба «Старый костюм». Его зрительные вставки быстро перестроились на низкую освещенность и выдали изображение в инфракрасном спектре, позволяющем ориентироваться в темноте. Однако он медлил, оценивая обстановку в целом. Этот клуб ничем не отличался от любого другого заведения. Кабинки вдоль стен, снабженные эл-шторами для любителей уединения, столики и стулья в большом зале, длинная барная стойка с обширным ассортиментом бутылок на полках и небольшая сцена, где танцевали юноши, девушки и трансвеститы из группы «Ангелы заката». Скудное освещение дополнялось пятнами желтого и красного света, скользившими по мебели из темного дерева. Громкая музыка из синтезатора обеспечивала неизменный ритм, помогавший танцорам избавляться от предметов одежды. Адаму подумалось, что здесь крутится больше денег, чем должно. Видимо, это обеспечивало определенную защиту.

В час ночи здесь были заняты все столики, и вокруг сцены собралась толпа зрителей, размахивавших банкнотами перед лицами и задницами двух танцоров. Несколько кабинок мерцали закрытыми эл-шторами. Увидев это, Адам нахмурился, но ничего иного ожидать не приходилось. На его глазах администратор проводил в кабинку одного из «ангелов заката». Силовое поле, пропуская их, вспыхнуло искрами. Портативное устройство Адама давало возможность заглянуть за эл-штору но этот взлом мог быть замечен.

Рискованно назначать встречу в месте, где так много потайных уголков. Но Адам привык к риску. Да и при наличии покровителей здесь не слишком расположены к сотрудничеству с полицией.

— Прошу прощения, — обратился к нему швейцар.

Он казался весьма дружелюбным, хотя это не имело никакого значения. Клеточное перепрофилирование сделало из него такую же тушу, каким был Адам, только вот жирным его назвать было нельзя.