Джек Вэнс - Космическая опера

Вскоре Гил прокрался наверх к себе в комнату, стараясь не думать о том, что видел. Час был слишком поздний. Но одна мысль не давала ему покоя: свет просачивался сквозь шторы на площадь. А что, если кто-то заметит это мерцание, и станет гадать, с чего бы это. Гил посмотрел из окна и свет, который становился то тусклым, то ярким, это казалось необыкновенно подозрительным. Как мог Амиант быть таким неосторожным?! Как мог он поставить под угрозу не только свою жизнь, но и жизнь сына?!

Вскоре Гил услышал, как внизу, в мастерской, Амиант убирает свое оборудование, а затем поднимается по лестнице. Мальчик притворился спящим. Амиант подошел к постели. Гил лежал, не в силах заснуть, и ему казалось, что Амиант точно так же лежит, притворно закрыв глаза, думая свои странные думы… Наконец, Гил задремал.

Утром за завтраком Гил спросил самым невинным тоном:

— Ты что, прошлым вечером чинил освещение?

Амиант посмотрел на Гила, сперва озадаченно подняв брови, а затем почти комично смущенно опустив их. Обманывать Амиант, наверное, умел хуже всех ныне живущих.

— Э-э, почему ты об этом спрашиваешь?

— Случайно выглянул в окно и увидел, как свет то зажигается, то гаснет. Ты закрыл ставни, но свет все равно просачивался на улицу. Полагаю, ты ремонтировал лампу?

Амиант помассировал лицо.

— Что-то вроде того… В самом деле, что-то вроде того. Итак, ты идешь сегодня в Храм?

— Да. Хотя и не знаю упражнений.

— Ну, сделай все, что в твоих силах. У некоторых есть к этому призвание, а у других нет.

Гил провел утро в Храме, неуклюже проскакивая простые узоры, в то время как дети намного младше него, но куда более благочестивые, отпрыгивали Стихийный Узор с ловкостью и мастерством, добиваясь похвалы Прыгрука. Сегодня зал посетил Третий Помощник-Попрыгун и до такой степени поразился, увидев неуклюжие скачки Гила, что вскоре с отвращением на лице воздел руки и широким шагом покинул зал.

Вернувшись домой, Гил обнаружил, что Амиант принялся за новую ширму. Вместо обычного арзака, он взял панель из дорогостоящего инга. Весь день он работал, перенося свой рисунок на панель. Это был поразительный узор, но Гил невольно почувствовал иронию ситуации. Амиант посоветовал Гилу вырезать забавные картинки, а сам взялся за работу, пронизанную меланхолией. Рисунок изображал узорную решетку, увитую листвой, из которой выглядывала сотня маленьких, печальных лиц. Все эти лица выглядели разными, и все же почему-то казались схожими из-за тревожащей пристальности их взглядов. Поверху шли два слова — Помни Меня — выполненные размашистым и изящным каллиграфическим письмом.

Работать с новой панелью Амиант прекратил уже вечером. Зевнув, он потянулся, поднялся на ноги, подошел к двери, выглянул на площадь, заполненную теперь народом, возвращающимся домой с работы: портовые грузчики, судостроители, механики, мастера, работающие по дереву, металлу и камню, купцы и служители, писцы и клерки, бакалейщики, мясники, рыбаки, статистики и работники Министерства Соцобеспечения, горничные, медсестры, врачи и дантисты.

Словно пораженный неожиданной мыслью, Амиант изучал ставни. Он постоял, потирая подбородок, затем бросил недолгий взгляд на Гила, которого тот предпочел не заметить.

Амиант подошел к стенному шкафу, достал бутыль, налил две рюмки легкого вина из цветов камыша, поставил одну у локтя Гила, немного отлил из другой, и заговорил о ширме Гила.

— …чуть больше рельефности, вот здесь, в этой детали с лодкой. Общая мысль тут — жизненная сила, молодежь веселится в сельской местности; зачем приглушать тему чрезмерной тонкостью?

— Да, — пробормотал Гил. — Буду резать поглубже.

— Думаю, я не стал бы так тщательно прорисовывать траву и листья… Но интерпретация эта твоя, и ты должен поступать так, как считаешь наилучшим.

Гил кивнул. Отложив стамеску, он выпил вина; резать он сегодня больше не будет. Амиант заговорил об ужине.

— Вчерашние водоросли показались мне какими-то несвежими. Что скажешь, если сегодня у нас будет салат из плинчетов, наверное, с несколькими орехами и кусочком сыра? Или ты предпочел бы хлеб с холодным мясом? Это должно обойтись не слишком дорого.

Гил сказал, что он скорее поест хлеба с мясом, и Амиант отправил его в лавку. Оглянувшись через плечо, Гил с тревогой увидел, что Амиант обследует ставни, мотая их туда-сюда, открывая и закрывая.

Той ночью Амиант опять работал со своей дуплицирующей машиной, но тщательно закрыв и законопатив ставни. Мерцающий свет больше не просачивался на площадь, где мог вызвать интерес у какого-нибудь проходящего мимо ночного агента.

Гил в прескверном настроении отправился спать, радуясь лишь тому, что Амиант, по крайней мере, принимает меры предосторожности.

К несчастью, Амиант все же попался. И не Хелфреду Коболу, который, кое-что зная о склонностях резчика, мог удовольствоваться строгим выговором и пристальным наблюдением за Амиантом в дальнейшем, но Эллсому Уоллегу, Цеховому делегату — суетливому человечку с желтым от расстройства пищеварения совиным лицом. Производя обычную проверку инструментов и условий работы Амианта, он поднял бросовую деревяшку и под ней обнаружил неосторожно положенные там Амиантом три бракованные копии старинной грамоты. Уоллег, нахмурясь, нагнулся, почувствовав сперва просто раздражение оттого, что Амиант неаккуратно перемешивает какие-то грамоты с заказанной Цехом работой, а затем, когда факт дупликации стал самоочевидным, побагровел и приказал злодею-дупликатору не медля связаться по «спай»-линии с Министерством Соцобеспечения.

Амиант покачал головой.

— У меня нет никакой «спай»-связи.

Уоллег щелкнул пальцами Гилу.

— Мальчик, беги как можно быстрее. Вызови сюда агентов Министерства Соцобеспечения.

Гил полуприподнялся со скамьи, а затем снова сел.

— Нет.

Эллс Уоллег не стал терять времени на споры. Подойдя к двери, он окинул взглядом площадь и зашагал к городскому «спай»-терминалу.

Как только Уоллег покинул мастерскую, Гил вскочил на ноги.

— Быстро, спрячем остальное!

Амиант оцепенело стоял, не в состоянии действовать.

— Быстро! — прошипел Гил. — Он сейчас вернется!

— Куда мне все это положить? — промямлил Амиант. — Искать же будут везде.

Гил побежал к шкафчику, вытащил оборудование Амианта. В ящик он навалил мусор и отходы. Трубку с линзами он наполнил штифтиками и скрепками и поставил среди других подобных контейнеров. Лампочки, дававшие голубую вспышку, и энергоблок представляли более сложную проблему, которую Гил разрешил, пробежав с ними к задней двери и выбросив их через забор на пустырь, служивший свалкой мусора.