Джек Вэнс - Космическая опера

От висящих на треногах котелков аппетитно пахло ветчиной и чечевицей; дрова потрескивали и плевались искрами; дым таял в сумерках. По коже Гила пробежал странный холодок. Именно так, именно у таких костров, сидели, сгорбившись, его предки: на Земле или на какой-то иной далекой планете.

Никогда еда не казалась Гилу такой вкусной. После ужина, когда пламя костров стало гаснуть, а небеса казались пугающе громадными, он испытал такое чувство, словно находился на грани какого-то чудесного нового понимания. Себя самого? Мира? Природы человека? Знание маячило, дрожа у самого края его сознания… Чудесное зрелище ночного неба вдохновило и Руководящего Прыгуна. Он заявил:

— Я желаю, чтобы все наблюдали великолепие, находящееся выше человеческого понимания! Обратите внимание на блеск звезд Мирабилиса, а вон там, несколько выше, самый край Галактики! Разве это не дивно? Вот ты, Нион Бохарт, что ты думаешь? Разве открытое небо не очаровывает тебя до самого мозга костей!

— Да, точно, — провозгласил Нион Бохарт.

— Это самое превосходное и великолепное величие. Если бы и не существовало никаких иных указаний, то, по крайней мере, здесь присутствует оправдание для всего прыгания, совершаемого во славу Финуки!

Недавно среди фрагментов текстов в папке Амианта Гил наткнулся на несколько строчек философского диалога, все не выходивших у него из головы; и теперь он невинно произнес их:

— «В ситуации бесконечности всякая возможность, сколь бы маловероятной она ни казалась, должна найти физическое выражение.

— Это означает да или нет?

— И то и другое, и ни то ни другое».

Раздраженный вожатый осведомился холодным тоном:

— Что означает вся эта обскурантистская двусмысленность? Я что-то не понял!

— На самом-то деле тут все просто, — произнес, растягивая слова, Нион Бохарт. — Это означает, что, возможно, все, что угодно.

— Не совсем, — поправил Гил, — это означает нечто большее, по-моему, это важная мысль!

— Ба, вздор, — фыркнул вожатый. — Но будь любезен растолковать.

Оказавшийся вдруг в центре внимания всех Гил почувствовал себя неуклюжим и косноязычным, тем более, что он не вполне понимал утверждение, которое его призвали защитить. Он обвел взглядом круг света от костра и обнаружил, что все смотрят на него. И заговорил, запинаясь:

— Как я понимаю, космос, вероятно, бесконечен. Поэтому есть местные ситуации — огромное число их. В самом деле, в ситуации бесконечности, есть бесконечный ряд местных условий, и поэтому где-нибудь обязательно должно быть все, что угодно, если это все, что угодно, хотя бы минимально возможно. Наверное, это так. Я действительно не знаю, каковы шансы…

— Полно, полно, — оборвал его вожатый, — ты городишь чепуху! Говори простыми словами!

— Ну, возможно, что в определенных местных регионах по самым законам случайности, Бог вроде Финуки мог существовать и осуществлять местный контроль. Может быть, даже здесь, на Северном Континенте, боги могут отсутствовать. Это конечно зависит от вероятности конкретного вида бога. — Гил поколебался, а затем скромно добавил: — Я, конечно, не знаю, каков данный бог.

Вожатый сделал глубокий вдох.

— Тебе приходило в голову, что человек, который пытается прикинуть возможность или вероятность существования бога, изрядно кичится, мня себя духовно и интеллектуально превосходящим бога?

— Нет никаких оснований считать, что у нас не может быть глупого бога, — вполголоса пробормотал Нион Бохарт.

— Должен сказать, в духовном плане это состояние является состоянием безграничного высокомерия. — продолжал вожатый. — Глиф гласит: «Финука господствует!» Это явно означает, что Финука заправляет всем! Но всего лишь несколько акров здесь и там. Будь иначе, Глиф гласил бы: «Финука господствует в приходе Элбаум, в районе Бруэбен, наряду с илистыми отмелями Додрехтена». Разве это не очевидно? Глиф гласит: «Финука господствует!», и это означает, что Финука властвует и судит везде!

Гил счел за лучшее промолчать.

На следующий день они с утра пораньше свернули лагерь, отпрыгали заключительную службу перед Глифом и промаршировали обратно вниз по склону к «овертрендской» станции в близлежащем горняцком поселке.

На обратном пути вожатый ничего не сказал ни Гилу, ни Ниону Бохарту, но при следующем их визите в Храм обоих перевели в особую секцию для трудных, беспокойных и неподатливых мальчиков; секцией этой заправлял решительный специндоктринатор.

В этом классе оказался, к удивлению Гила, и его старый друг Флориэль Хужуис. Флориэля сочли «трудным» не из-за упрямства или наглости, а мечтательности и склонности к рассеянным улыбкам, словно он находил занятия в классе неотразимо забавными во всех отношениях. Это было далеко от истины, но беднягу Флориэля из-за такого выражения лица постоянно попрекали за игривость и легкомыслие.

Индоктринатор, Попрыгун Хонсон Оспюд, был человеком высоким, мрачным, с напряженным, страстным лицом. Всецело посвятив себя своей профессии, он стремился подчинить души своих подопечных силой собственной ревностной правоверности. Тем не менее, он был человеком эрудированным, весьма начитанным и обсуждал на обычных классных занятиях дюжины интересных тем.

— Каждое общество построено на фундаменте из исходных аксиом, — изрек как-то раз Хонсон Оспюд. — Существует множество таких исходных посылок, из которых каждое общество отбирает нужные ему: отсюда и множество галактических цивилизаций. Конечно же, общество Фортинана — одно из наиболее просвещенных, так как оно основывается на возвышенных устремлениях человеческого духа. Нам повезло. Формирующие нашу жизнь аксиомы невыразимы, но неоспоримы; и что не менее важно, они действенны. Они гарантируют нам защиту от дефицита и предлагают каждому из нас, покуда он старателен, возможность стать финансово независимым.

При этих словах Нион Бохарт не смог удержаться от подавленного смеха.

— Финансовая независимость? Если похитишь лорда, возможно.

Хонсон Оспюд не возмутился и не пришел в замешательство.

— Если похитишь лорда, то добьешься не финансовой независимости, а перестройки.

— Если попадешься.

— Возможность перестройки велика, — констатировал Хонсон Оспюд. — Даже если тебе удастся похитить лорда, ты теперь больше не сможешь ничего выгадать. Лорд не станет платить. Лорды обязались больше не платить выкупов, и потому такое преступление, как похищение, больше не является финансово выгодным.

— Мне кажется, — заметил Гил, — что если лордам придется выбирать между выплатой и смертью, то они забудут про договор и заплатят.

Хонсон Оспюд перевел взгляд с Ниона Бохарта на Гила.

— Похоже, у нас здесь отличная коллекция будущих бандитов. Ну, ребята, должен вас предупредить: работая на хаос, вы столкнетесь с горем и бедой. Правила — единственный хрупкий барьер между дикостью и благоденствием, сломайте этот барьер, и вы уничтожите не только самих себя, но и все прочее. На сегодня достаточно. Хорошенько подумайте над тем, что я вам сказал. Все на Схему.