Алан Фостер - Последнее приключение Флинкса

Беглецам не составило труда определить, что он мертв, потому что дыхание прекратилось. Едва придя в себя, Флинкс подобрал свою трубку и прислушался на тот случай, если зверь был не один. В пещере по-прежнему было полно шорохов, но хрипловатого мяуканья нигде не было слышно. Пип в ярости металась над головой поверженного хищника, словно пчела. Поскребыш тоже порхал поблизости. Однако уже не было необходимости стрелять ядом.

Клэрити стояла, прислонившись к сталагмиту, за которым пыталась спастись. Ей хотелось отдышаться и одновременно рассмотреть огромную мохнатую тушу.

– Все в порядке, – пробормотала она, прежде чем Флинкс нашелся что сказать. – Со мной все о'кей. Ты уж прости, что я закричала.

– Ладно, не стоит. Я бы тоже закричал, да только вот не успел.

Она посмотрела ему в глаза.

– Нет, ты бы не закричал. Но все равно спасибо за твои слова.

– А кстати, кто это такой?

– Только не мегалап, – она отпустила свой сталагмит и на цыпочках подошла к мертвой туше, опасаясь, что зверь не сдох, а только набирается сил. – У того конечностей в два раза больше. Но вполне возможно, что это какая-то родственная разновидность. Я никогда не видела ничего подобного и, насколько мне известно, другие – тоже.

– Скорее всего, я вспугнул его. Иначе он наверняка бы не подпустил меня так близко к себе. А может быть, не имея глаз, просто не смог точно определить мое положение.

– Не забывай, что мы болтали несколько часов подряд. Он мог слышать нас.

– Если, конечно, не вел слежку на другой частоте, пытаясь поймать кого-то еще. А если он тайком крался за нами с самого начала, то почему не напал сзади?

Внезапно Флинксу на ум пришло что-то еще, и он обернулся к сталагмиту.

– А где твоя трубка?

Клэрити, сглотнув комок в горле, повернулась и указала куда-то в сторону.

– Вон там.

Высоко подняв руку, Флинкс посветил и увидел, куда Клэрити зашвырнула свой источник света. Трубка разбилась вдребезги, ударившись в поросль невысоких сталагмитов. Подобно фосфоресцирующему червяку, светящаяся жидкость вытекла из трубки наружу и извилистыми струйками растеклась в разные стороны, исчезая в трещинах и дырах пола.

– Ладно, не горюй. У нас есть еще моя. Однако он не стал предлагать ей свою лампу.

– Я ужасно перепугалась и потеряла голову. Извини. Это ужасно глупо с моей стороны.

– Ты права. Глупее не придумаешь. Но и я за свою жизнь совершил по меньшей мере парочку таких глупостей. Ладно, теперь уже ничего не поделаешь, а может быть, это не так уж страшно. Скорее всего, обе трубки погасли бы одновременно. В любом случае, сколько времени будет у нас свет, столько и будет. Другое дело, теперь его будет чуть меньше.

Неожиданно Флинкс нахмурился.

– А где Пип?

Клэрити посмотрела мимо него.

– И Поскребыша тоже не видать. Но ведь они оба были здесь еще минуту назад.

– Пип! – громко выкрикнул Флинкс и помахал трубкой.

С потолка блеснуло белое с коричневым мерцание, но нигде он не заметил знакомого орнамента из розовых и голубых ромбов.

– Она вон там. – Клэрити махнула в угол, где на одном месте зависла Пип, глядя на них щелочками глаз.

– Пойдем, – тряхнул головой Флинкс. – Нам нельзя останавливаться.

Но вместо того, чтобы выполнить команду хозяина, драконша закружилась на месте, а затем унеслась куда-то в темноту. Через минуту она вернулась, однако тотчас исчезла опять.

– Она что-то нашла.

– Надеюсь, не хищника с воронкообразной пастью?

– Пошевели мозгами. Разве в таком случае стала бы она пытаться привести нас к нему?

– Нет, но что еще может заставить ее вести себя подобным образом?

– Сильная эмоциональная реакция. Но сейчас это невозможно, ведь здесь только мы с тобой.

Флинкс задумался, наблюдая беспокойное поведение своей питомицы.

– А может быть, я ошибаюсь?

Транкс лежал на боку в неестественной и неудобной для таких, как он, позе. К его грудной клетке крепились легкие ремни, на которых болтался какой-то предмет из двух трубок. Подойдя ближе, Флинкс разглядел, что прибор этот – наплечный прожектор. И он не работал. Из сумки на поясном ремне торчали небольшие щупы и другие инструменты из дюрасплава. Сама сумка была из когда-то желтой кожи, однако порядком износилась и облезла за долгие годы.

Флинкс подошел еще ближе и посветил трубкой. Не заметив яйцеклада, он определил, что раненый транкс мужского пола. Его хитиновый панцирь отливал темно-синим и лишь слегка отдавал пурпурным блеском на спинных пластинах. Это означало, что он средних лет и, если не считать травм, обладает отменным здоровьем. Яркие оранжевые с желтым омматиды составляли сложные фасеточные глаза. Напоминающие перья антенны обвисли, закрыв транксу лицо.

Флинкс бочком сделал еще несколько шагов и замер. Любопытство на его лице сменилось отвращением.

– Господи! Что за гнусная пакость напала на него!

Транксы передвигались на четырех конечностях. Правая передняя конечность этого была едва видна из-за густого пучка блестящих щупалец, растущих из влажной массы, заполняющей большую часть углублений и трещин под нависшим выступом стены.

– Осторожно! – Клэрити положила руку на плечо Флинксу, увлекая его назад.

Флинкс послушался, хотя был не в силах оторвать взгляд от раненого транкса. Ему казалось, что его вот-вот вырвет.

Это некромариум. Хищная разновидность лишайника. Он выбрасывает щупальца. Правда, от них не трудно увернуться, как, например, от фотоморфа.

– Сомневаюсь, что он согласился с тобой, – произнес Флинкс, указывая на неподвижного транкса.

– Он еще жив?

– Взгляни сама. – Флинкс передал Клэрити свою трубку. – Но если что, то уж лучше бейся головой о стенку, чем трубкой.

– Не волнуйся.

– Уж лучше я сломаю себе руку, чем лишусь лампы.

Опустившись на колени, Флинкс прижал три пальца к верхним грудным пластинам транкса. Экзоскелет у него был прочный, поэтому пульс прослушать оказалось не так-то просто. Верхняя часть грудной клетки транксов, соответствующая человеческой шее, была самым удобным местом для этого. Вместо ритмичного биения, присущего людям, Флинкс ощутил теплую пульсацию, словно его пальцы прикоснулись к скрытому от глаз кровеносному сосуду. Кровообращение не было нарушено. Это означало, что сердце попрежнему бьется. Транкс был жив.

Что-то легонько дотронулось до тыльной стороны его кисти. Это одна из антенн транкса поглаживала его кожу. Вслед за этим транкс мучительно медленно повернул голову, раскрывая четырехстворчатый рот. Флинкс наклонился ниже, пытаясь разобрать невнятное бормотание на низком транксовом диалекте. Такой диалект мог легко вывернуть человеческий язык. Но низкое транксовое наречие было все же проще высокого. Вообще-то транксы владели терроанглийским лучше самих людей, а еще всегда была возможность изъясняться на симбодиалекте. Но так как повстречавшийся беглецам транкс испытывал мучительную боль, то неудивительно, что он обратился к Флинксу на родном наречии.