Раджнар Ваджра - Доктор для чужаков (сборник)

А я с каждым часом все сильнее волновался из-за предстоящей работы. Впрочем, страшила не столько необходимость принимать решение, сколько ответственность, которая могла оказаться для меня непосильным бременем. Кто я такой, чтобы судить о чем-то, что имеет колоссальное значение для целой инопланетной расы — в особенности для расы, которая является куда более… космополитичной. С другой стороны, человеческая психология такова, что судья непременно начинает чувствовать свое превосходство над «подсудимым», а я не хотел оказаться в таком положении по отношению к гуюкам. Раньше я об этом как-то не думал, а ведь это нешуточная опасность.

Вот почему я испытал огромное облегчение, когда на третьи сутки полета Хаксель появилась в нашей кают-компании и объявила, что решающий час настал. До сих пор гуюки прилагали значительные усилия, стараясь оградить меня от посторонних влияний, поэтому я был уверен, что мою «группу поддержки» ни за что не допустят на само заседание. Каково же было мое удивление, когда Хаксель практически настояла на том, чтобы меня сопровождали не только семья, но и Сделка с Гарой, что предполагало наличие у гуюков довольно необычной концепции личности.

Сначала мне показалось, что Хаксель ведет нас назад, в Звездный зал, но либо я ошибся, либо за время полета это помещение изрядно раздалось вширь. Если раньше зал был просто очень большим, то теперь казался бесконечным, хотя его выгнутые наружу, как бочарные клепки, стены были сейчас отчетливо видны.

В зале мы оказались не одни. Сотни гуюков плавно скользили по нему во всех направлениях, словно радужные призраки; одни из них гораздо меньше Хаксель, другие, напротив, крупнее, и у каждого на крыльях был свой рисунок — я, во всяком случае, не заметил и двух похожих орнаментов. Все вместе гуюки давали столько света, что даже если бы стены зала оставались прозрачными, я бы, наверное, не разглядел за ними ни единой звезды.

— Апельсинами пахнет, правда, па? — шепнул Алекс.

Ответить я не успел. Хаксель неожиданно заговорила звучным и сильным голосом, какого я никогда раньше у нее не слышал.

— Эти гуюки, — сказала она, — прибыли сюда как свидетели. Вы можете говорить с ними на вашем родном языке.

Я нервно сглотнул.

— Для меня большая честь познакомиться с вами, — начал я неуверенно. Обращаться к такому многочисленному собранию, состоящему к тому же из одних инопланетян, мне было в новинку. — Я готов приложить все свои силы и способности, чтобы выполнить возложенную на меня задачу, однако прежде чем мы начнем, я должен повторить: вы сделали не самый лучший выбор, назначив меня судьей в вашем деле. На Земле, откуда я прибыл, хватает более достойных людей. Впрочем, я думаю, что никто из моих соотечественников не является идеальным кандидатом для этой работы. Мы, люди, во многих отношениях гораздо более примитивны, чем большинство рас, свободно путешествующих в космосе. Наши технологии далеки от совершенства; достаточно сказать, что мы до сих пор не вырвались за пределы нашей Солнечной системы, поэтому требовать от нас какой-то особой мудрости было бы…

— Вы недооцениваете человечество, доктор, — перебила меня Хаксель. — Технические достижения не могут служить мерилом мудрости. Кроме того, многие используемые вами технические решения выглядят весьма перспективными.

— В самом деле? — удивился я. — Какие же?

— Вы первые из встреченных нами разумных существ, которые додумались соединять предметы с помощью связующих материалов. Я имею в виду ваши адгезивы различного назначения. Разве вам неизвестно, что торговцы получают огромные прибыли от экспорта земных клеев?

Я посмотрел на Сделку. Сенсорные жгутики торговца были устремлены куда-то в пространство, и я слегка пожал плечами.

— Теперь известно.

— Можете не сомневаться, — продолжала Хаксель, — мы выбрали вас не потому, что вы в чем-то нас превосходите или мы считаем вас равным себе. Мы вообще не принимаем во внимание подобные субъективные вещи. Вы нужны нам для того, чтобы отыскать как можно больше вариантов выхода из той критической ситуации, в которой мы оказались. Да, мы нашли свое решение, но не уверены, что оно единственно правильное. Вы должны его оценить и, быть может, предложить свой путь. Проблема, дорогой доктор, очень серьезная.

Видно, подумал я, проблема действительно важная, если гуюкам пришлось искать помощи на стороне.

— Я сделаю все, что могу, — повторил я. — Но вы не должны принимать мое решение как единственное.

— Мы сравним его со множеством других. Итак, вы готовы начать?

Я снова сглотнул.

— Да.

Тотчас все гуюки пригасили свое радужное сияние и сложили крылья, завернувшись в них, как в плащи, — теперь они не светились, а только тускло мерцали. Выгнутая стена зала как будто исчезла, но никаких звезд я не увидел: передо мной была темнота, очень похожая на ту, которую показал нам «планетарий», когда Сделка попросил предъявить пункт нашего назначения.

Хаксель слегка отступила, ее соплеменники тоже раздались в стороны, и мы оказались как бы на небольшом темном пятачке, окруженном кольцом тусклого света.

— Сейчас мы развернем судно. — Голос Хаксель доносился теперь с некоторого расстояния. — Пожалуйста, смотрите внимательно.

Самого разворота я не почувствовал, но на стене-экране появился яркий объект, отдаленно похожий на засахаренную лимонную дольку или на убывающую луну. Это, однако, была не планета, как я подумал в первые секунды. Приглядевшись, я понял, что таинственный объект состоит из мириад мерцающих и вспыхивающих огоньков. Картина была настолько прекрасной и величественной, что у меня захватило дух. В немом восхищении я смотрел, как сверкающий полумесяц выплывает в центр экрана. На фоне непроглядного, чернильного мрака его сияние казалось особенно ярким и красивым.

Наконец сверкающий объект остановился — по-видимому, наш корабль завершил разворот.

Сделка первым пришел в себя.

— Как жаль, Гара, что ты не видишь эту красоту! — прощелкал он, и я испытал укол почти физической боли. Такая реакция меня глубоко огорчила; конечно, Сделка принадлежал к расе, которая славилась своей меркантильностью, но мне всегда казалось, что ему не чуждо чувство прекрасного. Я не мог понять, как он мог использовать этот величественный момент, чтобы лишний раз поддеть Гару. Но, обернувшись, чтобы бросить на Сделку укоризненный взгляд, я увидел, что все его сенсорные жгутики и реснички направлены в сторону открывшегося нам великолепного зрелища, а мощные щупальца благоговейно трепещут. Сделка говорил от души, и мне стало стыдно, что я заподозрил друга в подобной мелочности.

— Наши уважаемые хозяева транслируют мне в высшей степени подробный сонарный вид, — ответила Гара, также совершенно искренне. — Я тоже сожалею, что вы не слышите того, что слышу я.