Денис Кащеев - Пятый курс

Выбравшись из катера, Голицын осторожно соскользнул по борту на плоскость псевдокрыла и, придерживаясь левой рукой за обшивку, сделал по ней два коротких шага. До вогнутого кольца, опоясывающего ближайшую «летающую тарелку», отсюда было не более метра пустого пространства.

Отпускать руку было страшновато: теплый борт «Победоносца» словно бы оставался для Голицына последней опорой во всей этой жуткой фантасмагории – опорой не столько для ладони даже, сколько для рассудка. Несколько секунд Иван стоял в нерешительности, затем, мотнув головой, занес ногу и быстрым шагом переступил пропасть, разделяющую его катер и корабль схаргов. В борту «летающей тарелки» тут же появилась вращающаяся область – сразу в обоих направлениях вращающаяся как по часовой стрелке, так и против нее. От этого зрелища у курсанта едва не закружилась голова, на мгновение он зажмурился, а когда вновь открыл глаза, прямо перед ним был круглый темный лаз, ведущий внутрь корабля. Мысленно перекрестившись – хотя человеком набожным он себя никогда не считал – Голицын наклонился и, как пловец в бурное море, нырнул в недра «летающей тарелки».

Разумеется, он понимал, что обстановка в корабле чужих будет несколько необычной, тем не менее, от увиденного у него все равно перехватило дыхание. Во-первых, «летающая тарелка» оказалась внутри абсолютно пустой. То есть совсем. Никаких отсеков, пилотских мест, приборов – вообще ничего. И, во-вторых, ее стены, пол и потолок были совершенно прозрачны, словно изготовлены из горного хрусталя, так что в первый момент Ивану даже показалось, что он каким-то образом вновь ухитрился вывалиться в открытый космос. Другие корабли схаргов и одинокий брошенный «Победоносец» были совсем рядом – вот буквально протяни руку, и можно пощупать. И это были не обзорные экраны, как можно было бы подумать – разве что вся «летающая тарелка» являлась изнутри этаким одним большим экраном.

Не без труда обретя душевное равновесие, Голицын, расставив пошире ноги, встал посреди корабля, еще раз внимательно осмотрелся, сперва глазами, затем мысленно, ища присутствие схарга-пилота. Чужого на борту не было: то ли успел покинуть «тарелку», пока Иван забирался внутрь, то ли та изначально была пустой.

– Ну и как этой вашей штукой управлять? – спросил вслух курсант.

«Открывающий проход между мирами и закрывающий его – спрашиваешь, как двигаться внутри мира?»

– Да, спрашиваю, ибо не понимаю.

«И там, и там власть дает одна и та же Сила. Она в тебе, используй ее!»

Ага, «Использую силу, Люк!». А световой меч в комплекте не идет? Закрыв глаза, Иван попытался представить, что, повинуясь его мысленному приказу, «летающая тарелка» начинает двигаться. Небыстро, потихонечку… В какой-то момент ему даже показалось, что корабль и правда стронулся с места, но, тут же открыв глаза, Голицын понял, что ничего не изменилось.

– Факир был пьян, и фокус не удался… – прошептал курсант.

«Сила, данная тебе, велика, но без должного контроля она – ничто».

– Да это и так понятно! – вспылил Иван. – Вот что, раз уж на то пошло, я требую: помогите мне освоить управление этим корытом!

«У тебя есть власть требовать. Но лишь того, что не нарушит порядок».

– У вас там заело? Не собираюсь я нарушать этот ваш порядок, будь он трижды неладен! Я просто хочу вернуться домой! Вы сами сказали, что это возможно на этом корабле, я вас за язык не тянул! Что ж, сказали – отвечайте!

Внезапно пальцы Голицына обожгло, словно от прикосновения к раскаленной сковороде. Вскрикнув, Иван вскинул правую руку к лицу: сквозь перчатку защитного костюма рассмотреть кисть было невозможно, но на указательном пальце явно появилось что-то инородное – уже не горячее, но твердое и давящее. Что-то вроде кольца…

«Тебе будет легче контролировать Силу, если ты представишь ее заключенной в материальный объект. Это лишь символ, но он позволит преодолеть блоки, выставляемые твоим плененным предрассудками разумом. Действуй!»

Вытянув вперед сжатую в кулак правую руку – почему-то, так ему показалось наиболее правильным – Голицын сосредоточил взгляд на том месте, где под герметичной тканью перчатки скрывалось свежеприобретенное кольцо. Палец, на котором оно появилось, все еще горел от ожога, но Иван заставил мысль о боли отступить на задний план. Сила – в кольце. Кольцом владеет он, Голицын, а значит, Сила обязана покориться ему… Подчиниться кольцу…

– Веди корабль! – неожиданно для самого себя потребовал вслух Иван у кольца. – Неси его к Вратам!

В следующий миг боль от ожога исчезла, сменившись легким, можно даже сказать, приятным покалыванием. Мир вокруг Голицына пришел в движение, сместился… Впрочем, нет, мир-то как раз остался на месте, а вот «летающая тарелка», в которой находился Иван, сдвинулась, и, ловко лавируя между едва успевающими расступаться «сестрами», понеслась сквозь их бесчисленные ряды.

К Вратам. Домой.

На протяжении всего пути до тоннеля, ведущего на Зиту, Иван так и нес правую руку вытянутой вперед. Она, конечно, быстро устала, пришлось поддерживать ее снизу левой, уперев последнюю локтем в живот, но опускать руку Голицын не решался. Он просто физически чувствовал, как струится через кольцо загадочная Сила, и больше всего на свете боялся чем-то прервать ее ток.

Лишь когда «летающая тарелка» вошла в тоннель, Иван с облегчением уронил руки и в изнеможении опустился на пол. А в следующий миг в корабль сквозь стену шагнул затянутый в золотую форму Стражи Чжу Пэн.

– Привет, Иван! – проговорил китаец, усаживаясь на пол аккурат напротив Голицына.

– Привет, Чжу, – равнодушно кивнул тот. Эка невидаль, галлюцинации в тоннеле!

– Классная тачка, – заявил гость, с любопытством оглядевшись по сторонам.

– Что ты хочешь: иномарка, – усмехнулся Иван. – Точнее, даже иномирка. Из иного мира потому что.

– Смешно, наверное, – заметил Чжу. – Жаль, я не силен в русском.

– Да ладно, не силен – ты же призрак, что тебе язык? Тут, в тоннеле, вон, даже ранольцы по-русски разговаривать начинали, а тебе-то уж сам Бог велел, как говорится…

– Призрак – это верно, – кивнул китаец, внезапно погрустнев. – Призрак… Знаешь, как надоело быть призраком? Эх… Впрочем, все еще можно исправить. Если, конечно, ты захочешь, – с этими словами он протянул руку и дотронулся до плеча Голицына.

От неожиданности Иван отпрянул. Пальцы китайца были твердыми и плотными. Это не были пальцы обычного призрака из тоннеля.

– Да, вот так вот, – словно извиняясь за что-то, развел руками Чжу.

– Погоди, ты что, хочешь сказать… Хочешь сказать, что ты реальный? – ошарашенно пробормотал Голицын. – Живой?

– Да разве это жизнь? – махнул рукой китаец. – Но реальный – это да, реальнее некуда, по-моему.