Иван Граборов - Гончая свора

Она наконец обернулась, пошатываясь так, будто могла в любой момент упасть:

– Зачем, Лим?

Обломок космического цеха загорелся в стратосфере, но не развалился, а огненной стрелой ударил по остаткам ортоса управления. Здание окончательно рассыпалось, забрав с собой и ближайшую вышку. Зарево осветило их.

– Ещё немного и мы будем мертвы! – словно уловил он её мысли. – Все будут мертвы!

– Зачем всё это? – Шудд плавно водила рукой перед собой, как если бы надеялась коснуться неисчислимых элв, карабкающихся к обрыву по вязкому илу. – Они не смогут основать здесь колонию, никогда не смогут рыть ямы и ходы. Мир погибших морей и сиреневых гроз бесполезен для них, бесплоден. Как могут они убивать столь долгую нашу память, рушить всё чего мы достигли, если ничего не получат взамен? Зачем, Лим? – мотала она головой. – Это так не похоже на элв…

– Шудд, Клусс погиб! – закричал он, надеясь нарушить её ненормальное спокойствие.

– Да. – горестно ответила она, опустила взгляд, и, чуть подождав, добавила: – Погиб.

Корабль наконец прогрелся, зажёг внешние огни. Двигатели загудели, а камера нагнетателя завертелась с чудовищной скоростью, гелиевым паром вычищая камушки плато от грязи. Рмун вбежала на открывшуюся аппарель и силилась их перекричать. Безуспешно.

Лим сурово взирал на Шудд, но уже не пытался добиться её согласия уговорами. Он понял.

– Зилдраан отомстит за нас. – вдруг жёстко проговорила она, глядя на приближающийся поток мышьяковых телец. – Они найдут их логово. Найдут Унк.

– Они отдали нас на растерзание и открыли путь ужаснейшим врагам, из всех каких только можно представить. Предателям не ведомы чувство вины и понятие о справедливости. – воздел он ладонь к горящему Клубку, игравшему смертоносными лучами и за секунды превращавшему в пыль то, что создавалось столетиями. – Клусс не восстанет из пепла!

– Нет Лим. – впервые с начала встречи она посмотрела ему прямо в глаза. – Я не верю в эту ложь.

– Как они обошли наши меер-буи и станции слежения? Как добрались так скоро? Как обхитрили флот, перед атакой ушедший на очередной поиск Унк, и точно вычислили время нашей наибольшей уязвимости? Не смей защищать отдавших наш мир чудовищам!

– Довольно… – дрогнули её губы. Она хотела насладиться последними мгновениями последней предгрозовой тишины. – Рмун ждёт тебя. Иди, спасай свой настоящий и единственный мир, который тебе дорог. Твой последний мир. Мой же я утратила отныне и навсегда.

В злости явной беспомощности, он провернул под подошвами землю и, без адреса огрызнувшись в воздух, побежал к кораблю.

– Лим! – сквозь грохот пылевых разрывов и кавалькаду молний крикнула Шудд. На половине пути к кораблю он обернулся. – Я благодарю тебя за верную службу. – она открыла карман под левой кистью и, вынув оттуда сиреневую полоску квэл, украшенную золотыми краями, бросила ему.

– Моя награда…

– Она лучшая из слышащих. Никто и никогда не творил ещё столь прекрасных песен, как то делала Рмун. И никто больше не сотворит. – указала Шудд в сторону своего корабля. – Снизу на квэл установлен маяк. Активируй его в час нужды, мой старый неприятель. – без жизни улыбнулась она. – Во что бы то ни стало, береги её, Лим по прозвищу "Распад". Береги её столь же ревностно, сколь в сложные годы берёг ты Клусс.

Лим ранее не доверял ей, чурался скверного характера, надменности, но узнав мать Единения теперь, преисполнился к ней глубоким уважением.

– Кровью мужественных сыновей, отдавших сегодня за Клусс свои жизни, клянусь тебе, Шудд. И склоняюсь перед твоей преданностью нашему дому. – кулак сильно ударил в нагрудный щиток. – Пока жив хоть один из нас, живо и наше наследие.

Запуск – акриловое пламя озаряет простор. Рокот электрореактивных разгонщиков прожёг земляное покрывало колоссальным выбросом нитрометана. Небо наполнилось сажевыми клубами, почернело и будто остановило извечные бури, предвидя грядущее. Корабль, с двумя пассажирами на борту, поднялся до полумили, накренился по выбранному углу схождения и одним рывком вышел в стратосферу, оставив в небе вспышки фотонных следов, поровну с памятью о лучших днях лежащей под ним земли.

Шудд проводила его взглядом, немного задержавшись на звёздах. Клиссовое покрывало медленно, словно невзначай, спало с её плеч, расстелившись по земле. Свежие шрамы покрывали большую часть спины и шеи. Убить себя таким же образом, каким она умертвила своих детей, оказалось слишком тяжело, но и жить без своего мира Шудд не могла ни мгновения.

Тёмное море тел тонуло в иле, копошилось, порой роняло вниз свои капли-тела, но неумолимо двигалось к ней. Она пошла от края, по косе обрыва, вяло шоркая чешуйчатыми подошвами об осыпающуюся землю.

– В конце дорог… – луч сжёг край живописного ската, укатавшего илом наступающий поток.

Шаг прочь. Безостановочное скрежетание. Быстрое шуршание тысяч и тысяч цепких лап, хватов, хвостов, жал, жвал и вибрисов.

– В конце времён… – за первым другой, новый луч, расплавил её чудесный дом в одном касании к стенам.

Десять особей, из первой волны, уцепились за уступ. Другие тут же использовали их как лестницу, затаптывая насмерть принёсших себя в жертву цели. Шудд отделяли от них несколько шагов.

Последняя в мире слеза спустилась по ничего не чувствовавшей щеке. Она ощутила бриз, словно так мир прощался, и обрела вечный покой.

– Всегда одно… – прошептала Шудд, отстранила от груди сжатые ладони, и, едва сочившиеся ядом жвалы лязгнули у её закрытых глаз, не колеблясь нажала на детонатор.