Оксана Гринберга - Свободные Звезды - 2

Лицо Дайхама вытянулись.

— Когда меня допрашивали на «Орре», я не хотела это говорить. Пыталась скрыть, думая, что за такую информацию меня никто по голове не погладит. Но… Мне принесли напиться, и вода оказалась не совсем водой. Какой-то галлюциногенный препарат, после чего я выложила все, как на духу. Я им все рассказала, понимаешь! Император был в курсе, и они ничего не смогли сделать. «Орра» взорвалась!

— О чем ты говоришь, Майри? — все еще неверяще преспросил капитан. — Клан Штормового Ветра и Цорг?

— Я говорю о заговоре, Рихар Дайхам. Рагханы объединились с Цоргом и пошли против Императора. Именно они уничтожили «Орру». Довершили то, что не удалось «Артабу».

— Это невозможно, — ответил он невозмутимо.

— Не веришь? Я тоже не особо верила. Вернее, не придавала значения, пока не взорвалась станция.

— Но, Майри…

— Адоры, которые меня допрашивали, знали, но это не спасло «Орру». Не спасло людей, которые на ней остались. Корабли сопровождения. Гражданские корабли. Ученых, наших наставников. Даже того дурака-распорядителя… Они все погибли! А я не верила… Не думала, что так серьезно! Рихар, я должна была предупредить раньше! Но как? Кому рассказать?! Тебе? Или же прийти в Высший Надзор? Думаешь, мне бы вручили орден?

— Майри…

— Ты ведь знаешь, кто я?

— Знаю.

— Ты понятия не имеешь, кто я! Пусть выкрал мое досье, но в нем все ложь. От первой до последней буквы.

— Майри, погоди…

Меня было не остановить.

— Мой отец — Кайдар Ранер, зато мой дед — свихнувшийся фанатик, одержимый идеей равенства и братства. Адмирал Таннис — маленький император вдали от большой Империи. Не смотри на меня так! Сопротивление не причастно к этому взрыву. Это сделали другие люди.

— Я знаю, кто твой отец и кто твой дед. Адмирал Таннис — великий человек, несмотря на то, что он предал Империю…

— Оказывается, ты знаешь его лучше, чем я, — усмехнулась в ответ. — Но иметь такого деда, видишь ли, преступление против законов Империи.

— Майри, теперь это уже не имеет значения. Ты чиста перед законами…

— О да, меня помиловал Император! Тогда я расскажу о времени, когда это имело значение. Меня похитили с планеты, на которой выросла. Осудили и приговорили к смерти. Я несколько суток ждала казни в Центральной Тюрьме Рахги. Рихар Дайхам, они исполнили смертный приговор.

— Нет.

— Да! Меня зовут Маша Громова, и меня казнили в камере выстрелом в затылок. Мой порядковый номер на табличке тюремного кладбища. Под ней пустая урна, потому что перед смертью меня выкупила корпорация «Галактика». Знаешь зачем? Добывать полезные ископаемые на их долбанной урановой платформе! Там меня, как и остальных рабынь, выдали замуж во избежание сексуальных преступлений в славном городе «Прелюдия». Но те сексуальные преступления, что творились за дверями кают… Это было в порядке вещей!

— Майри, — голос его прозвучал беспомощно, — ты… Что он с тобой сделал?

— Ничего. Ты был у меня первым, Рихар Дайхам! И я давно уже не замужем. Мне попался хороший человек, он не тронул меня. Мы вместе сбежали с платформы. Восемь человек, из которых в живых осталось только пятеро. Двое погибли по моей вине, потому что я была плохим капитаном. Не таким, как ты. Еще один умер на Арене, дав мне шанс выжить. Я смогла вернуться на Рагху под другим именем. Дед тоже дал мне шанс, не забывая время от времени выставлять за него счет.

— Майри, я не знал…

— Ты ни черта не знаешь обо мне, Рихар Дайхам! Ты появился в моей жизни — такой уверенный и напористый. Хотел меня — получил меня, но все не оставишь в покое! А теперь представь — как?.. Как я могла рассказать тебе об «Артабе»? Или Ищейкам?! Разве могла я, внучка адмирала Танниса, единожды расстрелянная, пойти к адорам наставникам и заявить, что знаю о заговоре?!

Он промолчал.

— Хороший ответ, Рихар Дайхам. Садись, зачет! Потом мою семью и меня помиловал Император. Из-за денег и влияния моего отца. Знаешь, что такое милость Императора? Сегодня помиловал, завтра казнит. Лично, на темно-красном ковре в своей гостиной, а его риграны сожрут мое тело.

Вместо ответа, Дайхам попытался меня обнять, но я не далась.

— Я смогу защитить тебя, — сказал он. — От всего. Мое имя и положение моей семьи…

— Ты не понимаешь! Меня не надо защищать. Я не хочу, чтобы меня спасали! Я хочу, чтобы меня оставили в покое. На моей совести — гибель людей на «Орре»…

— Нет, Майри, это ты не понимаешь! — тут Дайхам с силой вцепился мне в руки, делая больно, оставляя синяки. Встряхнул. — Ты сделала на благо Империи больше, чем кто-либо из нас! С твоей помощью мы приблизились к «Артабу». Впервые, за столько циклов. Мы обязательно выживем и положим конец заговору.

Слезы потекли из моих глаз, когда он встряхнул меня еще раз.

— Так же, как вы положили конец той планете? — спросила у него. — Вы уничтожили Артаб! Стольких людей…

Он не отпускал меня, а у меня не было сил его оттолкнуть.

— Артаб не погиб, — наконец, произнес Дайхам. — Это единственная планета, которую нам не удалось колонизировать. Я выдам тебе страшную тайну, раз уж ты поделилась своей, — улыбнулся он. Если он думал меня развеселить, ему не удалось. — Император Самхир Третий отдал приказал отступить. Мы не только ушли с Артаба, но и покинули ту систему. Затем информацию засекретили, пустив слух, что взорвали планету.

— Но ведь это… Это ложь!

— Это называется информационная война, — усмехнулся капитан. — Рагханы знают, как свою слабость сделать силой.

Обнял меня, целуя в висок.

— Отпусти! — попросила его, чувствуя, что после того, как рассказала ему, стало легче. Мне казалось, что я смогу жить дальше. — Ну, правда, Рихар! Если выживем, я хочу, чтобы ты оставил меня в покое. Я тебя не люблю, а ты не можешь любить меня. Ты не должен меня любить.

— Майри, твое прошлое заслуживает уважения. Для меня ничего и никогда не изменится. Я останусь верен слову, которое дал твоим приемному и родному отцу, — ну да, у странной девочки Маши Громовой оказалось два отца. — А вот то, что ты не любишь меня… Что же, придется поработать в этом направлении.

А… Это он к чему? Прежде, чем успела спросить, Дайхам меня поцеловал. Вернее, сначала чужая ладонь легла на мой многострадальный затылок, удерживая, не давая увернуться. Но я и не пыталась, парализованная тем, что наконец-то высказалась, и клетка, в которою упорно себя загоняла, распахнулась. Выйдя из-за решетки, оказалось, можно жить, дышать, чувствовать. Любить, ненавидеть, презирать, желать…

Мужские губы коснулись моих. Горячие, жадные, с привкусом соли и горечи моих собственных слез. Странный поцелуй — вначале нежный, с каждой секундой он становился все напористее, и, словно идеальный проводник, обжигал желанием мужчины. Его страсть, все еще сдерживаемая, я чувствовала, норовила вырваться из-под контроля. Это заводило, будило томные, сладкие воспоминания о нашей единственной ночи. Те самые, которым было отказано в существовании; те самые, которые я пыталась забыть. Но они выжили, очнулись и заявили о себе горячечной волной, разлившейся по телу, сметавшей разумные мысли и неразумные страхи. Отозвались ноющим чувством в животе, и чуть ли не болезненным желанием большего, заглушавшим проблески сознания.