Владимир Васильев - Смерть или Слава

Вторая волна зловещего синеватого зарева накатывала со стороны «Меркурия». У казарм слышалась стрельба, но жидкая и какая-то на редкость неубедительная. А у хорошо видимого из зарослей орудия-пульсатора шныряло несколько фигур, и это были вовсе не человеческие фигуры. Кто-то тонким девичьим голосом кричал за оградой, и два нечеловеческих силуэта тотчас двинулись на крик. Зислис судорожно сглотнул, сделал шаг вперед, и споткнулся обо что-то продолговатое и твердое. Присмотрелся – это был бласт.

Зислис решительно поднял его, как мог вытер от песка и приставших травинок, и, сцепив зубы и собрав в кулак остатки мужества, сунулся туда. К фигурам.

Стрелял он как в бреду. Длинными неэкономными очередями и даже не успевал радоваться собственной меткости. Силуэты чужаков, в которых самой непривычной казалась несоразмерно большая голова на длинной и тонкой шее, бросились врассыпную. Кажется, трое пытались унести безвольное человеческое тело, и Зислис, захрипев, как раненый зверь, ринулся на перехват.

Чужаки тащили человека к штурмовику, что сел совсем рядом. Широкая сходня взбиралась к открытому шлюзу; внутри штурмовика горел оранжевый свет.

Зислис спешил. Сбоку от него вдруг возник один чужак, потом другой. Оба тянули к Зислису слабо мерцающие продолговатые стержни, и почему-то казалось, что едва эти стержни коснутся тела – произойдет непоправимое.

Он отбил первый из стержней прикладом, и саданул прикладом же по большой голове чужака. Тот рухнул, как подкошенный. Второго Зислис пнул носком ботинка и пристрелил в упор. Троица с грузом уже взбиралась по пологой сходне; Зислис прицелился, но тут через штурмовик перекатилась вторая светящаяся волна и мигом захлестнула все вокруг. Вернулся первобытный ужас.

Бласт он опять выронил, и в безотчетном желании укрыться помчался прямо на сходню. Его пытались задержать, но теперь Зислис вовсю работал кулаками, рычал, и даже кого-то куснул, да так, что заныли челюсти. На мгновение от него отшатнулись, всего лишь на мгновение. В следующий миг спину и правый бок окатило волной холода, и он почувствовал, как отнимается сначала правая нога, потом левая, как деревенеют руки и кровь словно бы останавливается в жилах. И, самое неприятное, сознание вовсе не пыталось покинуть его. Ужас от волны усилился ужасом от осознания того, что он угодил в плен. В плен к чужакам, выходцам из иных звездных миров. И Зислис точно знал, что намерениям чужаков очень далеко до мирных.

Он рухнул на гладкий и прохладный металл сходни. Впрочем, это мог быть и не металл. Сейчас на сходне было полно песка и мусора, который принесли шныряющие туда-сюда головастые чужаки на подошвах. Поле зрения на какое-то время сузилось, но почти сразу же Зислиса подняли, и понесли в штурмовик. Как бесчувственное бревно. Тело не гнулось, схваченное болезненной судорогой. Он и отличался-то от бревна только тем, что мог мыслить и испытывать безотчетный ужас.

Его уложили рядом с таким же беспомощным Фломастером. На пол. В штабель, поверх парализованного Суваева и еще кого-то – не то Ханьки, не то Веригина, не то одного из рядовых-артиллеристов. И как раз в эти секунды волна ужаса схлынула. Прилив закончился – начался недолгий отлив.

Он слышал, что кто-то все еще продолжает отстреливаться, слышал негромкие шаги чужаков, передвигающихся по штурмовику, слышал вдали гортанную перекличку – неведомо чью, потому что голоса головастых чужаков звучали иначе – но не мог пошевелить даже веками. Глаза начали слезиться и болеть, но чужим, конечно же, плевать на его муки. Если чужие умеют плевать.

Впрочем, муки телесные казались не самым ужасным.

Волга не устояла. Все-таки не устояла, несмотря на решимость людей и на их врожденную воинственность. В итоге инопланетная техника оказалась все-таки на голову выше возможностей защиты. Если не принимать во внимание первую атаку, дневную, действительно глупую и неподготовленную, захват волжан виделся теперь легким и непринужденным. Скольких чужаков успел уничтожить Зислис? Одного? Двоих? Этого казалось недопустимо мало.

Но чужаки действительно собрались брать людей живьем. И это им явно удавалось.

Чувствуя в груди ошеломляющую пустоту, Зислис пытался представить – что ждет его в будущем? Какая судьба уготована ему в инопланетном плену?

Он не знал, а представить – боялся.

И все же, спустя какое-то время, чужие снизошли до того, чтобы облегчить его муки. Появился очередной головастый, что-то немузыкально пропел, и Зислис вдруг провалился в сладкое и спасительное беспамятство.

Если бы не это, он легко мог сойти с ума в ближайший же час. Но чужакам, видимо, сумасшедшие волжане были ни к чему.

К рассвету объединенный десант цоофт-азанни захватил в плен девяносто девять процентов жителей Волги. А к восходу солнца многочисленные штурмовики взмыли в небо и круто ушли в зенит, оставляя планету практически безлюдной.

И последними покинули атмосферу два громадных крейсера азанни. Беззвучно окутались невидимым одеянием силовых полей, качнулись, задирая края. Задрожал потревоженный воздух – и два гигантских диска устремились ввысь, к ждущей на орбите армаде союза.

Строптивым волчатам обломали зубы.

У сил союза оставалось еще некоторое время в запасе перед приходом армады нетленных.

Вытянутые эллипсоиды нетленных на фоне звездной россыпи напоминали сияющие радуги Меченых Отмелей. То ли это корабли, то ли сами нетленные – кое-кто на Галерее считал их энергетической формой жизни.

Проекционный ствол слабо мерцал посреди зала Галереи. Вершители, встопорщив чешуйки на плечах, наблюдали, как нетленные разворачивают знаменитый кинжальный веер. Даже не один, а три. По вееру в каждой из сфер прокола.

Проколы выглядели очень красиво – в космической пустоте вдруг вспыхивала неистовая огненная актиния, миниатюрная туманность, и там, в зыбкой разноцветной мгле, один за другим сгущались продолговатые коконы, сотканные из силовых полей. Раньше союз считал, что под коконами прячутся боевые крейсеры. Теперь эксперты Галереи подозревали, что там прячутся сами нетленные. Существа, помимо корпускулярной природы имеющие еще и волновую. Мысль, что воевать приходится с разумным излучением, казалась дикой, но она уже не так изумляла, как раньше. Наверное, Наз Тео начинал привыкать.

А может его просто отвлекали тревожные мысли?

Нетленные разбегались из трех сфер прокола, охватывали силы союза, пытались заключить их в единую сферу бОльших размеров. И это им вполне удавалось – нетленных было очень много. Несколько тысяч. На порядок больше, чем кораблей союза над людским мирком.