Олег Костенко - Хозяин вечности. Дочь наемника

Дарк Вергин был потрясён.

– Ничего себе, – пробормотал он, бросив невольный взгляд на Инори. – Да, псионика, теперь я понимаю.

Зимин дал Дарку пару минут, что бы тот мог освоиться с ошеломляющим сообщением. Горд знал, что подобные новости способны выбить из колеи кого угодно. Пилоты гильдии уже давно обменивались страшилками о вернувшихся из трещин людях. Толком никто ничего, конечно, не знал, и всерьёз в подобные вещи вряд ли кто верил. Но было так приятно слегка пощекотать друг другу нервы. Так уж это было заведено у людей ещё с той первобытной поры, когда они сидели вокруг горящего в ночи костра, пугая соплеменников рассказами о кружащихся во тьме демонах. И вот теперь страшилка обернулась реальностью.

– Теперь вы знаете, – сказал Зимин, выждав, по его мнению, достаточно времени. – Сейчас познакомьте меня с наёмниками. Представите им как главного заказчика и руководителя операции.

Через большой квадратный иллюминатор Оритур Кварус Маркон наблюдал, как небольшой челнок входит в ангар. Как только внутренние ворота раздвинулись, к челноку устремились несколько Илари с белыми нашивками медицинской службы.

Вскоре они появились оттуда вновь, сопровождая каталку с закрепленным на ней человеком. Хотя глаза пациента были открыты, любой заглянувший в них понял бы, что мужчина находиться в бессознательном состоянии.

– Последний, – кратко констатировал Оритур, когда тележка проехала мимо них.

Ещё двое разумных, побывавших внутри пространственно-временных трещин, были доставлены на стацию раньше.

Стоящий рядом с Марконом начальник биологического отдела машинально кивнул, но чувствовалось, что настроен он не столь радужно, как его собеседник.

– Моё сознанье в тумане, – произнёс он, – а неопределённость сродни квантовой. – Меня словно обступили ночные тени.

И вдруг, совсем не в духе Илари, рубанул коротко без затей.

– Я здорово сожалею, что вообще голосовал за твоё предложение Оритур. Те двое, они меня откровенно пугают.

Кварус Моркон явно удивился.

– Не понимаю?

Неужели ещё один трус, – подумал он про себя. Мало ему коллег по организации. Но ведь военные его собственной расы, с которыми у Оритура давно были установлены плодотворные контакты, всегда были довольно твёрдыми. Оставалось только надеяться, что колебанья Задара сугубо временны.

– Мы конечно благодарны тебе за то, что ты обратил наше внимание на этот феномен, но в этих двоих чувствуется что-то зловещие. При чём я никак не могу понять, что.

– Это не только моё мнение, – добавил он, помолчав, – такое же мнение у всех илари, которые проводят возле них достаточно времени. Что-то такое на подсознательном уровне. Скажи, ты сам действительно ничего не чувствуешь.

– Нет, – коротко ответил Оритур Кварус Маркон.

Он солгал, некоторые предчувствия у него всё же были, хотя и довольно слабые. Илари старательно гнал их, сам себя убеждая, что на секретной базе министерства обороны ничего страшного случиться не может. Военные слишком хорошо контролируют ситуацию. Ну, в самом деле, что могут всего трое разумных существ пусть и с необычными псионическими способностями.

– Думаю, – сказал он, что бы успокоить самого себя, – просто состояние напряжения сказывается. – В конце концов, не каждый день иноразумников похищаем, пусть и в таком состоянии. Подумайте лучше о том, как много мы сможем выяснить для пользы расы.

Однако его собеседник, Козанар Задар Цери, убеждён отнюдь не был.

– Дай бог если так, – произнёс он, – а то и с вероятностными полями вокруг станции стало твориться что-то странное: прямо несусветная пляска какая-то. И всё это с того времени как на борт был доставлен второй объект. Сказать по правде только дисциплина удерживает меня от того, что бы отправить оба объекта за борт.

Сказав, он тут же пожалел о признании. Во взгляде Оритура читалась только мрачная решимость. Да он же просто маньяк – понял начальник биологической секции.

– Пойдём, посмотрим, как его разместили, – решил перевести разговор на другое Задар.

Оба двинулись по коридору, не спеша, как и положено почтенным Илари. Над головой сияли плафоны, имитирующие солнечный свет, под ногами пружинил ковёр. Внезапно Козанар резко остановился.

Оритур недоумённо повернулся к нему, но тут же уже и сам почувствовал изменение вероятностных полей вокруг станции. Казалось, они действительно заходятся в какой-то безумной пляске. Поля то вздымались до невероятных величин, то стремительно опадали. Вероятности резонировали друг с другом образуя немыслимые конфигурации. Из будущего на них надвигалось беспросветная тьма. И эпицентром всего этого бесшумного вихря была небольшая каюта, где находились три подменённых.

Мгновенно сосредоточившись, Оритур послал телепатему охране: « Немедленно уничтожить подменышей»Однако вероятностная буря глушила пси-связь. Поняв это, оба Илари сами бегом устремились в нужный отсек. Они не знали, что охрана уже сама пришла к тем же выводам: почти все илари являлись псиониками. Но было, увы, слишком поздно.

В небольшом помещении, в разных углах, плотно пристёгнутые к койкам, находились двое разумных: кимерит и кавай. Медицинские приборы, окружавшие их, не регистрировали никакой нервной активности, словно лежащие были скованы странной формой паралича. Однако в глубинных слоях мозга синапсы продолжали обмениваться сигналами.

Чуждый разум подстраивался к внешнему миру. Изменялись мыслительные цепочки, появлялись концептуальные схемы. Импульсы лишь отдалённо схожие с псионическими обследовали внешние пространство. Они уже давно обнаружили друг друга, сделав свои разумы частью единой системы. Это позволяло лучше обрабатывать информацию и перестраивать самих себя.

Оба ощутили резкое изменение вероятностей: к ним приближался ещё один им подобный. Раса или пол собрата совершенно их не интересовали, такой вопрос даже не ставился. Гораздо важнее было то, насколько он готов к пробуждению.

Между двумя и вновь прибывшим возник информационный мост, быстро прошло взаимное зондирование. Информационный мост расширился, подключая мозг человека к уже созданной ментальной системе. Вскоре он уже был интегрирован в неё полностью. Их общая мощь возросла. Теперь уже они воспринимали лежащий за пределами бытия мрак: чистую и бессмысленную пустоту, казавшуюся им непредставимо прекрасной. Пустоту, которая давала им смысл существования и по существу являлась их господином. Троим нестерпимо хотелось с ней слиться.

В следующий миг вокруг станции взбесились вероятностные поля. Ментальные воздействия подменённых «царапали» саму ткань бытия, именуемую среди разумных пространством-временем.