Григорий Неделько - Неомифы (сборник)

Опекун докормил меня, гостя, не двигающегося из-за переломанных ног, не способного взять ложку перебитыми руками. Молчаливо поставил тарелку – куда, не видно. Выдрал страницу из древней книги. На потёртой обложке я разобрал лишь инициал «А.» да обрывок фамилии – «Гитл». Скомкал бумагу, скормил хилому костерку в самодельном каминчике. Старик поправил одеяло, прошаркал к пыльному древнему проигрывателю, поставил диск. Заиграла тихая музыка.

Интересная мелодия. Кто исполняет?.. Хотелось говорить, но способность пропала. Исчезла свобода ходить, что-нибудь делать, жить своей жизнью. Только сознание никому не под силу отнять. От сумасшествия спасли мысли, светлые воспоминания, песни, играющие в голове, когда не работал центр.

Сутулый, с редкими волосами, сморщенный, словно высохшая кожура апельсина, мужчина взял листок, ручку. Написав, поднёс текст к моим глазам. С трудом я прочёл всего один абзац. Старика звали Джоном. Он ненавидел войну, избегал её. Порой искал пропитание или предметы для обмена. Рыскал везде: на свалках, в покинутых квартирах, в братских могилах. На меня наткнулся случайно, решив исследовать незнакомый маршрут. В не зарытой яме, будто куча мусора, лежало скрученное тело. Спустившись, проверил пульс. Сердце бьётся. С помощью снаряжения – крюка и верёвки – вытащил. Благодаря тому же нехитрому инструментарию доволок до своей подгнившей хибары. Так я очутился здесь.

Жизнь замедлилась едва ли не до статичности.

Старик каждые дня два отлучался на поиски вещей. Уходя, всегда ставил музыку, хорошую, мне не известную. Разную. Он писал на листочках «классика», «джаз», «рок» – слова, мало о чём мне говорившие. Упоминал и мелодии Оплота: братские песни, электронные гимны, прочее. Называл исполнителей. Под мастерский вокал с виртуозным сопровождением спалось и думалось прекрасно.

Затем культю начало кромсать невидимыми ножницами. Ворвалась в горло жажда закричать, завопить! Куда там… Бессловесный друг и тогда не бросил меня. Лишённый близких, живущий на некотором отдалении даже от таких, как он. Тот, кому в детстве Вани вырвали язык, превратив до конца дней в немого. Для чего заботиться о Мишке Николаеве? Будто бы не хватает других дел.

Тем утром Старик накарябал на бумажке привычное «До свидания. Вернусь к обеду». Завёл весёлую песню, в которой пели о счастье, и отправился на добычу. Вслушиваясь в бархатистый голос вокалиста, в чистое звучание гитар, я думал, что невозможно потерять всё. Культя больше не беспокоила.

А когда Старик вернулся, его приёмыш был уже мёртв. Заражение в месте ампутации не прошло бесследно. Наверное, он закрыл мне глаза, прошептав: «Иди не страшась, смотри до конца…»

Вы видите: человек сидит в кресле, и парные телечипы контролируют его. Людей вроде него, что замерли в неподвижности, – целый мир. Через двойные чипы (один в сердце, второй в мозгу) поступает централизованный сигнал. Бередящий сознание, усиливающий мыслительную деятельность, преобразующий ментальность в нечто иное. Не надо общаться, не надо знать, не надо стремиться. Говори через кибернетическое оборудование, с кем и когда хочешь. Делай, что вздумается. Не питаясь, усилием воли насыщайся энергией. Обменивайся опытом с собратьями, применяя ресурсы сознания.

Бесконечные возможности. Получить желаемое? Легко. Только чего желал тот, кого вы видите? Что требовалось всем? К чему пустая риторика… Но последние годы разумы землян заняты войной. Не покидая кресел, стульев, кроватей, они дерутся друг с другом – просто потому, что могут. Потому что позволяет сила мысли. Когда-нибудь должен определиться победитель, а ментальная бойня схлынуть, подобно всепланетному наводнению. Ведь так?

Сидя в кресле, воюя против заклятых врагов, попадаешь в мир, наиболее тебе близкий. Например, в Оплот. Впрочем, и детали, и имя второстепенны. Однако существует бесчисленное множество миров, равно как бессчётны вариации глупости. Получить желаемое легче лёгкого – ещё проще выбрать не тот путь. Заражение крови там означает разрыв сердца здесь. Мгновенно. И врачи бессильны. А потому остаётся лишь ждать, когда очнутся гробовщики, да сакраментально констатировать:

Время смерти – Новейшая Эра.

День X месяца Y года Z. Время местное

Дневник знает многое: секреты и тайны, твои и чужие, то, что, кажется, скрыто от всех и навсегда. Лишь действительно важные вещи почему-то неизменно ускользают от нас.

Самообман может продолжаться долгие годы…

Пора! Пора избавиться от искусственных покровов – сорвать их. Надо рассказать: не замалчивая, не страшась, от самого начала до самого конца.

Как же подступиться к фактам, в которые невозможно поверить?.. Сложно это, сложно и волнительно. Пожалуй.

Но ведь главное – поверить.

Верно?

Верно.

А значит…

Полуорганическая дверь со вживлённым механизмом распалась на восемь частей, которые скрылись под «кожей» здания. Брыл-Блюк оставил позади дверной проём и застыл на пороге единственного помещения. Широкое, круглое, ярко освещённое пространство служило местом отдыха и работы. Выдвинулся из покатой стены диван (материал – нержавеющая сталь, усиленная особыми химикатами и «сдобренная» компьютерной начинкой). Брыл-Блюк улёгся на достигавшем двух метров в длину гладком листе, который немедленно потерял ровность, зато приобрёл очертания фигуры владельца. Повертевшись туда-сюда и расположившись как можно удобнее, Брыл-Блюк активировал настенный коммуникатор.

– Вызвать Гли-Гли-Хлипа.

Прошло несколько секунд, прежде чем на широкоформатном экране, отлитом из особых, жаропрочных и водонепроницаемых сплавов, появилось изображение давнего знакомого.

– У аппарата.

– Привет, Гли.

– Привет, Брыл.

– Какие новости?

– Всё те же, если ты о проекте.

– О нём. Значит, положение нестабильное?

– Крайне нестабильное, и уже уйму лет как.

– Но надежда по-прежнему сохраняется?

– Ты меня спрашиваешь? Это ведь ты контролёр.

– Мне нужен совет…

– Тогда вот что я думаю: бросай подработку, творческие тусовки и прочие глупости, а непосредственным обязанностям посвящай больше времени.

– Несмешно.

– Куда там. А как остальным несмешно, особенно объектам.

– И никакой возможности?..

– Да почём я знаю?! Свяжись с Альтьюфьюбом.

– Он меня на части порвёт.

– Искусственными конечностями?

– Зубами.

– Что ж… Есть и другой план. Но он тебе не понравится.

– Давай уже, выкладывай!

– Договорись со спецами на Пандоре.

– Ты понимаешь, что несёшь?! Вмешиваться разрешено не раньше, чем объявят положение А. Да мне головы не сносить!..