Дэвид Вебер - Дуновение картечи

— Дай нам код доступа, предатель, — раздался голос, полный ледяной ненависти.

Мужчина снова взглянул вверх, видя отражение своего окровавленного лица на лицевом щитке врага, нависшего над ним. Ботинки откинули оружие.

— Нет, Джордж! Не надо!

Видимо, это ясно услышали и атакующие: они посмотрела вверх и вокруг. Тот, что был, в шлеме с щитком, захохотал.

— Не будь храбрецом, Джордж, будь умницей. — Он надавил ногой на раздробленную ногу распростертого мужчины, вызывая конвульсивный стон боли. — Код доступа! Дай его нам, сейчас же !

— Я… дам… — прошелестел мужчина.

Лицо в шлеме кивнуло, наклонилось, чтобы выслушать. На таком расстоянии Пьер мог видеть лицо сквозь забрало, видеть проблеск ужаса, когда пальцы раненого уронили зажигалку на ковер и он осознал, что сейчас произойдет.

— Нет, Джордж, не надо, это бесполезно, не делай…

Камера показала взметнувшееся пламя, а затем дрожащий пузырь расплавленного пластика. Длинный трубный «бууум» пронесся по остову здания, откликаясь в вентиляторных и лифтовых шахтах. Две дюжины пар глаз развернулись к наружному виду, и увидели, как окна в середине башне вылетают с раздающимся ревом огня.

Сен-Жюст деловито работал над консолью.

— Это было частью автоматической защиты, — пояснил он бесцветным бюрократическим тоном. — Не работавшей. Джордж Хендерсон повел команду вниз по шахтам на захваченные врагом этажи, чтобы активировать ее автоматически. — Тусклые бесстрастные глаза на мгновение поднялись вверх. — У него получилось.

— Сколько еще до того, как заработают системы?

— Час сорок пять минут, — ответил глава Госбезопасности. — Капитан Хендерсон купил нам немного времени; они не только потеряли людей, но и вынуждены ждать, пока тот уровень остынет, либо достать противопожарное оборудование. С другой стороны, мы тоже понесли тяжелые потери. Все висит на волоске.

Не в первый и не в последний раз за этот день Роб С. Пьер пожалел, что не может молиться.

«Свобода» и «Равенство» обладали массой в четырнадцать миллионов тон каждая, более чем в два раза тяжелее супердредноута типа «Руссо», бронированы и вооружены до зубов. Обычно в ближнем бою корабль смяли бы как картонную коробку под бронированным ботинком. Их недостаток был в том, что они не могли подойти к поверхности планеты так близко, как подвижный корабль. Все, что они метнут в «Руссо», может попасть на поверхность планеты, где живут их семьи. От подобной перспективы дрогнули бы даже фанатики.

— Колеблются, но это не навсегда, — пробормотал про себя капитан Роберт Нортон, откидываясь в командном кресле. Вслух он сказал: — Сохранять позицию!

— Гражданин капитан, — сказал его офицер-тактик, и Нортон взглянул на соответствующий ретранслятор.

«Черт побери, — возмутился какой-то уголок его разума, — гражданин Такой-то звание такое-то не только звучит смехотворно, но и обременительно во время спешки». Раздражение успокаивало — может быть, потому, что было так привычно. Мало кто из офицеров, служивших до Революции, привык к новым обращениям.

— Они запускают ЛАКи, — объявил он, наблюдая на диаграмме дисплея, как небольшие суда появляются из трюмов крепостей. — Логично.

Легкие атакующие корабли были задуманы для ближней ПРО 3. У них не было ни брони, ни гравистенок, и всего одна легкая энергетическая пушка и подвешенные контейнеры с одноразовыми пусковыми ракетами. Направить их против супердредноута — все равно что послать муравьев против слона. Но и муравьи могут жалить… и он тоже был неподвижным объектом.

— Пуск, — сказал он. — Попробуем сравнять счет.

Громадный корабль содрогнулся от залпа бортовых батарей, и десятки тяжелых снарядов испещрили экран. Расстояния между противниками были безумно близки; форты разрубили бы его на куски, если бы посмели использовать лазерные и гразерные батареи, но «Руссо»-то стрелял вверх . Они все же могут ответить, если посчитают, что нет иного выхода. Он огляделся. ПРО была активна, рассматривая ЛАКи так, как будто они были ракетами. Безумие . Никому не хватит времени ни на что среагировать.

— Сближение, — сказал тактик. — Десять и две десятые секунды до запуска..

Точки ярчайшего света начали бесшумно вспыхивать на фоне тьмы и немигающих звезд космоса; дисплей показывал их как ядерные боеголовки, жалящее мелькание рентгеновских мечей с накачкой взрывом, более размытые взрывы от разрыва реакторов под тяжелыми кулаками энергетических батарей «Руссо». Машины сражались с машинами, а люди умирали.

«А я сижу тут как мишень», — с горечью подумал он. Капитан ничего не мог поделать: корабль не мог маневрировать.

Он посмотрел на другой экран, который показывал заданные для бомбардировки цели. Во рту пересохло. «Безумие», — снова подумал он. При кинетической бомбардировке ракеты без боеголовок выстреливали прямо вниз с — буквально — астрономической скоростью. Встретившись с поверхностью, масса в движении превратится в жар. В боеголовках не было нужды. При мысли о таком ударе по населенной области, и не где-нибудь, а в Новом Париже, хотелось сжаться в комок.

«Не мы это начали», — напомнил он себе. Банда сумасшедших, которые это начали, использовали ядерные бомбы в населенной зоне, а это многое говорило о том, на что они готовы пойти, и что они заставят его сделать, если захватят власть.

Он все еще чувствовал тошноту при мысли о том, что ему придется сделать, и что собирается приказать сама адмирал. «МакКвин, когда я сражаюсь с манти, я доверяю тебе безоговорочно. — Она была жестким военачальником, но она делала свою работу и сама не дрогнула бы. — Могу ли я доверять тебе здесь?»

Восемь миллионов тон «Руссо» дернулись и содрогнулись, когда энергетическое копье прошло через гравистенки и прошило броню.

— Повреждения, — сказал он размеренно, как метроном.

— Отсеки от двадцать шестого до двадцать восьмого разгерметизировались. Гразер-один вышел из строя.

— Реконфигурировать…

Больше не было нужды смотреть на экраны, хотя кто-то до сих пор это делал. Роб С. Пьер сидел, положив руки на стол, глядя перед собой и не обращая внимания на озабоченные взгляды и перешептывания там, где Оскар Сен-Жюст и Корделия Рэнсом что-то обсуждали друг с другом.

Все посмотрели на пару сержантов СБ, вошедших с грудой импульсных ружей в руках.

— Граждане, — сказал один из них. — Пора.

Они начали раздавать оружие.

Бот летел на высоте двадцати пяти тысяч метров над Новым Парижем, и даже отсюда были заметны клубы дыма. Одна или две огромных башни, должно быть, обрушились, образовав видимые бреши. Один кратер выглядел особенно зловеще, и Эстер МакКвин покрылась мурашками, прочтя информацию. Нет, примененное оружие было не самым сильным, к тому же задумано относительно чистым, но «относительно» можно понимать по-разному. Она вспомнила старую-престарую жутковатую шутку: «чистая ядерная бомба — это та, что взрывается за тысячу километров по ветру от тебя».