Елена Хаецкая - Звездные войны. Тридевятая галактика навсегда

«Все началось с этой пьесы. Мы поставили ее в маленьком театре в Голливуде в августе, а к Рождеству у меня уже был агент. Тогда я жил в сарае, который снимал за 55 баксов в неделю и, чтобы не попасть в армию, учился в колледже». (Марк Хэмилл)

Для роли Люка Лукасу требовался актер, который был бы воплощением юношеской чистоты. Двадцатичетырехлетний Марк Хэмилл подошел идеально. Впоследствии Хэмилл рассказывал, что навсегда запомнил монолог с того прослушивания. Текст ему не понравился – «Да кто же так выражается?», – сыграл он не слишком убедительно, что можно видеть на старой записи с кастинга, – но Лукас разглядел в нем своего героя и взял в фильм. К счастью, Лукасу не требовалось ни с кем советоваться, и он не нуждался в чьем-либо согласии, чтобы утвердить на роль того или иного актера.

Люк Скайуокер стал главной ролью Марка Хэмилла. Во всяком случае, миллионы поклонников по всему миру знают его именно как Люка. Сам Марк не то чтобы не зациклен на Люке – отмахнуться от столь масштабной популярности невозможно, – но считает, и не без оснований, что его жизнь, судьба, актерская работа все-таки больше, чем просто одна, пусть и сногсшибательная, роль. «Фанаты знают о мире „Звездных войн“ гораздо больше, чем я, – признавался Хэмилл впоследствии. – Я лишь выполнил свою работу и взялся за новую, не отягощая память прошлым. Я не смог пройти даже самый простой тест о „Звездных войнах“: ну кому дело до того, каким топливом заправляются корабли вуки!»

Истинные фанаты, естественно, знают это досконально. А вот «Люк Скайуокер» – не в курсе…

И все-таки эта роль – не просто «одна из», и это настолько очевидно, что, в общем, обсуждать нечего.

Одиннадцатого января 1977 года произошла авария, которая едва не положила конец карьере молодого актера. Джордж Лукас хотел переснять несколько сцен, но ради них лететь обратно в Тунис не имело смысла – решили работать в Долине Смерти. Хэмилл ехал к месту съемок и заснул за рулем. Машина врезалась во что-то, перевернулась, и Марк вылетел через лобовое стекло. Это была катастрофа. Во всех смыслах слова. Лукасу пришлось при пересъемках использовать на дальних планах дублера, а для крупных использовать тот материал, который был снят до аварии.

Швы на лице Марка сняли лишь за несколько дней до премьеры. После этого случая Марк долго не мог снова сесть за руль автомобиля, а его лицо навсегда изменилось после нескольких пластических операций.

Эта авария, впрочем, изменила и еще одну важную вещь в судьбе Марка: он встретил женщину, с которой прожил следующие почти тридцать лет. По его собственному рассказу, Мэрилу Йорк появилась в его жизни сразу после аварии, поскольку он не только сломал нос, но и лишился пары зубов.

«Я записался к дантисту, встал в очередь. Из кабинета вышла ассистентка – в тугих брючках и блузке, которая обтягивала грудь. Я спросил: „Неужели доктор позволяет вам ходить в таком виде на работу?“. Она ответила: „Да. Следующий!“… Это была любовь с первого взгляда».

Сразу же после премьеры отношения молодых людей оказались под угрозой. Марк Хэмилл стал слишком популярен, и, как он сам признавался, начал «экспериментировать со славой» – «особенно с той ее частью, которая касается готовых на все поклонниц. Ездил в Лас-Вегас, влюблялся в стриптизерш. Все это было интересно – первые десять минут. Вскоре я понял, что хочу совсем другого: тихую пристань, семью, жену».

Свадьба состоялась в декабре 1978 года – тихая и скромная, во дворе дома в Малибу, купленного Хэмиллом на гонорар за фильм «Звездные войны». В июне 1979 года родился первый сын – Натан Элиас. Он появился на свет в Англии, где шли съемки пятого эпизода «Звездных войн». Второй сын – Гриффин Тобиас – родился в 1983-м, в провинции, во время гастролей по Америке со знаменитым бродвейским спектаклем, в котором Хэмилл играет Моцарта. Младший ребенок, дочь Челси Элизабет, родилась в 1989 году. О роли семьи в своей жизни Марк Хэмилл говорит так:

«Я могу представить свою жизнь без „Звездных войн“, но я не могу ее представить без моих жены и детей».

Ему хотелось играть разноплановые роли, а не эксплуатировать образ «простого деревенского парня, спасающего галактику».

С получением новых ролей в кино у Хэмилла определенно возникали сложности. «Самое обидное, – вспоминал он, – что мне даже не давали пройти прослушивание на роли, которые я хотел бы сыграть. Если тебе даже не дают шанса провалиться – о какой справедливости может идти речь? Я ходил на прослушивание на фильмы „Рэгтайм“ и „1941“, и роли предложили другим актерам, – но это, по крайней мере, было честно. Мне хотя бы позволили почитать. Но я был ужасно огорчен, когда Алан Паркер даже не захотел посмотреть на меня. Я очень хотел сыграть в „Полуночном экспрессе“. Может быть, этот фильм позволил бы продемонстрировать – что я действительно могу… Я пытался попасть на прослушивания „Великого Сантини“, „Вырываясь на свободу“, „Чести“, „Обыкновенных людей“, но все режиссеры в один голос твердили: „Мы видели его в «Звездных войнах» – спасибо, не надо“».

От одинаковых, хотя и денежных ролей Марк упорно отказывался. Его знали исключительно как «этого парня из „Звездных войн“» – однако играть клонов Люка было для Хэмилла просто немыслимо.

«Я Люк Скайуокер. Я здесь, чтобы спасти тебя». (Люк Скайуокер принцессе Лее)

«Я не умею копить деньги. У нас есть крыша над головой, еда, машина. Что еще нужно? Я отказываюсь от больших гонораров, потому что не могу заставить себя играть, например, парня, который живет в горах с ручным львом и выслеживает индейцев… В кино мне предлагали фильмы ужасов и фантастику. Но не хочется снова топтать поляну, которая принадлежит Люку».

И Марк уехал на Бродвей.

О театральных ролях Марка Хэмилла мы знаем гораздо меньше – поскольку аудитория театрального актера существенно меньше. Тем не менее Хэмилл всегда утверждал, что играть перед живой аудиторией намного приятнее, чем перед камерой.

В середине восьмидесятых Марк работал на Бродвее, начав с пьесы «Человек-слон». Серьезную роль в этой постановке Хэмиллу дали в надежде, что его громкое имя привлечет публику. Так и случилось, а зрители к тому же оценили Хэмилла именно как театрального актера.

Последовала по-настоящему крупная роль – Моцарта в спектакле «Амадей», правда, сперва Марк был введен только во второй состав. Но после того, как спектакль объездил с гастролями всю Америку, Хэмилл попал наконец в первый состав.