Ольга Пашнина - Его звездная подруга

— Проходи в кабинет, — сказал он ей, запирая дверь.

Ирэн не была одной из тех молоденьких девушек, что вешаются на любого мужчину, который был старше, богаче и отвратительнее в общении. Ей нужно было то же, что и ему. По крайней мере, Брэнд предпочитал так думать, а ко всем ее проявлениям заботы относился философски. Она женщина, ей нужна игра в отношения. Пусть получает свою игру до тех пор, пока не перейдет черту. К детям не лезла, и отлично. В постели с ней было хорошо.

Пока Ирэн наливала выпивку, он уселся в глубокое удобное кресло. Завтра действительно тяжелый день. Он просидит в госпитале весь вечер и всю ночь, до тех пор, пока не увидит Миранду или не получит отчет об успешном окончании операции.

— Когда ее оперируют? — спросила Ирэн и подала ему стакан.

Брэнд залпом выпил содержимое и жестом попросил налить еще, хотя опьянение уже чувствовалось. Завтра придется глотать таблетки, чтобы не пугать дочь внешним видом и состоянием. Миранда и так нервничает, понимая, что шанс у нее хоть и высокий, все же не стопроцентный.

— Завтра. — Он принялся пить медленнее.

Женщина, грациозно опершись на стол, потягивала свою порцию. Ее умный и внимательный взгляд скользил по лицу мужчины. Ирэн пыталась понять, чего он хочет. Брэнд задумался: а чего хотела она сама? Они всегда говорили о его желаниях, а вот о ее — никогда. И это настораживало. С этими отношениями надо кончать, слишком далеко все зашло. Она уже предлагает приготовить ужин…

Брэндон не собирался никого приводить в дом, по крайней мере, до того времени, как дети вырастут. Ирэн об этом знала и, соответственно, либо действительно искренне переживала за его семью, либо считала, что он говорил все это в шутку.

Наконец она отставила в сторону стакан, а вот Брэнд плеснул себе еще, достал из ящика комода сигарету и закурил. Настоящую сигарету. С табаком внутри, фильтром и так далее. Не электронный аналог с мерзким на вкус дымом. Ирэн опустилась на мягкий ковер у его ног и, ласково улыбаясь, провела рукой по груди мужчины.

Брэнд потушил сигарету и допил остатки виски, почувствовав, что совсем пьян. Откинул голову назад, не слушая, что там говорит Ирэн. Просто отдался во власть ее ласк и сам не заметил, как уснул.

Ощущение реальности, как это и бывает после пьянки, возвращалось неохотно. Но будильник голосил, и, пока датчик перед душем не сработает, он не отключится. Так что, ругаясь и морщась от боли, Брэнд отправился принимать холодный душ.

Кажется, вчера он уснул… Ирэн ушла? И не воспользовалась шансом остаться на ночь? Это вряд ли. Скорее, готовит уже где-то завтрак и болтает с Артеном, который, конечно, не мог не заметить, с кем ночевал его отец. Брэнд усмехнулся: как бы жениться не заставили.

После душа стало легче настолько, что он смог вспомнить, где лежит аптечка, и принять пару капсул, снимающих симптомы похмелья. Постепенно головная боль и тошнота уходили, оставляя после себя только жажду, с которой он намерился разобраться на кухне. Именно по пути туда его догадка подтвердилась: пахло блинчиками из давясина. Сладкими, жирными, калорийными, но очень вкусными. Может, прихватит пару штук для Миранды.

Но, к удивлению Брэнда, в кухне никого, кроме Артена, не было. Тот уже приготовил блинчики и теперь с удовольствием их поедал. При виде отца почему-то на лице парня промелькнула улыбка. Но Брэнд не успел его спросить, что случилось: сын принял серьезный вид.

— Доброе утро, отец. Садись, завтракай. Только те два контейнера не трогай — там блинчики для Миранды и Джен.

— Им нельзя будет после операции, — непонятно зачем произнес Брэнд.

— Я пойду сейчас. Съедят на обед.

О блинчиках для Джен он как-то даже и не подумал… он вообще о ней забыл.

— Где Ирэн? — Любопытство его мучило сильнее, чем жажда.

Тут уже стало ясно, что Артен явно смеется. Улыбку сдержать он не мог.

— Чего ты смеешься? Вы что, с утра поцапались и она убежала в истерике?

— О нет, она убежала в истерике посреди ночи. Ты что, ничего не помнишь?

— Та-а-ак, — протянул мужчина.

Кое-что он помнил. Помнил даже, как лег в постель, но как-то все события вечера потонули в тумане.

— Ты назвал ее именем Джен. Она взбесилась и вылетела в коридор, где я, похоже, подлил масла в огонь, поспорив с ней на предмет того, что Джен — чудесная девушка. Вот она и того… ушла.

Артен вернулся к дымящейся кружке и спрятал там улыбку. Да-а-а, нехорошо получилось. Все-таки называть любовницу именем посторонней девушки не очень красиво.

— Я просто постоянно думаю, как бы что не сорвалось, — словно объясняя свой поступок себе, проговорил Брэнд. — Мысли путаются.

— Конечно! — излишне горячо заверил его Артен.

И опять улыбнулся.

— Тебе не пора заниматься? — мгновенно взорвался Брэнд.

Вот он еще перед сыном не отчитывался!

— Нет. Я пошел к Миранде и Джен, а потом мне надо будет отправить документы. Вернусь к вечеру в госпиталь.

Он загрузил кружку в кухонного робота, подхватил контейнеры с оладьями и вышел из кухни, оставив растерянного Брэнда в одиночестве. Разрыв с Ирэн произошел несколько иначе, чем он планировал. Назвать ее именем Джен? Да где ее хваленые мозги?! Она должна была понять, что он едва языком ворочал от усталости и все его мысли были в госпитале, где эту самую Джен готовят к операции, чтобы спасти его дочь! Это ж чего он такого сказал-то? Жаль камер в кабинете и спальне нет.

Со вздохом мужчина принялся завтракать.

Джен

В госпитале будили красивой мелодией, чем-то напоминающей пение птиц. Под такие звуки просыпаться было очень приятно, и, если честно, я с удовольствием бы и позавтракала под такой аккомпанемент. Хотя, наверное, тем, кто здесь больше одного дня, эта мелодия порядком надоела. Или они включают разные?

У меня была отдельная палата с койкой, оборудованной так, словно я даже сесть не могла самостоятельно, — на подлокотнике был экран управления, и можно было настраивать не только угол наклона спинки, но и высоту койки и даже включать подогрев. Я знатно развлеклась, изучая эту систему.

К слову, планшет Артена неплохо помог в изучении языка: я почти все понимала, лишь плохо воспринимала быструю речь, щедро сдобренную разномастными акцентами. Но ровные и спокойные голоса роботов были настоящим спасением.

Сбоку от койки была дверь, ведущая в душ и туалет, где я привела себя в порядок и переоделась в удобные спортивные штаны серого цвета и такого же цвета майку с открытой спиной. Я собиралась прогуляться по госпиталю и, возможно, сделать пару упражнений. После операции мне нельзя будет двигаться какое-то время, так что хоть попрыгаю напоследок. Мысли о том, что я могу и не проснуться, старательно от себя гнала.