Пол Андерсон - Миры Пола Андерсона. Том 19

— Ты имеешь в виду социальный разрыв? Нет, Локаберы не снобы. А мы — не хамье. Мы — ученые, ведущие исследования, которые не только интересны, но и необходимы.

— Согласна. Я преувеличила не умышленно. И все же мое знакомство с твоими друзьями — что-то вроде внезапной и короткой связи, которая в их безопасном мирке неизвестна, — вызвало у меня мысли о непреложном факте — о различии между нами и ими.

Дэн не мог целоваться с Мэри в Мундансе. На голове у нее был гласситовый шлем, необходимый для поддержания атмосферного давления, к которому она привыкла. Такое же давление поддерживалось и в маленькой гостинице, которая была на станции. Тому, чьи легкие были полны воздухом Низин, приходилось проходить долгую и нудную процедуру декомпрессии, прежде чем войти в эту комнату. Впрочем, это было неважно — все равно Мэри комнату делила со своим братом.

Впрочем, даже за эти неудобства Дэн получал достойную компенсацию. Наконец-то он мог показать Мэри хоть малую частичку своего мира, занимавшего подавляющую часть этой планеты, которую она знала лишь по книгам, картинам, нескольким туристическим поездкам да еще по его рассказам. В течение пяти волшебных дней она и Ральф могли бродить с ним и с Евой по чему-то, напоминающему гигантский собор, обширным, таинственным и великолепным лесам, отправляться верхом на безумно увлекательную охоту или наблюдать за тем, как биологическая инженерия плюс упорная работа и терпение заставляют местную почву одаривать человека своими плодами, или…

Свет Ракша скользил по кривизне ее шлема и по длинным белокурым локонам внутри этого пузыря. Тот же свет формировал зыбкий мост, соединявший оба берега реки, которая плескалась о борта лодки куда громче и веселее, чем волны рек плато. Улегся ветер, но прохлада все еще струилась в летнем воздухе, и даже парус и тот еще хранил очертания, приданные ему последним порывом ветра. Ни он, ни она не спешили црзвращаться на станцию.

Она спросила его:

— Откуда появилось название Мунданс?

— Ну, — ответил он, — озеро достаточно велико, чтобы на нем возникали приливы, когда Ракш подходит к Рустаму близко. Отражения луны вспыхивают на воде и бегут по ее поверхности так, как ты это видишь сейчас — отсюда и озеро Танцующей Луны.

Мэри дотронулась до его руки:

— Я подумала, что надо бы назвать его Мундэн. Твое озеро. Твоя луна. Я его всегда буду называть так. То, что ты здесь делаешь, воистину грандиозно.

— Ну уж ты скажешь… — Дэн даже стал заикаться. — Я же тут вроде обслуги. Я хочу сказать, что ученые дают мне приборы, которые надо поставить там-то и там-то, а затем забрать их обратно, потом приказывают организовать определенные экспедиции и наблюдения, а я эти распоряжения выполняю. Вот и все.

— И вовсе не все! И ты это отлично знаешь. Ты — тот, кто преодолевает трудности, кто импровизирует и изобретает перед лицом великого множества неожиданностей. Без таких, как ты, мы бы навсегда остались пленниками нескольких горных вершин. Как бы мне хотелось быть одной из вас!

— Мне бы тоже этого хотелось, — сказал он неуклюже.

Не показалось ли ему в ту минуту, что она тоже чего-то испугалась, как испугался и он своей смелости? Но она быстро оправилась и спросила:

— А куда отправились Ева и Ральф?

Он тоже поспешил спрятаться за обыденностью:

— Не знаю точно. Но думаю, что их флайер сейчас где-нибудь над долиной Сайруса. Она прямо влюбилась в вашу машину. Так и жаждет испытать ее в суровых условиях. Вертикальные воздушные потоки в тех местах…

В ее голосе прорезалось беспокойство.

— А это не опасно?

— Нет, конечно. Ева опытный пилот, имеющий лицензию на вождение любых летательных аппаратов в условиях атмосферы любой плотности. Эта модель в основном похожа ведь на Х-17, не так ли? По сути дела модификация ее. — А поскольку их сейчас окружало великолепие его страны, Дэн добавил: — Знаешь, Мэри, меня беспокоит не то, как хорошо работает эта машина, а то, каковы могут быть последствия работы ее мотора. Мне приходилось читать книги о том, какое губительное воздействие оказало ископаемое горючее на природу Терры, а вот теперь вы начинаете пользоваться двигателем внутреннего сгорания, работающим на нефти.

Ему показалось, что Мэри неприятно удивлена.

— Ты, значит, слышал? — Короткий смешок. — А я-то думала, что тебя занимали совсем другие мысли, когда ты гостил у нас. Нет, идея не в том, чтобы заменить водородный двигатель нефтяным навсегда, а в том, что нефтяные куда проще выпускать, они требуют меньших затрат труда, особенно из-за своих меньших баков, как ты понимаешь. Папа считает, что он сможет выпускать их и продавать до конца своей жизни. Но к этому времени Рустам уже будет обладать достаточно развитой промышленностью, так что можно будет вернуться к экономике, основанной на водородных двигателях. Несколько сот нефтяных двигателей внутреннего сгорания, которые проработают лет 30–40, не смогут принести сколько-нибудь заметный вред.

— Понятно. Что ж, ладно. Не могу сказать, что ты меня сильно удивила. Твой брат еще вчера рассказывал мне о той работе, которой он занят в свободное время, внушая детям, что старые ошибки повторять не следует… — Дэн снова почувствовал, что слишком близко подходит к теме, которая имеет для него огромное значение. — Хм… Между прочим, ты упомянула, что хотела бы получить побольше впечатлений и получше ознакомиться с Низинами на обратном пути домой, если найдешь пилота, который сможет без всякой опасности покатать вас над территорией еще не закартированной и лишенной радиомаяков. Ну, так я вам нашел такого.

Она придвинулась ближе. В ее глазах горел свет луны.

— Это ты, Дэн?

Он с сожалением покачал головой:

— Нет, мне бы очень хотелось, но за последние дни я сильно подзапустил работу. И Ева тоже. Но Билл Свобода должен вот-вот вернуться из отпуска и…

А теперь все эти трое растворились в безмолвии Низин.

Крик Евы рассек тишину кабины, как меч:

— Вон они!

Она так круто развернула машину, что та застонала, а затем передала управление автопилоту, приказав ему кружить на высоте около ста метров с определенным наклоном реактивных сопел. Дэн в это время безуспешно сражался с фонарем кабины. Он чуть не расплющил нос о стекло, так что слезы брызнули у него из глаз, мешая видеть, и он ощутил острую боль. Сердце билось как безумное.

— Они живы! — наконец выговорил он. — Кажется, даже не ранены. — Его напарница молча протянула ему бинокль. Усилием воли он заставил руки не дрожать и стал осматривать местность под каром.

Горы окружали кольцом светло-желтых и красновато-коричневых лесов и темных скалистых выступов долину, похожую на обширную плоскую чашу. Если не считать отдельных деревьев, ее покрывала бирюзовая трава, колеблющаяся и переливающаяся на ветру. В озерке, расположенном почти в центре, плыли отражения облаков. Должно быть, именно это в первую очередь и привлекло теразавров.