Пол Андерсон - Миры Пола Андерсона. Том 19

Старик обернулся к нему. Несколько секунд он не мог различить, кто говорит, потом отрывисто бросил:

— Гора Гранис.

— А-а! — Тольтека хлопнул себя по лбу. Он ощутил такое облегчение, что чуть не расхохотался. Ну конечно! После столетия-двух молчания вулкан решил прочистить горло. Почему же, ради всей Галактики, гвидионцы сворачивают лагерь?

— Я такого не ожидал, — сказал Дауид, — хотя, вероятно, сейсмология у нас не достигла такого уровня развития, как у вас.

— Наш специалист кое-что прикинул и решил, что, если мы построим здесь космодром, нас не ждут никакие неприятности. Это ведь не было серьезное извержение, просто вылилось немного лавы и пошел дым.

— И западный ветер, — сказал Дауид. — Прямо от Граниса в нашу сторону. — Он помолчал и почти рассеянно добавил: — Место, которое я наметил для вашей базы, защищено от подобных случайностей. Я проверил господствующие направления воздушных потоков в данной местности на центральном метеорологическом компьютере в Бетгвисе — испарения никогда туда не достанут. То, что мы оказались точно в эту минуту на этом месте — не более чем случайное совпадение. Теперь мы должны бежать, и да придаст страх силы нашим ногам.

— Бежать? От струйки дыма? — недоверчиво переспросил Тольтека.

Дауид прижал дочь к себе.

— Это молодая планетная система, — объяснил он. — Здесь много тяжелых металлов. Когда пылевое облако накроет нас, концентрации этих элементов в нем будет достаточно, чтобы мы погибли.

Когда они сняли лагерь и припустили трусцой на юг по поросшему редколесьем гребню холма, тень облака уже упала на них. Коре бросил взгляд на тусклый серый шар солнца, наметанным глазом артиллериста прикидывая расстояние, подвигал своей квадратной челюстью, будто разжевывая что-то кислое, и заговорил:

— Командир, мы не можем вернуться тем же путем, которым пришли. Эта дрянь выпадет здесь повсюду. Мы должны бежать вон туда и надеяться, что сумеем выбраться. Спросите кого-нибудь из этих остолопов, знает ли он приличную тропу.

— А зачем нам тропа? — пропыхтел Вильденвей. — Давайте напрямик через лес.

— Послушайте только этого чертова дурака-степняка! — презрительно усмехнулся Коре. — Болван, да я вырос на Эрншоу. Ты пробовал хоть раз бежать через кусты?

— Заткнитесь, вы оба! — посоветовал им Ворон.

Прибавив шагу, он догнал голову колонны, где бежали Дауид и Эльфави. Трава хрустела под его сапогами, время от времени подковка звякала о камень, высекая искры. Небо стало тускло-бурым с черными прожилками, солнечные лучи приобрели медный оттенок и не отбрасывали теней. Единственными светлыми пятнами во всем мире были выбросы огня из жерла Граниса и развевающиеся волосы Эльфави.

Ворон решил задать ей свой вопрос. Он говорил так, чтобы не сбить дыхания, и дышал в ритме бега. Девушка, опытный бегун, отвечала точно так же:

— В этом направлении все дороги ведут в Святой Город. Если мы успеем туда добежать, мы спасены.

— До Бэйла? — воскликнул Дауид.

— Это запрещено? — спросил Ворон, прикидывая, не будет ли он вынужден проникнуть в табуированное убежище силой оружия.

— Нет… четких правил не существует… Но если Бэйл не настал, туда никто не ходит! — Дауид озадаченно покачал головой. — Это будет бессмысленный поступок.

— Бессмысленный… если в этом спасение? — запротестовал Ворон.

— Без символики, — объяснила Эльфави. — Это не лезет ни в какие рамки. — Она посмотрела на сгущающуюся над головой тьму и воскликнула: — Но надышаться этой пылью тоже будет бессмысленно! Я хочу снова увидеть Бьерда!

— Да. Так. Да будет так. — Дауид замолк и прибавил шагу.

Ворон внимательно смотрел себе под ноги, чтобы не оступиться на неровной земле, но вдруг в поле его зрения попали быстро мелькающие ноги Эльфави, и он уже не мог отвести от них глаз, пока не споткнулся о лиану. Тогда он выругался и заставил себя думать только о сложившейся ситуации. Только лабораторный анализ может с достоверностью подтвердить, является ли вулканический пепел таким ядовитым, как утверждает Дауид, но, если учесть особенности планеты, его доводы представлялись обоснованными. Первую экспедицию предупреждали о том, что многие виды местных растений ядовиты для человека лишь потому, что растут на насыщенной тяжелыми элементами почве. Не нужно вдохнуть так уж много соединений металлов, чтобы с тобой все было кончено: радиоактивные материалы, соли мышьяка, возможно, пары ртути, восстановленной из окислов нагревом — несколько глотков, и порядок. Возможно, ты умрешь не сразу: твою агонию продлят старания медиков вывести из организма безнадежно большую дозу ядов. Правда, Ворон не собирался дожидаться, когда его легкие и мозг сгниют заживо: его пистолет всегда при нем и готов оказать ему последнюю услугу. Но Эльфави…

Начинался спуск, и они остановились передохнуть. Один из гвидионцев стал возражать — из пересохшего горла вылетали сиплые звуки:

— Только не в Святой Город! Мы уничтожим весь смысл Бэйла!

— Нет, не уничтожим. — Дауид, на бегу успевший кое о чем поразмыслить, отвечал так авторитетно, что все покрасневшие глаза поневоле устремились на него. — Извержение, произошедшее в тот момент, когда мы были с подветренной стороны, — это такая невероятная случайность, что она лишена всякого смысла. Правильно? Это Ночной Лик, именуемый Хаосом. — Некоторые из гвидионцев перекрестились, но согласно кивнули. — Если мы исправим происшедшее… восстановим равновесие и последовательность событий… войдя в Средоточие Бога (притом в нашем чисто человеческом воплощении, а это делает наш поступок притчей о здравомыслии, о мощи человеческого ума и науки) — что может быть логичнее такого поступка?

Так они продолжали рассуждать на эту тему, а над головой у них сгущалась тьма, а позади рокотал Гранис. Один за другим гвидионцы пробормотали, что согласны. Тольтека шепнул Ворону по-эспаньольски:

— Ого, похоже, мы присутствуем при рождении нового мифа.

— Да. Еще несколько поколений — и они вставят туда кого-нибудь из своих божков, сохранив при этом точную историческую информацию о событиях!

— Но во имя Вселенной! Они спасаются от нелепой и ужасной смерти и при этом еще спорят, будет ли эстетично укрыться в этом капище!

— В этом больше смысла, чем тебе кажется, — мрачно заметил Ворон. — Помню, я еще был совсем мальчишкой — это, собственно, была моя первая кампания: междоусобица между кланом Горькой Воды и моим этносом. Мы окружили вражеский полк на Стауровых холмах и ждали, что они начнут окапываться. Однако они не стали: кругом были могилы храбрецов, Дануров, погибших триста лет назад. И они вышли на открытое поле, готовые к тому, что их всех перебьют. Когда мы разузнали, что к чему, мы позволили им уйти и дали еще сутки форы. Они соединились со своими основными силами, что, возможно, решило исход войны. Но победа на Стауровых холмах обошлась бы нам слишком дорого.