Питер Гамильтон - Звезда Пандоры

— Хочу тебе кое-что сказать! — крикнул ему Найджел, обернувшись через плечо. — Вид этого малыша меня чертовски заводит. Со мной всегда так быва­ет в начале грандиозных проектов. Но знаешь, такого волнения от груды метал­ла я не испытывал с тех пор, как мы с Оззи запускали первый переход для червоточины.

— Я помню тот день, — сухо ответил Уилсон.

Он не мог удержаться от воспоминания о том дне и об «Улиссе». Тогда он в последний раз смотрел на великолепный межпланетный корабль — огромное сооружение из металлических конструкций, напичканное аппаратурой, не так уж сильно, кстати, отличавшееся от этого корабля.

Найджел усмехнулся.

— Мы подходим к секции реактивных двигателей.

По мере приближения путаница опор стала более понятной. Через своего эл-дворецкого Уилсон запросил доступ к системе сборочной платформы, и перед его виртуальным взглядом мгновенно появилась схема конструкции. План ко­рабля оказался довольно простым. Обитаемая секция, где должен был распола­гаться экипаж, представляла собой широкое кольцо диаметром в триста метров. Его вращение обеспечивало вдоль внешнего края до двадцати процентов от земной силы тяжести. По мнению Уилсона, это был обычный тороид фон Бра­уна, хотя его уже давно никто так не называл. В центре располагался цилиндр длиной в четыреста метров и пятьдесят в диаметре, содержащий в себе сверх­световой двигатель и плазменные ракеты. На его поверхности вздувались мно­гочисленные выпуклости, будто цилиндр покрылся бородавками.

Все трое остановились вокруг толстого наконечника с идеально зеркальной внутренней поверхностью — сюда должен будет встать первый, и пока един­ственный из пяти, плазменный двигатель. На местах для остальных четырех пока имелись лишь розетки стоек. Уилсон внимательно осмотрел толстые тру­бы для подачи ядерного топлива и сверхпроводящие кабели, которые будут подключены, как только установят остальные двигатели. Его рука, словно сама по себе, поднялась и дотронулась до блестящего корпуса.

Плазменные двигатели. Совсем такие же, как на «Улиссе». Их, как и велосипед, можно совершенствовать бесконечно.

— Какой источник энергии здесь используется? — спросил он.

— Нуль-батареи, — ответил Найджел. — Пятнадцать самых больших штуко­вин из всех, что мы сделали. И, конечно, имеется резервная система: ядерный микрореактор и два генератора. Но основное потребление все равно будет от нуль-батарей: их запаса хватит, чтобы улететь на семь тысяч световых лет.

— Так далеко?

Уилсон почему-то полагал, что корабль был способен добраться до Пары Дайсона и обратно, но не дальше.

— Да, но это не значит, что тебе дадут лицензию на исследование всей Галактики, капитан. Ясно?

Ответная улыбка Уилсона получилась слегка виноватой. Он как раз об этом и подумал.

— Вы хоть понимаете, что вы строите? Что это за корабль?

— А что?

— Вы сбрасываете камешек с вершины горы. У подножия он уже станет лавиной. У людей снова появится интерес к неизведанному. Они захотят еще кораблей, захотят увидеть, что там, вдалеке. Следующий корабль будет достаточно мощным, чтобы облететь ядро Галактики.

— Ты ошибаешься, капитан. На это способны лишь романтики вроде тебя. А их не так много, как ты думаешь. Построенное нами Содружество — это зрелое консервативное общество. Мы сильно повзрослели за последние два столетия. Только люди с единственной короткой жизнью готовы сломя голову бросаться в неизведанное с одним фонариком и палкой, чтобы сунуть ее в муравейник. Все остальные же не торопятся и медленно расширяют свои границы: только так можно избежать ошибок. Заяц и черепаха, капитан. Заяц и черепаха.

— Может быть, — сказал Уилсон. — Но я не верю, что мы все настолько цивилизованны.

Они миновали сектор ракетных двигателей и оказались в средней части сооружения, где два массивных манипулятора соединяли обитаемое кольцо с центральной секцией корабля. Здесь тоже мало что можно было увидеть: только голый скелет, лишенный наружной обшивки, даже без внутренних палуб. Впро­чем, большая часть вспомогательного оборудования уже была установлена.

— Как продвигается работа над гипердвигателем? — спросил Уилсон.

Мускулы вокруг рта Шелдона едва заметно напряглись.

— Поточный генератор червоточины проходит третью стадию тестирования. Первичная установка начнется через три или четыре месяца.

— Это укладывается в рамки общего графика?

— Первоначальный проект предусматривал окончание работ через семь месяцев, — ответил Даниэль Алстер. — Но у нас возникли непредвиденные проблемы с конструированием в условиях отсутствия гравитации.

— Считай, не меньше девяти месяцев, — проворчал Найджел.

— Все стоит дороже, — весело произнес Уилсон.

— И занимает больше времени, — закончил Найджел. — Можешь мне об этом не говорить.

— Как вышло, что строить начали не на Высоком Ангеле? — поинтересовал­ся Уилсон. — Я понимаю, что маршрут увеличился бы на двести тридцать све­товых лет, но для этого корабля такая дистанция ничего не значит, если я пра­вильно понял технические характеристики. У них там имеются все условия для экспертиз в области астронавтики.

— Политические соображения, — коротко ответил Найджел. — В частности, мои собственные. В данном случае ККТ остается основным оператором всей миссии.

— Довольно откровенно, — признал Уилсон.

Похоже, Найджел не находил нужным что-либо скрывать от него, и это было хорошим признаком.

В передней части суперструктуры к установке какого-то устройства был подготовлен целый пучок силовых кабелей. Уилсон, заинтересовавшись таким значительным уровнем мощности, отыскал этот сектор в виртуальном поле зрения и выяснил, что это место предназначалось для генератора силового поля, одного из семи.

— А он неплохо защищен!

— Я хочу, чтобы ты вернулся в целости и сохранности, — сказал Найджел. — И еще меня беспокоит возможность того, что окутывание было защитной мерой. На мой взгляд, это наиболее вероятное объяснение.

— Если мы столкнемся с оружием, угрожающим звезде, вряд ли пара силовых полей принесут нам какую-то пользу.

Все трое собрались вместе вокруг предполагаемой позиции генератора силового поля.

— Послушай, — заговорил Найджел, — я хотел показать тебе все это именно сегодня, чтобы ты составил общее представление. На данной стадии проект еще можно в какой-то степени изменить. Черт побери, если потребуется, мы можем отложить запуск хоть на целый год. Я хочу знать твое мнение.

— Отлично. В первую очередь я хотел бы, чтобы мы были более осторожны, чем предусмотрено в представленной мне программе полета. Мне не хотелось бы участвовать в миссии, если предстоит выскочить из гиперпространства перед самым барьером и заорать: «Есть кто живой?» Первый предварительный обзор необходимо провести с расстояния не меньше десяти световых лет, а для этого потребуются самые лучшие сенсоры, какие только может предоставить Содружество. Если признаков конфликта мы не обнаружим, тогда сможем постепенно двигать­ся дальше. Возможно, ради этого придется продлить миссию на несколько месяцев.