Борис Георгиев - Третий берег Стикса (трилогия)

Дорога взлетела на поросшую редкими корявыми хвойными деревьями горку. Матвей притормозил, как делал всегда перед спусками, но неожиданно крутанул руль вправо, заставил медведя сплясать вприсядку на выбоинах и остановил у обрыва.

— Вот он твой участок, любуйся.

Саша выбрался наружу, разминая затёкшие до мурашек ноги, подошёл к обрыву и глянул вниз. Первое, что бросилось в глаза — чёрные глянцевитые спины рядами, великое множество. На каждой солнечный блик. Издалека похожи на вылезших погреться жуков, выстроенных зачем-то ровными колоннами так, чтобы получился большой прямоугольник. Очень большой, но площадка из серых плит гораздо больше. Приглядевшись, Саша заметил, что огорожена она цепочкой столбов и оплетена проволокой, точно как южная резиденция Кия.

— Медведи, — проговорил Саша. — Сколько их!

— Много, конечно, — заметил сатир, — но мне с малолетства интересно было, что будет, когда они кончатся.

— То есть?

— Арон говорил, что медведи, волки, драконы и всё такое прочее осталось со времени проклятых. Волкодавов всё больше становится, этого добра свободного остаётся всё меньше. Да ещё, подумай сам, — медведи-то не вечные. Ломаются, ржавеют, да мало ли что ещё с ними случается? Много их, это ты сказал правильно. Возле каждого участка примерно столько же, но сколько бы ни было, когда-то ведь они кончатся? А? Ну, шут с ними, я уже подохну к тому времени. Не для того остановились, чтоб болтать без толку. Вон, гляди, видишь дом?

Серое унылое строение с плоской крышей, длинное, с рядами окон. Нитка дороги к нему от трассы тянется. Перед входом несколько машин, но не рядами, а как попало брошены. Одна ёрзает, разворачиваясь.

— Вижу, — ответил Александр. — Далековато отсюда нести его на себе, не находишь?

— Зачем нести? Я здесь остановил, чтоб показать тебе сверху. Смотри: на каждом этаже по левую руку казармы. В какую тащить — без разницы. Можешь вообще у входа его вывалить, авось подберёт кто-нибудь. Я у крыльца буду ждать в машине. Понятно?

— Понятно, — ответил Саша, про себя добавил: «Чего уж тут непонятного. Чуть что, сбежишь, только тебя и видели», — вслух же сказал:

— Ну, что ж. Поехали.

— Какое там поехали! А пожрать? С вечера росинки маковой во рту не было. Потом не до того будет, доставай, что там ты у кузнеца упёр. О, вот это другое дело. А то — поехали! Быстрый какой. Чего здесь? Ну говорю ж — силос. Слышь, Саша, за каким, я извиняюсь, лешим ты столько чеснока набрал? Призраков отпугивать? Картошка. Ну это ещё туда-сюда. Э! Ты хлеб-то весь не зажимай, мне отломи. Соли почему не взял? Огурцы-помидоры. Ничего, покатит. На безрыбье и огурец раком кажется. Эх, пивка бы ещё… Не привык я всухомятку.

И без пива Матвей с едой управлялся с похвальным усердием. Саша ел с удовольствием: всё-таки приятно вот так вот, сидя на траве, позавтракать. После духоты медвежьего салона, после тряски дорожной, после бреда белоглазого — подзакусить. Насытившись, опереться спиной на шершавый ствол, запустить пальцы в колкую хвойную подстилку, под которой песок. Не марсианский, промёрзший (вперемешку с углекислым инеем), а сухой и горячий — на освещённых солнцем проплешинах, и влажный, комками, если слегка разрыть. Ощутить затылком шелушащийся, пахнущий смолой ствол и глянуть вверх, где на эмалево-синем июньском небе золотым зёрнышком сияет старина «Улисс».

— Вот теперь поехали, — сказал Матвей, отряхивая со штанов песок и сдвоенные иголки. — Вот же ж гадство, всё теперь в смоле сосновой.

«Оказывается, это и есть сосны, — сообразил Волков, нехотя поднимаясь на ноги. — Так и знал, что мне они понравятся. И дядя Володя… Хм-м. Что это я? И отец говорил: нет деревьев лучше сосен. Эти, правда, какие-то хилые. Те, что у моря росли, возле Южного Дворца — вот это я понимаю, сосны».

— Ну, чего встал? Садись! — позвал Матвей.

«Ох, чего-то ехать не хочется, — подумал Саша, забираясь в машину. — Страшно что-то и опять у меня предчувствия. Отвлечься надо, чтобы Эго без нужды не вмешивался. Ну что, скажите, мне здесь сделают? «Пояс Афины» на мне. Даже если бросит меня Джокер, судя по рассказам его, до Кий-города рукой подать. С устройством общества в Княжествах всё ясно в общих чертах, осталось до самой верхушки добраться и разузнать, какой Силой Кий грозил Планетарной Машине. И о Тёмных Волнах разведать, которые так её беспокоили».

Медведь резво скатился по западному склону, выехал на песчаную, поросшую клочковатой травой низину и свернул к участковому управлению.

— На крыльцо его подбрось, и ходу, — сказал в виде напутствия Джокер.

Саша выволок волкодава, прихлопнул дверь, крякнул, взваливая обмякшее тело на спину. Парень, хоть и выглядел щуплым, на поверку оказался тяжеловат. «Форма обманчива, — раздумывал, чтобы подбодрить себя, капитан Волков, — Главное — содержание. У парня, судя по всему, оно богатое. Или позавтракал плотно. Вот бы ещё он ногами не болтал и не поддавал под коленки. Ладно, потерпим. Лишь бы на входе охраны не было».

Однако, оказавшись в ярко освещённом просторном холле, Саша понял, что надежды не оправдались. Волкодав за столиком возле турникета. По иронии судьбы, похож на того, кто был у Волкова за спиной, как родной брат. Поднимаясь по ступеням к его столику, капитан включил консоль, чтобы готова была на случай, если придётся отбиваться, и принялся лихорадочно придумывать, что отвечать охраннику.

— Осторожнее, — предостерёг тот.

— Ничего, я не выроню, — ответил Саша, подбрасывая сползшую ношу.

— Осторожнее, ногами его не размахивай, — добавил волкодав строго, — Полегче, говорю! Сбросишь чашку, не знаю, что с тобой сделаю.

На столе перед грозным стражем действительно была чашка с блюдцем. Саша протиснулся, повернув никелированную вертушку и придерживая ноги пленного. Отдуваясь ввалился в пустой коридор и свернул налево, туда, где по свидетельству Джокера нужно было искать казарму.

— Что сегодня за день такой? — ворчал за спиной охранник. — Несут и несут их, туда-сюда, туда-сюда. Эй, кузнец!

— Что? — спросил, приостанавливаясь, Саша.

— Одного привёз, или там у тебя ещё есть?

— Одного.

— Номер знаешь?

— Знаю, — соврал Волков.

— Уложишь его и бегом назад, не вздумай по казарме шарахаться. Знаю я вас, деревенщину, в сортире запрётесь, нагадите там, как свиньи. Так что ты смотри мне, назад мухой выскакивай, понял?

Никто, судя по всему, не собирался Волкову препятствовать. «Чего же сатир спектакль устроил? — думал он, отыскивая свободную лежанку в обширном, с рядами колонн, помещении. — Придумал предлог от меня избавиться? Ну да. Деньги и камни в машине, меня выпроводил. Дурака вы сваляли, господин эмиссар, вот что я вам скажу. Вот и место свободное. Номер Сто Восемнадцатый».