Дарья Проценко - Компенсация

А землянка меж тем спокойно разместившись на кушетке пыталась задавать вопросы. Именно, что пыталась. Потому что для сбора информации они совершенно не подходили.

– А мы сейчас где? Про космос я помню…

– Недалеко от твоей бывшей планеты, – Дьён с удовольствием подчеркнул в речи слово «бывшей», на реакцию посмотреть.

Катя еле удержала на лице улыбку и нервно затеребила пальцами рубашку. «А руки у нее красивые. Изящные», – подумал Дьён мимоходом.

– В иллюминатор ее не видно…

– Правильно, – пожал плечами ладьёр, – она под нами. Хочешь, покажу?

– Можно и потом, как-нибудь… – землянка возможностью не воспользовалась и Дьён опять озадачился. «Если ей интересно про Землю, то почему она на нее смотреть не хочет? А если неинтересно, зачем спрашивает?»

– А как я тут оказалась?

– Тебя доставили на капсуле.

– Кто?

– Никто. Капсула автоматическая.

– А как я в ней оказалась?

Дьён и сам был бы не прочь получить ответ на этот вопрос. «Надо будет еще раз просмотреть записи…» – и, улыбнувшись, спокойно ответил:

– Неважно. Главное, что ты сейчас здесь.

– Да, – подхватила землянка. – Это здорово! Только… Я не совсем понимаю зачем? Я же не особо интересный объект для контакта…

С этим Дьён мог поспорить… Нет, как женщину он Катю не рассматривал, но уже начинал постигать смысл замысла Талин. «Объект для контакта в изоляции от среды, это, конечно, не самый чистый эксперимент, но, безусловно, лучшее в данной ситуации. Ведет себя спокойно, если не считать эти странные слезы. Хотя, может, это просто эмоциональная реакция. Сброс напряжения. Кто его знает, как именно земляне это делают. А то, что у некоторых из них проблемы с этим самым сбросом – очевидно! Так что эта Катя еще хороший вариант. Саморегулируемый… Надо бы к ней присмотреться… Время есть» – эта мысль заставила Дьёна вернуться к проблемам насущным.

– Ты не знаешь, что конкретно меня интересует, поэтому не тебе рассуждать о том, насколько ты мне подходишь.

– Но если говорить, например, про обмен знаниями, то…

Дьён рассмеялся.

– Оставь свои знания себе.

«Дурочка!» – добавил он мысленно.

– Максимум, что мне от тебя требуется на данном этапе, так это снятие физических показателей и анализы. Кровь, например, кожа…

Землянка нервно сглотнула, а Дьён невольно испытал удовольствие от того, что на миг смог себя вообразить эдаким кровожадным дикарем. Естественно, он не собирался мучить Катю, но какая – то часть внутри него так и хотела причинить ей боль. Пусть и не физическую. «Страшнее всего неизвестность. Пусть помучается!» – на этой оптимистичной ноте Дьён решил свернуть разговор и поднялся.

Катя автоматически натянула на ноги рубаху. Как будто попыталась спрятаться. Дьён чуть усмехнулся, вышел из каюты и заблокировал дверь. «Пусть подождет. Пока у меня есть дела поважнее…»

Он опять ушел. И опять в тот момент, когда Катя находилась в очередном ступоре от услышанного. «Точно маньяк! Кровь, кусочки кожи! Что дальше будет! На вопросы отвечает так, будто издевается! Смотрит пронзительно. Бррр!!!» – Катя судорожно вцепилась в ткань своей одежды. – «Это уже становится дурацкой привычкой» Но в обществе Дьёна в этой свободной рубахе ей было несколько неловко. А вот каюту она как-то незаметно для себя стала воспринимать домом, хоть и временным. «То ли это потому что тут уютно. Черт его знает, почему!» Но одной ей тут было вполне комфортно и спокойно. Пока не приходил этот… И не садился рядом. Катя никогда еще не находилась в таком зависимом положении, причем от человека, которого вообще не знала. От мужчины, который был старше ее, и настолько в себе уверен. Она чувствовала, что не является хозяйкой ситуации, и не понимала, что именно делает не так. Искала выход, и не могла найти. Не могла понять, какую использовать в общении тактику. «Требовать? Угрожать? Подлизываться? Втираться в доверие? А как, если он не верит…» Катя дурой не была и понимала, что против Дьёна у нее шансов нет. Она не дура, да, но маленькая, неопытная дурочка, которая только сейчас начала осознавать свою полную беспомощность. Даже на Земле было проще. Все идут, и ты идешь, даже в случае одиночества в толпе. А тут. Она ничего не знает и никак на ситуацию повлиять не может. «Наверное», – напряженно думала Катя, – «моя задача в том, чтобы не усугублять свое положение. Вести себя спокойно, не провоцировать его. Выжидать» Но это было очень сложно. Ее весьма ощутимо потряхивало от нервов, и начинал болеть живот. В мыслях наблюдался полный раздрай, и так и хотелось что-нибудь сделать. Теперь Катя понимала пленников, которые крушили все вокруг или отчаянно долбились в дверь с криками «выпустите меня – а – а – а!». Ей тоже хотелось этого до дрожи. Но страх пересиливал. Она как начинала представлять себе, что Дьён на ее крики придет и зыркнет на нее своими выразительными глазами, так ей тут же хотелось заныкаться куда-нибудь поглубже за кушетку. Она там уже и место присмотрела… «Идиотка! У тебя все хорошо! И пока тебя никто не трогает! Ключевое слово «пока», – тут Катя чуть не сорвалась в истерику, – «успокойся. Успокойся», – твердила она себе, – «в душ сходи в конце концов! Хоть какое – то занятие!»

Катя подскочила с кушетки, нервно пометалась по комнате, пытаясь понять, где могут лежать полотенца или средства гигиены, потом начала стягивать с себя рубашку, но в процессе подумала, что где – нибудь могут быть камеры, и с остервенением на себе ее расправила. В душевой, тыкаясь в стены, пыталась найти крючки, чтобы приткнуть одежду, потом мылась, подставляя пылающее в нервной горячке лицо, под прохладные струи, а потом, присев на корточки, сохла, выстукивая пальцами на полу нечто вроде военного марша. Настроение было боевое. Пока никого рядом не было…

Безразличие давалось Дьёну тяжело, выдержка была на грани. Особенно после того, как он выяснил, просмотрев записи с камер, что трупы ладьёров земляне заморозили. «До лучших времен. Проведем опыты, поизучаем этих как следует, чтобы более качественно оценить степень космических угроз» – выказался один из местных врачей, снимая резиновые перчатки. Ладьёров земляне раздели полностью, а одежду сохранили. «Практичные, сволочи!» – Дьён сидя в кресле даже не шевелился, но поза была напряженной, а в голове бурлил коктейль мыслей. Он думал о мести. Об отложенной во времени мести. О том, что не простит, даже если поймет.

Потом Дьён почти спокойно следил за землянами. Они деловито осваивали «Эльщу». У остальных кораблей выставили оцепление. А на флагмане развернули бурную деятельность. Иллюминацию им отключить удалось, теперь группа техников пыталась хоть как-то подсоединиться к системе управления. Дьён не волновался. Ладьёры позаботились о том, чтобы максимально усложнить землянам проникновение в тайны Вселенной. Маскировка функционировала исправно, металл внешнему воздействию не поддавался. Кто – то предложил использовать взрывчатку. Точечно. Но особо умные земляне, так же как и Дьён, скептически хмыкнули. «Понятно, конечно, что со временем они разберутся» – ладьёр просчитывал различные варианты, – «вскрыть стену, реально не зная где и что искать… Пусть трудятся. Мне тоже нужно время». То и дело поглядывая на экран, Дьён отгонял возникающие в голове воспоминания. «Эльщу» воспринимался чуть ли не домом, и видеть чужих на своей территории, было, по меньшей мере, неприятно. Но Дьёну удалось абстрагироваться, тем более что он знал, что обязательно вернется!