Павел Шевченко - По ту сторону звёзд

— Эрис мог бы и упомянуть об этом, старый дурак. А то — люди, везде люди, и никуда от людей не деться. Сказал только, что все мы потомки расы Джоре, которой не сиделось у себя в саванне, и они, развлекаясь, заселили целый кусок галактического рукава.

— Да, легенд о Джоре ходит множество. Кое-где находят их реликты, археологи полжизни тратят, чтобы откопать какую-нибудь безделушку. Большинство устройств, которые, с натяжкой, можно назвать целыми, забрали себе Доминионцы. Они были первой звёздной расой, восставшей из пепла гражданской войны Джоре. Но сейчас у них упадок и, как говорится, моральное разложение. До нас доходит мало информации, о том, что у них там творится. Но древняя столица Империи Джоре до сих пор находится на их территории.

— И что? Они сумели восстановить те устройства, что нашли?

— Что ты! Они даже понять их не смогли! Ведь они опережают наш уровень знаний на десятки тысяч лет. Пришлось всё изобретать заново, практически от колеса, до гипердвигателя. Ты, наверное, не представляешь, насколько чудовищной была война. Они уничтожили всё! А потом это всё стёрли в порошок и развеяли в космосе. Победителей, насколько нам известно, не было. Но пьяные капитаны разведчиков любят, с пеной у рта, доказывать, что если выпрыгнуть в системе, минимум за тысячу световых лет от границ Республики Арас, то можно встретить чужие, жуткие, и не на что не похожие корабли. Кто-то утверждает, что это и есть Джоре, ушедшие на новые угодья. А кому-то мерещатся настоящие ксеносы. Чужие, тобишь.

— Я понял.

— Так ты этим байкам не верь. Будь там что-нибудь, военные бы давно попытались себе это раздобыть. А раз ни у кого вдруг не возникла всесокрушающая чудо пушка, или щит, с которым можно в центре звезды загорать, то ничего и не поймали.

— Ну, а вдруг не смогли? Или боятся лететь, тем самым выдавая своё, не очень законное, присутствие на бывших планетах Джоре. А ну как они потребуют собственность назад?

— Глупости. Ловили, не ловили, не знаю. Не буду привирать. А вот то, что боятся, так это смешно. Вы же не испугались завалиться к нам, не зная, толком, как мы отреагируем. И ведь чуть дело до стрельбы не дошло. А среди наших военных самоуверенных то поболей будет.

— Ладно, есть ли жизнь на Марсе, нет ли жизни на Марсе, это науке не известно…

— На каком Марсе?!

— Ты сдавай, болтун, и получше, чем в прошлый раз. А то себе всех козырей загрёб и радуется.

Барт был докером в пятом поколении, но только ему удалось поставить себе нейросеть. Говорят, после тридцати положительный эффект от её присутствия почти не ощущается. Ты словно таскаешь с собой огромный технический справочник с продвинутой системой поиска. И на этом всё. Ну и ещё рулить искином можно на прямую. Ни тебе ускорения взятия интеграла, ни мгновенного умножения пятизначных чисел. Для подобного эффекта нейросеть должна была расти вместе с человеком, и, обычно, богатеи ставили её своим отпрыскам в десять-двенадцать лет. Зато даже простое её наличие с технической базой знаний сразу выводило его в следующую категорию работников. Теперь он может претендовать на должность начальника дока. Он на хорошем счету у распорядителя Сантоса, и тот всегда здоровался с ним в коридорах. Стоит попробовать попросить у него повышения.

Так, он идёт! Проклятье, не подойти. В окружении своих помощников, Сантос спешит ко второму причальному ангару. Туда же шёл изначально и Барт, а значит нужно поторопиться. Если его не окажется на месте, а это внезапная проверка, то продвижения по службе ему не видать. Свернув в технический коридор, пришлось согнуться в три погибели. Цепляясь руками и головой за торчащие трубы и кабели, он тем не менее оказался на палубе А гораздо раньше своего босса. Иногда хорошо иметь доступ ко всем закоулкам станции. Бегом, добравшись до грузового лифта, он вскрыл эвакуационный люк, перекинул ногу через бортик, и, ухватившись за ступени, полез вниз. Пару раз стукнув ботинком по ручке второй по счёту двери, Барт выбросил себя из лифтового колодца. В ангаре была непривычная суета. Десяток техников сновали туда-сюда, погрузчиками оттаскивая малые транспорты, занимавшие свои парковочные места. Док был рассчитан на приём даже средних транспортов, но таковых в системе Спилоп было, от силы три штуки, и все они стояли на приколе на лунной базе. А значит, к ним заглянул кто-то из другой системы, и он достаточно важная шишка, чтобы ради него так стараться.

Заняв себя видимостью дела, Барт, искоса, подглядывал за выходом из центрального лифта. Вот, наконец, створки разошлись, и Сантос быстрой походкой прошёл в конец ангара. На потолке зажглись предупредительные маячки, и с противным низким писком, ворота ангара поползли в стороны. Марево силового экрана не позволяло разглядеть чужой корабль в черноте космоса, но по очертаниям можно было сказать, что это военная модификация какого-то транспорта. Он медленно проколол силовое поле, обволакивающее его, словно жидкость, и вошёл в док, сразу заняв чуть ли не треть всего объёма. Выдвинувшиеся плоские опоры, каждая размером с погрузчик, с шипением приняли на себя вес, появившийся у корабля во внутреннем гравитационном поле. Техники быстро окружили корабль, просевший днищем не выше метра от палубы, и подключили к стандартным разъёмам кабели питания, охлаждения, и даже трубопровод. Барт, оказавшейся с противоположной стороны от выдвинувшегося трапа, как ни старался, не сумел разглядеть, кого так горячо приветствовал Сантос. Когда же он, наконец, освободился, то группа прибывших и встречающих уже зашла в лифт. Похоже, сегодня начальнику станции и всего Спилопского флота будет не до его карьеры.

Код поднялся по небольшим ступеням и продолжил идти по коридору. По правую руку от него шёл, расхваливающий свою станцию, Рола Сантос. Богатый и известный в определённых кругах, человек, который, благодаря своим деньгам и связям, буквально захватил контроль над системой Спилоп. Очень хитрый тип, будет сложно провести его. Но Отар поопытнее будет, плюс, до них ещё не дошли слухи, о смене власти в двух, а если его сын уже приступил к делу, то и трёх системах. Значит можно попытаться. Так или иначе, но система станет его.

Коридор кончился большой, и, внезапно, деревянной, двухстворчатой дверью. Самолично распахнув их, Сантос ввёл Кода в свои апартаменты, тире кабинет, где всё буквально кричало роскошью. Обитые тканью стены, настоящие кожаные диваны, даже люстра из кристаллов кварца. Большой и, тоже, деревянный стол в дальнем конце. Собственный голокуб — непозволительно дорогое устройство, и не оправдывающее своей стоимости. Два или три экрана вполне могли заметить его, а кредитов экономили несколько миллионов. Усевшись друг напротив друга, и оставив всех прихлебателей за дверью, два лидера смотрели друг на друга и искали возможные выгоды. Разговор никто начинать не хотел, но пауза затягивалась, и Код, сложив руки перед собой, взял на себя эту ответственность.