Дмитрий Казаков - Вопрос верности

– Кого-то ждем? – предположил Шриван, когда мимо их машины с пыхтением пробежал начальник штаба, похожий на втиснутого в форму бегемота. – Видит Единый и Пророки, другой причины быть не может…

– И кого-то важного, – Роберт перевесился через борт, выглянул из‑за кабины.

Начальник штаба стоял около первой машины и разговаривал с невысоким и плотным лейтенантом. На петлице у того висел значок, изображавший оскаленную собачью морду.

– Опа… – Роберт поспешно отдернул голову. – Контрразведка? Им-то чего тут надо?

Особый армейский корпус «Иван Грозный» не имел в составе рядовых, и никто из входивших в него офицеров не носил брони. Она не нужна тем, кто разыскивает измену и саботаж, вычисляет людей, недостаточно лояльных к диктатору, много болтающих или не верящих в победу над форсерами.

– Ходили слухи, что теперь в каждом полку контрразведчик будет, – сказал сержант первого отделения. – Похоже, что не враки.

– Еще чего не хватало… – буркнул Трэджан. Это ж, елки-палки, придется язык за зубами держать.

Начальник штаба протопал в обратном направлении, лязгнула дверца штабного транспортера. Через несколько мгновений колонна тронулась. Проползли мимо ворота, остался позади забор со сторожевыми вышками.

За все время, что провели тут, выяснить, чем занимается научный центр, так и не удалось.

Ну а вчера вечером пришел приказ двигаться в восточную часть самого крупного материка Белфинда, где явившиеся из космоса твари соорудили аж несколько гнезд. На смену бойцам «Одина» должен был прийти четвертый полк создаваемого на планете корпуса «Бонапарт».

– Для тебя это, понятное дело, тяжелее всего, – сказал Кампински, и все засмеялись.

Не улыбнулся только Роберт.

– Не нравится мне это, – пробормотал он, вспоминая встречу с контрразведкой на Земле.

Тогда он пережил не самый приятный эпизод.

– Не грусти, приятель, – Трэджан хлопнул друга по колену, отвлекая от воспоминаний. – Гляди, вот Либрия, где мы мечтали побывать, но так и не побывали… Хоть поглядим сейчас.

Колона военных транспортеров катила по главной улице столицы Белфинда. Люди с обочин приветливо махали, но лица были совсем не веселые. Сам город напоминал один из мегаполисов Земли, на стенах домов висели агитационные плакаты – страшные морды форсеров, героические солдаты, давившие их ногами, точно насекомых…

Только украшавшие перекрестки растения, похожие на взрыв из ярко-зеленого серпантина, говорили, что они на другой планете.

– Эй, красотуля! – завопил Трэджан, увидев девушку в короткой юбке. – Не уходи далеко! Через пару недель я вернусь сюда в увольнение! Встречаемся на этом же месте! Ладно?!

Солдаты загоготали. Девушка покраснела, затем неожиданно улыбнулась и показала язык.

– Ну надо же? – восхитился Трэджан. – Молодец!

Проехали широкую площадь с фонтанами в центре. Через промышленную зону выбрались к окраине. Город остался позади, потянулись поля, засеянные кукурузой и пшеницей. Через пару часов их сменили леса, становившиеся все более густыми по мере того, как колонна двигалась на восток.

Поселки встречались реже и реже.

– Опять чащоба, – сказал Роберт. – Не хочется мне в лес залезать. Там им куда легче, чем нам…

Вспомнилась Диадема, где их корпус отчаянно сражался, пытаясь остановить наступление тварей. Тогда Кузнецов едва не расстался с жизнью, после того, как хищник спрыгнул на него с дерева. Вернулся из памяти тот день – тяжесть на плечах и шее, гул в голове и тошнотворный хруст собственных костей…

– Честно говоря, не мы выбираем поле боя, – проговорил Тимур, поглаживая ствол снайперской винтовки «Игла».

– А кто, Единый, что ли? – проворчал Трэджан и, увидев возмущение на лице Шривана, поспешно вскинул руки. – Все, молчу-молчу!

Когда потянулась дикая, глухая чащоба, и кроны деревьев сомкнулись над дорогой, разговоры сами собой прекратились. Солдаты начали бросать тревожные взгляды в сторону обочин, где в зарослях возились и орали невидимые существа. Кое-кто подтянул оружие поближе.

Проехали небольшое озерко, вода в котором была ярко-желтой, и примерно через километр колонна остановилась.

– Стоим полчаса, – сообщил, выбравшись из кабины, Бьерн. – Можно поесть и оправится. Роберт, пойдем, прогуляемся до кустов…

Кузнецов спорить не стал – если командир и старый друг зовет, значит, тому есть причина. Они зашли за толстое дерево с бугристым, полупрозрачным стволом и голыми ветками.

– Что такое? – спросил Роберт.

– Ничего. Отлить захотелось, – Бьерн невозмутимо расстегнул ширинку. – А вообще, ты должен знать. С сегодняшнего дня в составе полка есть новый офицер, из контрразведки. Начштаба наверное уже передал ему все личные дела. Мне известно, что там у тебя и у Трэджана есть особые отметки. Так что за вами лейтенант Роулинсон будет наблюдать особенно рьяно.

– Роулинсон? Так зовут того малорослого типа?

– А, вы его видели? Тем лучше, – покрытое шрамами лицо Бьерна исказилось, голубые глаза сверкнули. – Мне не хотелось бы, чтобы вас обвинили в измене. Ты уж последи за собой и за этим… – он мотнул головой в сторону дороги, – непоседливым дитем Аляски. Ладно?

– Ладно, я постараюсь.

Они вернулись к машине, где солдаты потрошили банки консервов, а Трэджан рассказывал анекдот:

– …форсер был необразованный, в жизни ничего, кроме Стального Кодекса не читал. И поэтому он сказал: «Какие три желания, слот мне в задницу?». А Золотая Рыбка в ответ: «Будь по-твоему…».

Кампински смеялся так, что лицо у него стало багровым, а из глаз потекли слезы:

– Слот… в задницу, – повторял он раз за разом, – в задницу… слот… ха-ха-ха-ха! Ой, не могу!

– Так отделение останется без пулеметчика, – заметил Роберт, улыбаясь, – и виноват в этом будешь ты.

– Ну вот, чуть что – сразу я, – Трэджан сделал вид, что обиделся. – Я-то тут при чем? Все форсеры проклятые. Из‑за них наш доблестный соратник сейчас лопнет, а нам придется собирать куски его шкуры по кустам…

– И сшивать заново, – добавил Роберт.

Тридцать минут пролетели как одна секунда. Солдаты забрались в транспортеры, и колонна двинулась дальше. Начало темнеть, и тут стал виден поселок из десятка домов, а рядом с ним – большая поляна, заставленная военными машинами.

У опушки в ряд стояли несколько шагающих танков, часовые охраняли большой штабной транспортер.

– Штаб корпуса, – сказал выбравшийся из кабины Бьерн, когда машина остановилась. – Тут ночуем, а завтра – на дело…

Под ногами чавкала грязная жижа, густая трава норовила намотаться на сапоги, залезть в щели между пластинами брони. Обоняние тревожили резкие запахи болотных растений.